Каждая суббота или парко-хозяйственный день в армии начинался с выбивания синих одеял, с чёрными полосками, подушек без наволочек и матрасов без простыней от пыли.
Матрасы скручивали в рулон, подушка была внутри, рулон был стянут ремнём, синее одеяло лежало аккуратно сложено, сверху.
Как только дошли до спорт городка, основная масса солдат рянулась занимать брусья, на них развешивали матрасы, таким образом их было удобно выбивать. Другие складывали матрасы на землю или развешивали их на суки деревьев. Пока часть на брусьях выбивала матрасы, другая часть выбивала синие одеяла. Пылища стояла столбом, одеяла трясли по двое. Подушки выбивали с присущей в учебке педантичностью, на счёт. Мы клали подушку на ногу, и на счёт раз, хлопали по ней ремнём, пыль также вылетала в огромных количествах. После всех процедур вернулись обратно. В казарме нас построили, задали вопрос:
- Кто хочет про*баться? Шаг вперёд.
И нашлось несколько одарённых, которые шагнули вперёд. Каждый раз, когда задавали этот вопрос, находились те, которые выходили у каждого была надежда, ну а вдруг реально про*б. Но, вышедшим из строя всегда доставалась самая отстойная работа, самая грязная. Самое лучшее у нас считалось попасть в парк. Там вечно гасились в кузове камаза или внутри МТ-ЛБ «маталыги». В парке могли максимум задействовать для чернения резины гуталином ну или если не повезло, отбивать траки у маталыг.
Другая часть попадала на уборку территории, ещё часть оставалась на уборку казармы, часть уходили в учебный корпус для наведения порядка в кабинетах.
Уборка в казарме конечно же запомнилась пенной вечеринкой. Кровати сдвигались в одно крыло, тумбочки и табуреты закидывали на кровати. Человек 10 на тряпки, 5 водоносов, 10 на ДКшки, 5 на протирку пыли в труднодоступных местах и поливку растений.
Всё просто. Те которые на тряпках, брали по куску мыла, штык-нож у дневального, и нарезали мыло в ведро, заливали водой и взбалтывали воду в ведре, что бы получилась пена. По вёдру пены на квадратный метр. Пена поднималась выше колена. Пока пена стояла, доставали из кабинета ротного компьютерный стул на колёсиках, кто был ответственный из сержантов садился на него, ну а зольды со свистом и криками катали его по центральному проходу через пену, пока она не осядет.
Когда пена опускалась, вступали в уборку люди с тряпками, их задача, собрать пену, убирали всё в ручную, никаких швабр и подручных средств. Выстраивались в цепочку и корячась задом, гнали пену к выходу из казармы. В параллель ходили ДКшники, которые оттирали со взлётки чиркаши от сапог. Водоносы приносили ведра с водой без остановки, тряпку могли опустить в ведро один или два раза и вода менялась. После сбора пены, взлётка промывалась ещё раз водой, после чего пересолили кровати на другую сторону. И начиналось все заново. Уборка в других помещениях выглядела также, будь то учебный корпус, штаб или общежитие, только под более тщательным контролем.
Те, которые решили про*баться и вышли из строя, могли попасть на уборку офицерского общежития, уборку штаба, да и просто как приданые силы, помогите тем, помогите этим.
Суббота, как день, очень трудоемкий и энергозатратный. Приходится много ходить, много таскать, мыть, чинить, красить и тд.
Помнится фишкой нашего взвода стал подвал. Там хранился всякий хлам, черенки от лопат, грабли, деревянные информационные щиты, прутья для вязания метёлок и длинные шпалы. Нас всегда поражал этот факт, как? И кто их туда затащили? А шпалы туда затащил предыдущий призыв и наши сержанты прекрасно это помнили, как те ребята корячились, когда затаскивали их в подвал. Там была целая схема, как в тетрисе, руководил лично старшина роты Царёв. Потолки там низкие, передвигаешься только согнувшись пополам. Через всю длину подвала, проходят трубы, прямо по среди прохода, ходить можно только боком вдоль стеночки, полы отсутствовали, просто сухая земля и когда передвигаешься, поднималась сильная пыль, дышать было нечем.
И в один из субботних дней, старшина Царёв решил эти шпалы перетащить в другое место, для более надежного хранения. Старки ржали во весь голос, подкатывали старшину, что в который раз из таскаем туда-сюда. Тут я и понял, что эта фишка нашего взвода, каждый прИзыв должен пройти этот путь стойко. В этом флэшмобе участвовал весь третий взвод, не понимаю по каким критериям падал выбор, но затаскивали их туда тоже зольды третьего взвода. Как таскали рассказывать смысла нет и так понятно, что с диким геморроем. На полусогнутых, в пыли, бочком.
А Царёв глядя на нас повторял:
- *баная жизнь, восемь!
Иногда говорил
- *баная жизнь, восемнадцать!
Однажды я решил уточнить, что это означает и был наказан за любопытство, мощным фофаном. Сарделины у Царёва были как два моих пальца. Получил я чуть выше лба, слёзы брызнули из глаз как у клоуна в цирке. Но ответ я всё-таки получил. Старшина сказал так:
- восемь - это бесконечность, а единица - это х*й, значит восемнадцать означает - бесконечный х*й.
Шпалы все вытащили и перенесли их в подвал здания школы прапорщиков. Когда тащили шпалу, согревала только одна мысль, что следующий прИзыв понесёт их обратно. От этого становилось на душе сладко и появлялась улыбка. В дальнейшем я понял, что это был очередной ход, на объединение коллектива. Совместная работа сплачивает, а трудности или радость, объединяют.
