Одна из самых любимых мною картин в старой коллекции Эрмитажа, то есть из всего представленного там западно-европейского искусства, созданного до того, как в Париже прошёл Салон отверженных и французский критик Луи Леруа придумал слово «импрессионисты», — это «Болото» Якоба ван Рейсдала.
Яркий представитель малых голландцев был родом из семьи художников, жил и работал в Амстердаме. Сегодня считается одним из крупнейших живописцев 17 века, а также одним из лучших пейзажистов всех времён.
«Болото», написанное в 1660-е, — один из наиболее известных пейзажей ван Рейсдала. Альтернативное название картины — «Лесное/лесистое болото» (A Wooded Marsh) или попросту «Лужа в лесу», как описал пейзаж голландский коллекционер Хофстеде де Гроот. Чем же он интересен?
1. Детали
Один из самых притягательных моментов в живописи — считывать картину не наскоком, а поэтапно, открывая не сразу увиденные детали и не сразу прощупанные уровни. Первое, что бросается в глаза, — заросшее болото, огромные деревья и белая точка вспархивающего с воды лебедя. Только потом, всматриваясь в потемневший от времени холст, различаешь цветущие кувшинки, кусты осоки, тонкую берёзку, птиц, вылетевших стайкой из полога леса, и человека — едва заметную фигуру в глубине.
«Стоячая лужа, заросшая цветущими кувшинками и другими растениями, простирается от центра перспективы до переднего плана. По обе стороны — буки и дубы, отражающиеся в воде. Справа на переднем плане большой засохший дуб; перед ним лежит поваленный бук, левым концом уходящий в воду», — так описывал картину Хофстеде де Гроот в 1911 году.
2. Природа — символ вечности
Настоящему первозданному лесу всегда свойственна мозаичность. Чтобы лес как природный комплекс был устойчив, в нём должны расти деревья разных видов и разных возрастов. Это обеспечивает непрерывную жизнь леса, в которой есть и смерть, и возрождение.
На картине мы видим старые, искривлённые деревья, жизнь которых подходит к концу. Обессиленные они падают, чтобы начать процесс разложения и стать субстратом для новых деревьев. Тонкая берёза находит себе место на болотистых кочках среди раскидистых великанов и протаривает путь к свету. Пышная зелёная листва желтеет, показывая нам сменяемость не только растительных сообществ, но и времён года. Это неумолимый круговорот природы, гарантирующий её вечность.
3. Ничтожность человека
То ли путник, то ли местный крестьянин — человек в этом величественном развороте природы незначителен. Он ничтожен по сравнению с могучими деревьями. Может, это потерявшийся странник нашёл выход из болота, о чём говорит светлая полоса на горизонте, и некоторые исследователи видят в этом смысл надежды.
Но мне кажется, что это излишний антропоцентризм. Жизненные перипетии отдельного человека здесь не важны, люди — это просто мелкие детали на фоне величия природы, появляются и исчезают почти незаметно, хотя всё-таки нарушают спокойствие её обитателей, заставляя птиц упорхнуть в испуге. Человек чужой, этому миру он не принадлежит.
4. Фантастический реализм
Нельзя здесь не упомянуть тот факт, что большинство пейзажей ван Рейсдала значительно отличаются от того, что он мог видеть в Голландии. В них много фантастических мотивов — лесные чащи, горы, водопады, которых просто не было в его стране. Многие свои картины художник писал не с натуры, за что много позже будут ратовать импрессионисты, а «из головы». Повторяющиеся скандинавские мотивы были подсмотрены им у коллеги Алларта ван Эвердингена, бывавшего в Норвегии.
5. Психолог леса
Но при этом сегодня ван Рейсдала называют психологом леса и автором психологического пейзажа. Он изображал деревья, кустарники, отдельные природные элементы — водопады, морские заливы, дюны — как отдельных личностей, со своим «лицом» и характером. Например, в «Болоте» это кривые, согнутые, как будто поломанные судьбой, повидавшие многое на своём веку старые деревья. Если бы они могли говорить, то рассказывали бы медленно, но много и интересно.
Пейзажи ван Рейсдала называют психологическими, потому что в каждой мелкой детали сюжета что-то заложено, какое-то своё предназначение свой смысл, своя эмоция, которые зритель должен прочувствовать и испытать. Умиротворение и свободу или испуг и волнение.
