Есть в ГМИИ имени Пушкина прекрасная картина «Мадонна с младенцем». До революции и сразу после революции считалось, что это работа Сандро Боттичелли, но потом сошлись во мнении, что это все-таки не сам Боттичелли, а кто-то из его учеников. Сейчас даже появилось мнение, что это «ученик» и вовсе жил в XIX веке.
Впрочем, на 1918 год это все было не важно. Потому что этот Боттичелли из коллекции князей Мещерских стал причиной того, что в 1918 году большевики запретили вывоз высокохудожественных ценностей за границу. Они их потом сами за бесценок распродали. Но до этого случился целый детектив с этой картиной.
Начать рассказ стоит с владельцев. Потому что у коллекции князя Александра Мещерского были очень интересные хозяева.
Во-первых, его жена Екатерина Прокофьевна была всего на 48 лет моложе мужа. В воспоминаниях дочери рассказывается о огромной любви, которую князь Мещерский испытывал к Екатерине Прокофьевне и двадцать лет будучи вдовцом никак не мог решиться позвать свою любовь замуж.
На самом деле первая жена Александра Мещерского покинула этот мир в 1895 году, а через несколько месяцев, даже не прождав положенный траур, князь женился на стажерке театра Ла Скала Екатерине Подборской. И было на тот момент князю всего 73 года, а невесте целых 25 :) Само собой, говорить о каких-то двадцатилетних раздумьях по поводу свадьбы при таких раскладах немного забавно.
Во-вторых, та самая Китти – Екатерина Александровна, родилась всего лишь через 4 года после того, как папочки не стало. Вот такое волшебное появление на свет. Говорят, что помощником волшебного появления был Паоло Трубецкой. Но так как мы рядом не стояли, а Китти записали в метриках Екатериной Александровной, то предположим, что все на самом деле так и было. Особенности сценической и княжеской жизни.
В общем, хозяйки у коллекции были интересные.
И вот в 1917 году случились две революции. Потом начались реквизиции, проблемы со снабжением, анархия – мать порядка, плавно нарастающая разруха, большевики перевезли правительство в Москву. И вот во всей этой кутерьме живут вдовая княгиня Мещерская и ее дочь. И у них дома есть достаточно дорогие произведения искусства. В том числе этот самый Боттичелли. И про это все знают.
К Мещерским по наводке Грабаря (при всем к нему уважении, реквизиции у «бывших» он организовывал с легкой на подъем пролетарской решительностью) приходят «гости». Реквизируют картины. Грабарь осматривает отобранные сокровища – Боттичелли нет. «Гости» приходят еще раз. Уже целенаправленно за Боттичелли. Картины нет – не нашли, хотя перевернули все. Между делом заходят еще и анархисты, от которых в первую очередь все и спрятали, потому как эта публика даже легким налетом законности не заморачивалась.
Тем временем в гости к всё тем же Мещерским заходит немецкий посол Мирбах, пока еще живой и невридимый. И интересуется, а не хочет ли княгиня за неплохую сумму денег и всяческое содействие расстаться с картиной. Мирбах уходит ни с чем, вдова Родину немцам не продает, хоть цена была и неплохая.
Но большевики об этом не знают. Зато знают, что у Мещерской был немецкий посол. А Боттичелли по-прежнему нет. Точнее не нашли. Поэтому после Мирбаха приходят большевики с новым обыском. И опять не находят картину.
Тут не выдерживают нервы у Грабаря, а самое главное у Ленина и Дзержинского. Они, вообще говоря, прагматики, и им не до всех этих картин. Но видимо Боттичелли волнует все сердца. Настолько, что выходит грозный декрет о запрете вывозить произведения искусства. А Дзержинский сажает Екатерину Прокофьевну под арест. А потом приглашает к себе для личной беседы приватного характера.
О чем они говорили точно так никто и не узнал, много позднее появилась версия, что Феликс Эдмундович показал Екатерине Прокофьевне подписанное постановление о высшей мере социальной защиты в ее отношении. И пообещал, что это постановление тут же будет пущено в ход, если выяснится, что Боттичелли ушел к Мирбаху.
Может быть, так все и было. А может быть Дзержинский убедил Мещерскую силой революционного убеждения и агитации за все хорошее. Но факт – вскоре из кабинета Дзержинского домой к Мещерским понесли короткую записку для 14-летней дочери, остававшейся дома:
«Китти, отдай им Боттичелли! Мама»
И оказалось, что Боттичелли висел на самом видном месте – зашитый в портьеру с подкладкой, находящуюся прямо на виду у всех. И все проходили мимо. Ни у кого ничего не колыхнулось.
Картина отправилась в музей. Во времена начала коллективизации и индустриализации ее не продали за бесценок, как другие знаменитые картины из собраний музеев. Поэтому ее можно посмотреть в ГМИИ в основной экспозиции. Вот такая простая детективная история об искусстве и мировой революции.
-----------
Кстати, мои читатели, Дзен перешел на новый формат. Увидеть в ленте мои статьи, а соответственно, и читать их вы гарантированно сможете, подписавшись на канал.
