Один из самых узнаваемых адресов романа – «дом Грибоедова»: «Старинный двухэтажный дом кремового цвета помещался на бульварном кольце в глубине чахлого сада, отделённого от тротуара кольца резною чугунною решеткой».
По адресу Тверской бульвар, д.25 расположен «дом Герцена», в котором писатель родился. Сам дом принадлежал дяде писателя А.А.Яковлеву, а позднее его сыну. И вот тут уже связь с Грибоедовым прослеживается чётко: Алексей Александрович Яковлев, прозванный в Москве Химиком, - один из внесценических персонажей «Горя от ума», тот самый «князь Фёдор», который «от женщин бегает» и «чинов не хочет знать».
После революции 1917 года в доме поселились писатели – во флигелях разместилось писательское общежитие (о его жильцах можно рассказывать бесконечно), главный дом заняли Всероссийский союз писателей (его членом был Булгаков) и многочисленные литературные объединения. Примерно тогда же вошло в обиход название «дом Герцена». Здесь-то Михаил Афанасьевич и поселил МАССОЛИТ. Хотя в описании будет просто упомянуто бульварное кольцо, мы можем представить себе расположение «Грибоедова» по реплике Коровьева-Фагота: «Обезумев от страха, мы с Бегемотом кинулись бежать на бульвар, преследователи за нами, мы кинулись к Тимирязеву!» (памятник К.А.Тимирязеву стоит в самом начале Тверского бульвара).
Перед тем, как учинить очередное безобразие, Фагот с Бегемотом скажут про «дом Грибоедова»: «Приятно думать о том, что под этой крышей скрывается и вызревает целая бездна талантов», «Сладкая жуть подкатывает к сердцу, когда думаешь о том, что в этом доме сейчас поспевает будущий автор “Дон Кихота”, или “Фауста”, или, чёрт меня побери, “Мёртвых душ”!»
Однако читая авторское описание, мы ничего не узнаем про «бездну талантов», зато услышим о тех благах, которые получают обладающие «членским МАССОЛИТским билетом». Тут будет и «в Ялту на месяц добился», и описание вывески «Полнообъёмные творческие отпуска от двух недель (рассказ-новелла) до одного года (роман, трилогия). Ялта, Суук-Су, Боровое, Цихидзири, Махинджаури, Ленинград (Зимний дворец)», и указания на всевозможные секции. А также и на «общее больное место» - «дачный литераторский поселок Перелыгино на Клязьме», куда вовсе не просто попасть. А за названием ясно угадывается знаменитое Переделкино (в черновиках романа будет и ещё выразительное название посёлка – Передракино).
А творчество? А оно где-то там…
Но самое большое внимание будет уделено знаменитому ресторану. Не зная, в какое время дня и в какой степени сытости, дорогие читатели, вы будете знакомиться с этой статьёй, я не стану приводить описания блюд, от которых слюнки текут, и лишь напомню знаменитый диалог Амвросия и Фоки о «порционных судачках а натюрель». Остановлюсь на другом – на том, о чём спорят.
А был ли этот ресторан? В справочниках мы можем встретить подчас противоположные мнения.
Ресторан, без всякого сомнения, был. В 1928 году В.В.Маяковский написал стихотворение «Дом Герцена (Только в полночном освещении)»:
Расклокотался в колокол Герцен,
чуть
языком
не отбил бочок…
И дозвонился!
Скрипнули дверцы,
все повалили
в его кабачок.
И будет описание – практически того же, что и у Булгакова:
Сидят они,
сижу и я,
по славу Герцена жуя.
Герцен, Герцен,
загробным вечером,
скажите пожалуйста,
вам не снится ли,
как вас
удивительно увековечили
пивом,
фокстротом
и венским шницелем?
Думаю, что уже по одному этому мы должны принять как данность существование этого самого ресторана. Другое дело, что, судя и по стихотворению Маяковского, и по воспоминаниям современников, пройти сюда мог любой посетитель (думаю, что и перед Коровьевым с Бегемотом препятствий не возникло бы).
Однако другие исследователи (в частности, Б.С.Мягков) указывают всё на ту же способность Булгакова «объединить» в одном образе несколько реальных объектов. Указывают на рестораны Дома печати, Клуба театральных работников, Дома актера, которыми руководил один и тот же человек - Яков Данилович Розенталь, по прозванью Борода.
Об этом человеке вспоминали многие: «Он имел внушительный рост, представительную внешность, густую черную ассирийскую, конусом, большую, по грудь, бороду» (Б.М.Филиппов), «Он не только знал весь театральный мир, но и вкусы каждого, умел внушать, что здесь именно отдыхают, а не работают на реализацию плана по винам и закускам» (Л.О.Утёсов). Указывают, что многие его черты использовал Булгаков, создавая образ «флибустьера» Арчибальда Арчибальдовича. Хотя справедливости ради нужно заметить, что все писавшие о Якове Давидовиче указывают, что бегство «флибустьера» из горящего ресторана «с двумя балыковыми брёвнами под мышкой» - совершенно невозможная вещь для Розенталя.
Известно, что Розенталь принимал участие в похоронах Булгакова в 1940 году, а умер в мае 1966 года, немного не дожив до первой публикации романа, – интересно, как он отреагировал бы на образ «черноглазого красавца с кинжальной бородой»?
*****************
И – чтобы расстаться с Тверским бульваром.
По соседству с «Грибоедовым», в доме №23, находится Московский драматический театр имени А.С.Пушкина.
Во времена Булгакова здесь был Камерный театр под руководством А.Я.Таирова, на сцене которого 11 декабря 1928 года состоялась премьера пьесы Михаила Афанасьевича «Багровый остров».
Я сейчас не буду подробно писать об этой остроумнейшей пьесе-пародии, имеющей авторский подзаголовок «Генеральная репетиция пьесы гражданина Жюля Верна в театре Геннадия Панфиловича с музыкой, извержением вулкана и английскими матросами» (к сожалению, своего полноценного воплощения она не нашла до сих пор). Скажу лишь, что в ней отражена борьба драматурга с преследовавшими его критиками. Одного из них и ждут: «Савва Лукич приедет генеральную смотреть». Сохранился рассказ, что актёр, игравший грозного и вредного Савву Лукича, загримировался под известного в то время критика В.И.Блюма (псевдоним Садко), прославившегося многочисленными злобными статьями (известно, что за одну из них, особенно оскорбительную, великий А.А.Остужев намеревался публично надавать ему пощёчин). Блюм публиковал рецензии в центральных газетах, боролся с «Днями Турбиных», писал, что сатира наносит «вред рабоче-крестьянской государственности»… Надо ли добавлять, что сам Блюм сидел в зале на спектакле по пьесе Булгакова?
Официальная критика признала спектакль неудачным (а могло ли быть иначе?), но за полгода, до снятия, он был показан более 60 раз - значит, у публики успехом пользовался.
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
Путеводитель по статьям о романе здесь
