Человек, которому мы обязаны не только сохранением наследия Буси Канрио Хигаонна, но и созданием на его базе одной из самых мощных и системных школ каратэ Годзю рю, родился 25 апреля 1888 года в районе Хигаси-матси в аристократической и весьма состоятельной семье. Его звали Тсёдзюн Мияги. Согласно местной клановой иерархии, отец Тсёдзюна - Тсёсё (второй сын в семье Мияги) был обречён на роль статиста при своём старшем брате Тсёхацу, которому должны были перейти бразды правления после смерти их отца. Но Тсёхацу скоропостижно скончался, не оставив наследника. В результате этого прискорбного события, в возрасте пяти лет Тсёдзюн получил статус перворождённого сына и, как обязывала традиция, переселился в дом своей овдовевшей тёти, которая, желая воспитать из него во всех отношениях достойного наследника рода, всячески поощряла интерес к занятиям каратэ.
Первым наставником Мияги стал мастер Томари тэ Рюко Арагаки. Спустя три года занятий Арагаки Сенсей представил своего талантливого ученика сорокадевятилетнему Буси Хигаонна. Позднее Мияги рассказывал своим ученикам, что только врождённое упрямство не позволило ему бросить невероятно суровые тренировки у своего нового учителя.
Закончив начальную школу, Мияги поступил в высшую школу Сюри. К этому времени его тело окрепло, как и решимость превзойти ожидания своего учителя. Помимо регулярных занятий с наставником, он ежедневно пробегал расстояние от дома до своего нового места учёбы.
Как-то Морио Хигаонна Сэнсей, который учился в той же школе, что и Мияги Сэнсей, провёл меня по дороге, которую ежедневно преодолевал юный Тсёдзюн. Должен сказать, что даже для очень тренированного человека – это весьма впечатляющее расстояние.
Вернувшись из школы, Мияги поднимал тяжёлые камни, качал шею (закрепив, один конец верёвки на шее, другой, привязав к бревну) и даже поднимал мешки с рисом зубами. Вечером наступало время тренировки под руководством Хигаонна Сэнсея, основой которых была практика сан чин. Морио Хигаонна Сэнсей не раз передавал мне рассказ своего учителя Аничи Мияги, который в свою очередь слышал эту историю от своего наставника Тсёдзюна Мияги, о том, что в начале своего обучения он изучал сан чин с открытыми ладонями, при этом удар наносился быстро и мощно. Но когда Канрио Хигоанна Сэнсей начал преподавать в Высшей коммерческой школе, он стал использовать кулаки. Объяснял он это тем, что, с одной стороны, удар пальцами опасней, а значит не подходит для массового обучения, а с другой, «тидзикун» (окинавский кулак) – это способ нанесения ударов, на протяжении столетий практиковавшийся в Рюкю, а значит более понятный для окинавцев.
Такая увлечённость боевыми искусствами положительно сказывалась на успехах Тсёдзюна в каратэ - в отличие от учёбы в высшей школе. Фактически ему пришлось выбирать между законченным образованием в государственном учебном заведении и бесконечным процессом изучения боевого искусства. И он сделал выбор в пользу каратэ. Впрочем, будет ошибкой считать Мияги человеком необразованным. Он был чрезвычайно начитан и обладал энциклопедическими знаниями в первую очередь в том, что касается медицины и анатомии. Упорство в тренировках и самообразовании многое говорят о характере Тсёдзюна. Если верить рассказам его учеников, которые мне посчастливилось услышать на Окинаве, в молодости это был весьма жёсткий и резкий человек, много требовавший от себя и не меньше от других.
Однажды в портовых доках Тундо восемнадцатилетний Мияги вступил в оживлённую дискуссию с пятью портовыми рабочими. В результате последние получили телесные повреждения разной степени тяжести. На его несчастье свидетелем этой разборки оказался сын Канрио Хигаонна – юный Кан, который не преминул рассказать об этом инциденте отцу. В результате наградой победителю портовых грузчиков стала настолько суровая тренировка, что в конце неё он потерял сознание и его пришлось отливать водой.
Со временем Канрио Сэнсей начал выделять Мияги из числа своих учеников. И снова Тсёдзюн оказался перед непростым выбором. Внимание учителя выражалось в дополнительных занятиях, которые порой заканчивались глубокой ночью. И в это же время Мияги, не желая быть обузой своей семье, нашёл работу в банке Хяку Йондзю Сити Гинко.
В результате его успехи как в тренировках, так и на поприще банковского клерка стали стремительно ухудшаться. На семейном совете было принято решение о том, что его несомненные достижения в каратэ и преданность боевым искусствам достойны того, чтобы клан Мияги обеспечил ему достойное существование и возможность сосредоточиться на главном деле своей жизни. Ещё одной большой удачей Мияги стала женитьба на девушке по имени Макато, которая всю жизнь поддерживала его занятия каратэ и была прекрасной матерью его детям.
В 1910 году Тсёдзюна призвали в армию, где ему пришлось близко познакомиться с нетерпимостью японцев по отношению к окинавцам и неоднократно проверить свои навыки в рукопашном поединке. В армии Мияги познакомился с дзю до и проявил недюжинные способности в этом виде единоборства. В 1912 году Тсёдзюн вернулся на Окинаву. С невероятным упорством он начал навёрстывать упущенное за время своего отсутствия. И в первую очередь ката Сансейру, которое его товарищ по додзё и соперник в борьбе за внимание Канрио Сэнсея Дзюхацу Кёда уже выучил. Мияги стал проводит всё свободное время рядом с Канрио Хигаонна, тренируясь с ним и слушая его рассказы. В свободные от занятий и наставлений часы Мияги готовил учителю еду и подавал на специальном подносе такаудзин, который на Окинаве был показателем привилегированного положения в обществе и демонстрацией крайней степени уважения. В городе Наха до сих пор существует выражение «Магусуку но такаудзин» – поднос Мияги, как символ преданности ученика учителю.
Нежданная дружба
Среди всех знакомых и друзей Мияги Ценко Токеси (по прозвищу Уши) был тем человеком, которого мастер меньше всего хотел бы видеть рядом со своим домом громко орущим его имя. Самой выдающейся чертой характера Токеси была тяга к азартным играм, а самой большой его гордостью - принадлежавший ему бойцовский петух.
“Чего раскричался?”, - недовольно спросил Мияги своего приятеля, который с радостной улыбкой засеменил ему навстречу, бережно придерживая нахохлившегося пернатого чемпиона, уютно устроившегося у него под мышкой.
“Матсю! Матсю!” - заорал Уши, игнорируя недовольную мину Тсёдзюна – “в Томари будут большие бои! Мы обязаны быть там. Это будут очень очень большие бои! ”
Покосившись на улыбающуюся Макато и вспомнив о том, как давно он не расслаблялся, Мияги пожал плечами и позволил повисшему на его рукаве Такеси увлечь себя в направлении порта.
Первым неприятным сюрпризом стало место проведения петушиных боев. Им оказался дом Тсёки «Обезьяны» Мотобу. Отношения Мияги к этому человеку можно было описать как сдержанное уважение. Он, конечно же, был наслышан о многочисленных победах Мотобу в поединках и ценил его за преданность каратэ и невероятное упорство в тренировках. Но при этом мастер старался держаться от него на расстоянии из-за пренебрежительного отношения к старшим, вспыльчивого характера и не раз высказанного на публике желания испытать Мияги как бойца.
Первое, что бросилось в глаза, когда Токеси и Мияги прибыли на место предстоящих петушиных игрищ, – это повязка с травами, которая закрывала внушительный порез на лице хозяина дома. Мияги уже собирался обратить внимание своего товарища на несвоевременность их визита к пострадавшему, но Уши бесцеремонно ткнул пальцем в направлении раны и громко заорал:
- Мотобу, я слышал ты опять дрался. Говорят, тебе камнем по морде досталось! - Мияги невольно подобрался, ожидая жёсткой реакции Тсёки на подобное обращение, но последний только ухмыльнулся здоровой стороной лица и проорал в ответ:
- Видел бы ты его рожу! - и так хлопнул Такеси по спине, что тот чуть не выпустил петуха, которого бережно прижимал к груди. После этого Мотобу покосился на Мияги и произнёс:
- Кстати, Уши, я недавно выучил новую технику. Хочешь покажу? - и дождавшись энергичных кивков друга, в упор посмотрел на Тсёдзюна, - Матсю, подойди ко мне.
Мияги неохотно приблизился, надеясь, что все обойдётся тренировочной демонстрацией. Но Тсёки неожиданно схватил его за ворот и, дыхнув парами авамори в лицо, проговорил:
- Ну и что ты теперь будешь делать? - после чего, целясь в переносицу, нанёс удар кулаком.
Тсёдзюн мощным движением корпуса ушёл с линии атаки, одновременно заставив Мотобу сунуться вперёд. Затем он захватил бьющую руку, не останавливаясь вывернул предплечье атаковавшего его «испытателя». Другой рукой несильно ткнул в болевую точку у основания локтя. В результате этих манипуляций Мотобу, для которого все происходило одновременно с полётом его кулака, оказался на полу в крайне неудобной и болезненной позе. Он с трудом сдерживал крик. Убедившись, что хозяин дома не пытается вырваться, Мияги отпустил его и не прощаясь покинул негостеприимный кров. Такеси, который во время потасовки выскочил из дома и наблюдал за развитием событий через окно, семенил рядом с неизменным петухом под мышкой, которому не суждено было в этот вечер вступить в бой. Повернувшись к нему, Мияги строго сказал:
- Уши, никто не должен знать о том, что сегодня произошло! Не вздумай трепаться об этом!
- Конечно, конечно, - энергично закивал Ценко, преданно заглядывая в глаза товарища.
На следующий день о столкновении в доме Мотобу знала вся Наха. Узнав о многочисленных сплетнях относительно произошедшего и роли Токеси в их распространении, Мияги засомневался в неосведомлённости товарища относительно намерений «Обезьяны» Мотобу. Он уже собирался нанести визит Тсёки с тем, чтобы объясниться, но последний сам явился к нему домой. В этот раз Мотобу был трезв, вежлив и, что приятно удивило Мияги, нисколько не обижен. При попытке Тсёдзюна заговорить о причине своего беспокойства, он только отмахнулся.
- Брось, Матсю! Моей репутации не станет хуже от одного проигрыша. А вот то, что я встретил настоящего мастера, а не болтуна, которые попадаются куда чаще, – вот это настоящая удача.
С этого дня они стали хорошими приятелями и с удовольствием проводили время в обществе друг друга.
Тем временем тренировки продолжались. Мияги невероятно быстро прогрессировал под руководством Канрио Хигоанна, здоровье которого стало стремительно ухудшаться. Наконец настал день, когда учитель собрал всех своих старших учеников и объявил Мияги официальным наследником школы. Это решение было встречено всеобщим одобрением. В октябре 1915 года, в возрасте шестидесяти двух лет Канрио Хигаонна ушёл из жизни. Траурная церемония (все расходы по организации взял на себя Мияги) прошла в родном доме мастера в Нисисин-матси.
Становление мастера
После смерти Хигаонна Мияги отправляется в Китай, чтобы найти источник тех знаний, которые передавал ему мастер. Вместе с со своим товарищем Еисё Накамото они повторили маршрут Канрио Сэнсея. Общаясь с еще живыми учениками Рю Рю Ко и знакомясь с мастерами других школ юга Китая, Мияги приходит к пониманию, что наследие, которое он представляет – это уникальная авторская школа, созданная на основе синтеза нескольких направлений южного цюаньфа. Между 1920 и 1930 годами Мияги предпринял ещё одно путешествие в Поднебесную вместе со своим товарищем, китайцем по происхождению, Го кен ки с целью продолжить изыскания в области китайских корней того боевого искусства, которое преподавал его учитель.
Это было время весьма напряжённых отношений между Китаем и Японией и как следствие крайнего недоверия со стороны китайцев ко всем, кто являлся гражданином страны восходящего солнца. Например, для свободного передвижения вне стен отеля Мияги пришлось получить специальное разрешение. Тсёдзюн имел возможность убедиться в нелюбви местного населения, когда носильщики нанятого им паланкина попытались его ограбить. Правда, горе-грабителям пришлось ретироваться после того, как «турист» отобрал у них палки, которыми они ему угрожали.
После возвращения на Окинаву Мияги продолжил развивать и совершенствовать технику, оставленную ему учителем. Благодаря знаниям, привезённым из Китая, он создаёт ката Тенсё, которое стало продолжением идеи Сан чин. Взяв за основу систему базовых упражнений цзибеньгун, существующую во многих школах цюань фа, и используя свои знания медицины, он разрабатывает комплекс дзюмби ундо. В Наха Дзиндзё Кото Сёгакко (начальной школе) Мияги открывает преподавание каратэ. Шестого марта 1921 года он в составе группы мастеров боевых искусств Окинавы в замке Сюри презентует своё умение наследному принцу Японии (во время его краткого визита на остров). В 1922 году Мияги начинает преподавать каратэ в Академии Полиции префектуры Окинава. А в 1925 году он получает ещё одну возможность продемонстрировать свои боевые навыки перед представителем императорской фамилии: младший брат императора Тситсибу Номия посетил префектуру, возвращаясь из Великобритании. В его честь в Высшей школе было организовано выступление представителей Сюри тэ и Наха тэ, которое представлял Тсёдзюн Мияги.
В 1926 году в Асахигаока Вакаса-тсё по инициативе Мияги был создан клуб карате Кенкю. Помимо него там преподавали Ханасиро Тёмо, Тсёю Мотобу и Кенва Мабуни. Клуб был открыт на деньги, взятые в кредит в банке Осиро Музин Гаися. Гарантом займа выступил Го Кен Ки. Создавая клуб, Мияги преследовал самые благородные цели. Он хотел поднять престиж каратэ в японском обществе до уровня дзю до.
В 1927 году ему удалось выступить перед основателем этого популярного в стране восходящего солнца единоборства Дзигоро Кано и произвести на него самое благоприятное впечатление. Профессор Кано даже написал ему письмо с высокой оценкой его мастерства. Но несмотря на внимание такого влиятельного на тот момент человека, дела шли не важно: денег, чтобы расплатиться с банком, не хватало. Одной из причин финансового краха стало некорректное поведение отдельных инструкторов клуба, которые нарушали первоначальную договорённость о том, что все взносы от учеников пойдут в общую кассу. Они вели занятия на дому и там же принимали оплату. Таким образом основной источник поступления средств постепенно иссякал. Чтобы покрыть долги, Мияги продал свой дом в Тсудзи Мати, но даже этот отчаянный шаг не спас положение - и в 1929 году клуб перестал существовать. Тем не менее он сыграл существенную роль в дальнейшем развитии каратэ на Окинаве.
Это было первое специализированное заведение для занятий каратэ, где было все необходимое от макивар и предметов ходзё ундо до экзотических на тот момент штанг и гантелей. Занятия в клубе шли каждый день. Периодически после тренировок устраивались чаепития с приглашённым гостем, которым мог быть мастер каратэ, врач или просто интересный человек. Появление в истории годзю рю знаменитого Бусаганиси – вырезанного из дерева божка, привезённого с Филиппин, которого подарили Мияги, также относится к периоду клуба Кенкю. Фигурка стала любимицей мастера. Говорят, он мог часами медитировать перед алтарём, на котором был установлен Бусиганиси.
После ликвидации клуба Тсёдзюн арендовал дом и преподавал там в течение года, вплоть до событий, которые стали причиной появления в мире боевых искусств страны восходящего солнца нового имени.
Пятого мая 1930 года в честь восшествия принца Хирохито на престол в Токио в храме Мейдзи была проведена демонстрация боевых искусств Японии. Тсёдзюн Мияги получил приглашение, но вместо себя послал своего лучшего ученика Дзинана Синзато. После исполнения последним ката Санчин и Сейсан один из зрителей поинтересовался названием только что увиденной системы боя. История не сохранила ответ Синзато, но точно известно, что по возвращении на Окинаву, он рассказал своему учителю об этом случае. Понимая необходимость официального имени для дальнейшего развития школы и ее идентификации, Мияги использовал изречение из знаменитого трактата Бубиши «Хо го дзю донто» (выдох – твердое, вдох – мягкое). И с этого момента стал называть своё боевое искусство - Го Дзю Рю, где Го – твердое, Дзю – мягкое, а Рю - школа.
В этом же году Мияги впервые экспериментирует со свободными поединками. Он даже пытается ввести нечто вроде защитного снаряжения, но в конце концов отказывается от этой идеи из-за многочисленных травм среди учеников. В дальнейшем на тренировках отрабатываются якусоку кумите и какие. Впрочем сами ученики не так легко расстались с идеей пробы сил в бою. Мой учитель Морио Хигаонна Сэнсей рассказывал мне, что поскольку тренировки шли весь день, Мияги физически не мог присутствовать на них постоянно и периодически давал задания, за исполнением которых должны были следить старшие ученики. Как правило, речь шла о практике ката. Но иногда, стоило учителю скрыться из виду, все, кто присутствовал на тренировке, обматывали кулаки небольшими тряпочками, которые они носили с собой, чтобы в жарком и влажном климате Окинавы вытирать пот. И начинали проверять свои навыки друг на друге. На следующий день Сэнсею Мияги приходилось делать вид, что он верит в то, что многочисленные гематомы, которые обильно украшали тела и лица участников этого стихийного состязания, следствие невероятно скользкой земли и чудовищной усталости после многочисленных повторений техники.
Стремление испытать себя не ограничивалось только товарищами по занятиям. Хигаонна Сэсней рассказывал, что на Окинаве обычной практикой были дружеские дуэли между представителями разных школ каратэ, которые проходили на кладбище. Место выбиралось не из соображений драматизма происходящего, а исключительно с целью приватности. Стихийный кодекс чести, который возник среди любителей этих боев, предписывал тщательно скрывать результат встречи. О том, кто победил, а кто потерпел поражение, должны были знать только участники мероприятия.
В 1933 году каратэ было зарегистрировано как боевое искусство в Дай Нихон Бутокукай, а в 1934 году Мияги назначили Дзёнин Гин (член постоянного комитета) окинавского отделения этой организации. В том же году Мияги получил официальную благодарность (Таику Коросё) от отдела по физическому воспитанию Министерства Образования Японии за свои выдающиеся заслуги в этой области.
Начиная с тридцать третьего года Мияги предпринимает ряд поездок, целью которых была популяризация Годзю рю. Так по приглашению газеты «Иоен Зихося он отправляется на Гаваи, где в течение нескольких месяцев преподаёт годзю рю. Там он знакомится с любопытным предметом – металлический овал, который местные атлеты использовали для развития силы. Мы знаем этот дивайс под названием конго кен - и он по сей день является частью раздела Ходзё ундо.
В 1933 и 1935 годах Мияги Сенсей выступил с демонстрацией каратэ в Киото. В результате его усилий в декабре 1935 года в древней столице Японии при университете Ритсумей Кан был официально зарегистрирован «Исследовательский клуб карате» под его руководством. Инициаторами создания этого клуба и его помощниками в процессе обучения студентов стали Дзитсуеи Йоги и Йосими (позднее Гоген) Ямагучи. Мияги руководил клубом семь лет, вплоть до сорок второго года, когда во время его очередного визита один из занимающихся попытался вручить Тсёдзюн деньги в обмен на присвоение мастерских степеней. Чрезвычайно щепетильный мастер расценил эту просьбу как оскорбление: деньги не взял и в Киото больше не появлялся. Надо отметить, что за всю свою жизнь Мияги не присвоил ни одного дана: система поясов в Годзю Рю была введена после его смерти.
28 января 1936 года Мияги организовал ещё одно показательное выступления в Меидзи Сётен в Осаке, по окончании которого он произнес речь, ставшую наиболее важным программным документом школы Годзю рю.
«Каратэ до гаисетсу»
Речь Тсёдзюна Мияги с Осаке в 28 января 1936 года
«Каратэ – это боевое искусство, в котором используются возможности человеческого тела. Главная цель каратэ – научиться максимально эффективно и целесообразно использовать свое тело с помощью ежедневной практики с тем, чтобы иметь возможность защитить себя и своих близких. Важно понимать, что несмотря на то, что в тренировках мы не используем оружия, принципы каратэ позволяют соединять технику, которую мы изучаем с любым предметом, который годится для самообороны, в случае столкновения с превосходящим по численности или вооруженным противником. Многие судят о каратэ, по отдельным тренировочным методикам, таким, например, как тамесивари (разбивание предметов). Важно понимать, что суть этого боевого искусства бесконечно глубока. Идеал, которого мы пытаемся достичь во время тренировок, не может быть передан с помощью слов. Единственный способ достичь его - ежедневная многолетняя тяжелая практика. Свое имя каратэ получило на Окинаве, но его корни в Китае. Существует много теорий, откуда пришли боевые искусства в Поднебесную империю, но одно бесспорно – они существуют очень давно. В их основе общечеловеческое стремление конкурировать и выживать. Они близки к природе и часто в их основе принципы движения птиц и зверей. Золотым веком развития кулачных систем в Китае было время правления династии Тан, поэтому на Окинаве иногда каратэ называют танский кулак. К сожалению, история окинавского каратэ крайне скупа на документы и факты. В ее основе устная передача. Но исследовав впорос, мы можем утверждать, что системы кулачного искусства, завезенные из Китая на земле Окинавы, соединились с местными школами “ти”, породив уникальное не имеющее аналогов боевое умение. Раньше на Окинаве всю систему каратэ учитель передавал только одному наиболее преданному и талантливому ученику. Если такового не находилось – школа умирала вместе с мастером. В последнее время каратэ как метод тренировки тела и развития ума становится всё более открытым. Оно стало неотъемлемой частью и визитной карточкой культуры Окинавы. В апреле 1901 года искусство “пустой руки” стало обязательным для преподавания в школах. С этого моменат можно говорить о массовом обучении каратэ. В апреле 1905 года клубы каратэ были организованы в Окинава Кенритсу Дай итси Тсюгакко (младшая высшая школа), Наха Сиритсу Сёгио Коко (высшая школа) и Окинава Кенритсу Сихан Гакко (педагогический колледж). Недавно клубы каратэ созданы в Окинава Кенритсу Норин Гакко (высшая сельскохозяйственная школа), Кенритсу Когио Гакко (высшая техническая школа) и в Кенритсу Суисан Гакко (высшая морская и рыболовная школа). В 1921 году каратэ начали преподавать в Полицейской Академии Префектуры Окинава, а в 1933 году каратэ получило такое же признание, как и дзюдо и кен-до. К этому моменту в Японии были созданы следующие клубы: В Токио: Кеио Гидзюку Таикукай Каратебу, Токио Кеикоку Даигаку Каратебу, Даитси Кото Гакко Каратебу, Уаседа Даигаку Гакуюкай Каратебу, Нихон Даигаку Каратэ Кенкюкай, Такусёку Даигаку Каратебу, Нихон Даигаку Икка Каратэ Кенкюкай, Сёин Дзёгакко. В Осаке: в мае 1930 года Кансаи Даигаку Каратебу, в декабре того же года в том же университете Кансаи Даигаку Сенмонбу; были также созданы клубы в Кото Якугаку Сенмон Гакко Осаки (фармацевтический колледж) и Кото Игаку Сенмон Гакко Осаки (медицинский колледж). В Киото: В декабре 1935 года в Рицумей-кан Дайгаку был создан клуб боевых искусств. Если мы посмотрим, как каратэ преподавалось на заре своего становления, то поймём, что основной целью была подготовка к бою не на жизнь, а на смерть. Сегодня каратэ – это ещё и эффективный метод воспитания личности. Сегодня каратэ преподают такие известные наставники: Окинава: Кенцу Ябе, Тсёмо Ханасиро, Тсётоку Кян, Анбун Токуда, Яхацу Киодо, Тсётоку (Тсёсин) Тсибана, Дзинсей Камия, Синпан Гусукума, Секо Хига, Камадо Накасоне, Дзиньян Синзато, Тсёдзюн Мияги. Япония: Гичин Фунакоси, Тсёки Мотобу, Кенва Мабуни, Масару Сауада (Сауяма), Санью Сакае, Моден Ябику, Нисабуро Мики, Ясуро Кониси, Синьдзи Сато, Мизухо Мицу, Камесуке Хигаонна, Синьдзун Оцука, Син Тайра, Коки Сирома , Канбун Уэчи. Школа каратэ Годзю рю возникла на основе китайских боевых искусств из провинции Фуцзянь и является законным и достойным наследником Фуцзяньского кэмпо. Каратэ - очень доступный и демократичный вид физической активности. Тренировки не требуют много места, заниматься можно как одному, так и в группе, тренировки доступны для мужчин, женщин, детей и взрослых. И при этом каратэ – чрезвычайно эффективный метод развития тела, здоровья и характера. Дни, когда каратэ практиковалось тайно, остались в прошлом. Сегодня у мастеров боевых искусств есть определенные обязательства перед обществом и в первую очередь продемонстрировать эффективность, пользу и мощь Окинавского боевого искусства. Мы должны изучать и развивать тренировочные методы. Одна из первоочередных задач – создание защитного снаряжения для развития свободного поединка. При этом важно не забывать про основу, то что составляет фундамент каратэ – традиционные методы подготовки такие, как йоби ундо (позднее дзюмби ундо), кихон, хайсю и кайсю ката, ходзё ундо и кумитэ. Хайсю ката: Санчин, Тэнсё и Найфанчи. Их цель построение тела, обучение правильным методам дыхания, гармонии дыхания и движения, умению концентрировать энергию. Можно сказать, что они закладывают дух будо и дают представление о силе ки. Дополнительные упражнения ходзё ундо имеют своей целью совершенствование и развитие навыков, полученных во время практики хайсю ката. Что касается кайсю ката, то это метод сделать свое тело эффективным в бою, используя качества, приобретенные за время практики хайсю ката и ходзё ундо. Для их правильного выполнения необходимо единство тай и ки – тела и духа. Отрабатывая принципы боя, заложенные в ката, необходимо это делать искренне, то есть с полной скоростью и силой. Как в настоящем бою. Стараясь превзойти пределы своих возможностей."
В 1937 году после смерти великого учителя Кенцу Ябу Мияги заменяет его на должности преподавателя каратэ в Окинавском педагогическом колледже префектуры.
В 1940 году доктор Муниеси Янаги из Токио приехал на Окинаву в сопровождении группы ассистентов, чтобы исследовать традиционную окинавскую культуру и народное творчество. Среди искусств и ремесел, которые их интересовали, были каратэ, Рюкю буе (классический танец), якимоно (гончарное дело), когей бингата (ткачество), сикимоно (лакировка). Для демонстрации «пустой руки» были выбраны четверо студентов Тсёдзюна Мияги, которые показали для группы доктора технику ката и ходзе ундо. Выступление было записано на пленку. В 1982 году сын д-ра Янаги привез этот фильм на Окинаву и подарил его Музею Сюри.
Тот самый фильм!
В том же 1940 году в рамках программы по реформированию каратэ с целью его массового преподавания по инициативе губернатора префектуры Окинава Хаякава Гэна был сформирован комитет, в состав которого вошли Мияги Тсёдзюн и его ученики (Камия Дзинсэй, Синдзато Дзинъан и Миясато Кодзи), а также представители школ кобаяси рю - Киндзё Кэнсэй и мацубаяси рю Нагаминэ Сёсин с учеником Кян Синъэй. Председателем был назначен Исихара Сётёку, служащий полиции и специалист по кэндо. Перед комитетом стояла задача - разработать базовые ката каратэ, рассчитанные на обучение школьников. Мастера представили плоды своих трудов (основные авторы Тсёдзюн Мияги и Нагаминэ Сёсин) на рассмотрение членов Специального комитета каратэдо в июне 1941 года. После обсуждения два ката «Фукюката» (массовые ката) были приняты комитетом. Первое создал Нагамине. Это ката было наиболее простым и получило порядковый номер один. Автором второго, технически более сложного, соответственно стал Мияги Сэнсей.
В настоящее время Фукюгата ити изучается в школе Мацубаяси-рю. Фукюгата ни Мияги Тсёдзюн переименовал в Гекисай Дай ити, разработал методику его преподавания, бункаи и включил в программу Годзю Рю.
На мой взгляд, значение ката гекисай в программе изучения «жёстко мягкой школы» по важности можно сравнить только с ката сан чин. Дело в том, что в отличии от своего коллеги, который фактически объединил в логически обоснованные дорожки базовый кихон своей школы, Мияги пошёл по другому пути. Он взял наиболее характерные движения высших ката, отражающие суть основной идеи, заложенной в этих формах, и максимально их упростил. В результате получилась конструкция с весьма многослойным содержанием. На первом этапе изучения гекисай – это фактически энциклопедия всех базовых элементов годзю рю, на более продвинутой стадии – это ката становится прямым продолжением практики Сан чин. Дело в том, что в сан чин адепт годзю рю изучает основные способы генерации усилия, тогда как гекисай является набором иллюстраций основных способов их реализации. К сожалению, работа комитета по созданию базовых форм каратэ независимо от воли его участников стала последней попыткой такого рода. На протяжении нескольких лет всем жителям Окинавы стало не до развития боевых искусств и педагогических экспериментов. Началась вторая мировая война, непосредственным участником которой стала Япония.
Бывшее королевство Рюкю оказалось жертвенным агнцем на алтаре чужих политических интересов. В 1945 году Окинава оказалась под прицелом объединенных сил США и Великобритании. Задача штурма Окинавы была возложена на десятую американскую армию под командованием генерала Саймона Боливара Бакнера-младшего. Она насчитывала более ста тысяч солдат армии США, восемьдесят восемь тысяч человек Корпуса морской пехоты и восемнадцать тысяч моряков. Американская армия была усилена танками-амфибиями, большим количеством артиллерийских, миномётных, инженерных и других частей. Высадку поддерживал пятый американский флот и британское авиация в составе одной тысячи семисот самолетов. Общая численность группировки составляла почти полмилиона военнослужащих.
Их целью была семидесятитысячная 32-я армия империи и самолёты пятого воздушного флота Японии. Незадолго до нападения японцы мобилизовали всё мужское население острова от 17 до 45 лет. В качестве обслуживающего персонала на военных объектах использовали даже школьников.
Начавшиеся 23 марта 1945 года, в 6.30 утра, авиационные налёты и обстрел побережья тяжёлой корабельной артиллерией не прекращались до четырёх часов дня. Это был дождь из бомб и снарядов, которые превратили цветущий остров в огромное выжженное кладбище. В первый же день погибло 1500 человек. Несмотря на то, что японское командование знало о готовящемся штурме, приказ об эвакуации мирного населения был отдан только на следующий день после бомбёжки.
В ходе битвы за Окинаву американцы понесли тяжелые потери – более пятидесяти тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В результате это стало самым кровопролитным для американской армии сражением на всём Тихоокеанском театре военных действий и вторым по количеству жертв во всей войне. Японская сторона потеряла около ста тысяч военнослужащих убитыми и более семи тысяч пленными. При этом среди мирного населения острова погибли сто пятьдесят тысяч человек. То есть больше, чем любая из принявших участие в сражении армий!
Во время войны Мияги потерял сына – Дзуна, дочерей Цунеко и Сигеко и лучшего ученика, которого он пророчил в наследники школы – Дзинана Синдзато. Спасаясь от вторжения, Мияги эвакуировал семью на север острова в Хеноки. Перед тем как покинуть свой дом, он собрал все многолетние исследования и закопал их, надеясь что таким образом они будут в безопасности. К сожалению, он ошибался - и они были потеряны для потомков. После высадки наземных сил армии США Мияги с большой группой земляков попал в лагерь для интернированного населения в Хентоне, откуда его перевели в подобный лагерь в Ханедзи, где Тсёдзюн пробыл девять месяцев. 23 июня 1945 года командующий императорской армией, сражавшейся на Окинаве Тсюдзё Усидзима, совершил сеппуку, а вскоре и вся Япония капитулировала.
Захват острова имел стратегическое значение. Союзный флот и армия, а также авиация получили военную базу в непосредственной близости от основной части Японии. На оккупированной Окинаве была учреждена «Гражданская Администрация США на островах Рюкю», по сути военное правительство, которое просуществовало на острове до 1972 года.
В сентябре 1945 года по инициативе американского командования начали формироваться комитеты самоуправления. Тсдзюн Мияги был избран в один из них и исполнял свои обязанности на протяжении семи месяцев. А в 1946 году Мияги переехал в Гусикаву и получил должность старшего инструктора полицейской академии. Но вскоре он принял решение вернуться в Наху, где стал инструктором аналогичного учебного заведения. В 1948 году на Окинаве отменили хождение японской йены, заменив ее военным платёжным сертификатом «би йе ну». В этом же году у Мияги появились четыре новых ученика: Аничи Мияги, Кахо Токеси, Сейкичи Гима и Чисина Бисе.
Война оставила в душе Тсёдзюна Мияги незаживающие раны. Это не могло не отразиться на его здоровье, которое к концу сороковых годов стало стремительно ухудшаться.
Тсёдзюн Мияги умер утром 8 октября 1953 года. Ушел настоящий буси (воин), мастер, благородный человек, пример самоотверженности для своих учеников и всех, кто его знал. Он посвятил жизнь боевым искусствам и довел свое мастерство в будо до уровня, которого прежде не существовало. Он стал воплощением и символом того каратэ, которое преподавал.
Богдан Курилко
