Из цикла "ПлЕменные революционеры"
Все-таки хорошо, что у нас в журналистике сегодня все по полочкам разложено. На одной - наши Соловьев, Скабеева, Киселев (который "Вести"), а на другой - "ихние" Невзоров, Гордон, Киселев (который "Итого"). И пока ничто не предвещает перемещения говорящих фигурок по этим самым полочкам.
А вот, в былые времена прыгали-скакали по полочкам так резво господа-товарищи, что и не уследить было на какой платформе публицист стоит, к какому блоку примыкает.
Чемпионом по переобуванию надо признать Давида Заславского, который не только от бабушки с дедушкой, но и от Медведя с Лисой колобком укатывался, а отдышавшись, начинал мочить их всех в сортирах, берлогах, норах и домиках, где находил, там и мочил.
Когда-то с маменькой по Киеву гулял он...
В 1880 году родился не только Александр Блок, который свою ошибку в оценке революции искупил целой жизнью, умоляя перед кончиной супругу Любу сжечь оставшиеся экземпляры "Двенадцати".
В 1880 году родился в старинном русском городе Киеве и "куртизан" от журналистики ("проститутка" и "негодяй" по ленинскому определению - авт.) Давид Заславский, который свои убеждения и позиции менял столько раз, сколько нужно было для комфортной жизни при любой власти и любом правительстве.
Папашка его разлюбезный трудился конторщиком на сахарном заводе, так что детство Давидика было карамельно-гимназическим и конфетно-университетским, где молодой юрист осваивал римское и другие права, а заодно и науку "качать права" в стремлении заработать деньжат поболее.
Две проститутки выясняли, кто из них большая проститутка
Просто " профессиональным революционером" гораздо доходнее было быть в Питере и Москве, а на южных окраинах империи приходилось еще подрабатывать текстами, написание которых получалось у молодого бундовца весьма недурственно.
Впрочем, литературную деятельность Давид начнет уже после отчисления из универа (за бузотерство) и даже небольшого тюремного срока (за то же самое). Зато после отсидки, мама могла гордиться сынком, наладившим тесное сотрудничество с десятком изданий. Но настоящую славу он получил в качестве фельетониста одной из самых либеральных газет той эпохи – «День».
В ней Заславский, являясь по своим взглядам меньшевиком, неустанно громил политических оппонентов – большевиков во главе с Владимиром Лениным. Давид Заславский в своих материалах описывал Ленина как «немецкого шпиона, платного агента германского генерального штаба». Будущий же вождь революции в ответ огрызался, называя журналиста «политической проституткой», «клеветником» и «негодяем».
БУНД, Деникин, Советы - кому еще нужен "верный" пес-оруженосец?
В эти времена молодой фельетонист любил подписываться псевдонимом Филипп Богров. Возможно, "героическое" убийство Петра Столыпина все в том же Киеве, которое осуществил негодяй Мордко Богров, вдохновило Заславского на принятие "второго имени", не знаю, утверждать не буду. А вот то, что Давид метался между "клиентами" подобно фее из борделя - факт. Состоя на довольствии в еврейском БУНДе, он с готовностью пошел "лизать" хромовые сапоги генералу Антону Деникину, когда тот со своими бравыми ребятушками рулил Югом России и его окрестностями.
В 1919 году, когда победа большевиков уже не вызывала сомнений, Давид Заславский принимает решение сойти с арены политической борьбы, дабы не дразнить гусей в кожанках и буденовках, а сосредоточиться на литературном труде. В письме в редакцию киевской газеты "Коммунист" он покаялся в ошибках и заверил "хозяев новой жизни" в своей полной лояльности и желании быть полезным.
"Желаешь - будь!" - ответили хозяева, и определили смышленого писаку в главный их ареопаг - газету "Правда". Не сразу, конечно, но определили. Так, Заславский достиг вершины мечтаний любого советского журналиста и стал "правдистом".
Михалычу - нет! Евграфычу - да!
Теперь он мог орудовать пером, как штыком, и острыми клинками рубленых фраз мочить врагов Советской власти и социалистического реализма, поскольку считал себя ведущим культуроведом и литературоведом страны.
Еще до этого судьбоносного события в своей жизни, а именно в 1922 году Давид, сын Иосифа, разродился мощным трудом "Евреи в русской литературе", разгромив русскую литературу и ее классиков от Пушкина до Чехова за установленное недоучившимся юристом Заславским юдофобство. Затем он двинулся дальше, подняв забрало на великого нашего Федора Михайловича, обвинив Достоевского во всех смертных грехах и особенно разбомбив его антиреволюционный роман "Бесы".
А вот Салтыкова-Щедрина литературовед Заславский уважал. И обильно цитировал его антироссийские остроты, повышая тем и свою значимость, как борца с негативом буден.
Изощренный душитель русской литературы
Давид душил Голиафа русской литературы изощренно, с чувством садистского наслаждения, пользуясь всеми возможностями сотрудника главного партийного органа страны.
C неподдельным негодованием и испепеляющей страстью Заславский обрушивался на все, что казалось ему (а главное, его хозяевам!) неугодным и, выжигал каленым железом гипербол и метафор.
Мандельштама надо окунуть в прорубь народной ненависти? Окунём. Пастернака надо испепелить в огне коллективного осуждения? Испепелим! Кто там еще? Ахматова? Легко! Зощенко? Да, нет вопросов! Замочим любого, потопчемся на неугодном и какашку вместо вишенки на торт присобачим. Под таким девизом трудился неутомимый Давид, порой (в силу широкого кругозора) переходя с литературной на музыкальную критику.
Шостаковичи всякие какофонию пишут!
Так, перу Заславского принадлежит бомбическая статья "Сумбур вместо музыки" об опере Дмитрия Шостаковича "Леди Макбет Мценского уезда".
Композитор, прочитав ее, просто впал в ступор, чудом избежав инфаркта. Ведь, в те годы все, что публиковалось в "Правде", считалось истиной в последней инстанции. А поскольку статья была без подписи, то все думали, что она написано Самим Виссарионовичем!
Но, нет - это шустрый Давидка подсуетился, почуяв некоторое недопонимание Хозяиным нововведений в музыкальный ряд. Хотя, почему нововведений? Ведь у Стравинского в его "Весне священной" тоже были подобные, непривычные уху меломана сочетания звуков.
Но вернемся к Заславскому, который слыл (да и реально был) человеком крайне опасным и непредсказуемым. Руководствуясь спущенными сверху указаниями он организовывал в печати всевозможные разоблачительные кампании; формировал проявления народного гнева, подготавливал группы подписантов разного толка, в зависимости от надобности.
Письмо к евреям СССР от советского еврея
Для Заславского не было ничего святого. Кроме собственной жизни. То, что он бомбил русских писателей, это понятно. Но ведь, он также бомбил и своих соплеменников, причем массово, так сказать, оптом. Дело "безродных космополитов", "дело врачей", "Письмо к евреям Советского Союза", которое должно было стать точкой отсчета для массовой депортации представителей этой нации - это все раскручивал на страницах "Правды" добрый дяденька Давид Иосифович.
В том самом "Письме к евреям..." от января 1953 года говорилось, что "зловещая тень убийц в белых халатах легла на всё еврейское население СССР". И смыть это "позорное и тяжкое пятно" евреи могут лишь честным и самоотверженным путем, осваивая просторы Восточной Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера.
"...Заметьте, не я это предложил" (с)
Но через два месяца не станет Сталина, а творец-обличитель всего и вся Заславский найдет покровительство у Хрущева, продолжит работу в "Правде" и заведование кафедрой журналистики в Высшей партийной школе.
Застанет Давид Иосифович и начало правления дорогого Леонида Ильича. "Правдист-коммунист" завершит свой земной путь в 1965 году, дожив до почетных 85-ти лет.
Хотя насчет "почетных", у другого еврейского литературоведа Михаила Вайскопфа есть особое мнение. Поскольку оно приведено в Википедии, то полагаю, может быть опубликовано и в этом скромном эссе:
Одиозный Заславский (1880—1965) — одна из омерзительнейших фигур в истории не только межэтнических отношений, но и в сфере советского цензурного террора. Достаточно напомнить о его деятельности в газете «Правда» с 1928 года — в роли костолома, о травле О. Э. Мандельштама, Б. Л. Пастернака, многих инакомыслящих, исправного и рьяного подписанта антиизраильских «писем советской общественности» и о других «подвигах».
Заметьте, не я это мнение высказал...
