Двадцатые годы ушедшего века. В Берлине, в русском пансионате, маленьком и неопрятном, проживают постояльцы – маленькие и не всегда опрятные русские люди, с мясом оторванные от России революцией и последовавшей за ней гражданской войной.
Главный герой – Ганин Лев Глебович, человек без определенных занятий и без профессии, мучимый беспощадной и беспросветной тоской, парализующей волю и лишающей смысла самые простые движения тела и души. «Каждый день его, как и предыдущие, проходит вяло, в какой-то безвкусной праздности, лишенной мечтательной надежды, которая делает праздность прелестной».
Приблизительно в такой же прострации и неподвижности пребывают и другие обитатели пансиона: старый поэт Подтягин, мечтающий о Париже, в котором красное вино дешевле и жизнь веселее; барышня-машинистка Клара, добрая, мягкая, влюбленная в Ганина; двое любовников-балетных, мечтающих об ангажементе; не таков лишь новый постоялец, считающий дни в ожидании приезда жены из Советской России.
Бедняга Ганин никак не может ни на что решиться: ни с постели встать, ни свет выключить, ни окно отворить, ни с надоевшей любовницей порвать. «…Это было мучительное и страшное состояние, несколько похожее на ту тяжкую тоску, что охватывает нас, когда, уже выйдя из сна, мы не сразу можем раскрыть, словно навсегда слипшиеся веки. Так и Ганин чувствовал, что мутные сумерки, которыми постепенно наливалась комната, заполняют его всего, претворяют самую кровь в туман, что нет у него сил пресечь сумеречное наваждение. А сил не было потому, что не было у него определенного желания, и мученье было именно в том, что он тщетно искал желанья. Он не мог принудить себя протянуть руку к лампе, чтобы выключить свет. Ему казался немыслимым чудом этот простой переход от намеренья к его осуществлению…»
Прошу простить за обильное цитирование, больше не буду. Зато стиль можно уже не комментировать. Идем дальше.
Больной старичок Подтягин никак не может получить визу для поездки в Париж. Наличных денег хватает только на билет, жить не на что, а визы все нет. Когда же Ганин за руку приводит его в консульство и помогает оформить визу, теряется паспорт… «Видно, суждено мне умереть в этом Берлине», – думает старенький поэт. Так и происходит.
Барышня Клара, которой исполнилось 26 лет, именно в день своего рождения, как это обычно и бывает, особенно отчетливо осознает всю однообразность, серость и бессмысленность своего существования. «Неужели вся жизнь так и пройдет», – думает она печально. Довольны жизнью лишь танцоры-гомосексуалисты: они наконец-то нашли ангажемент.
Неожиданно все меняется. Новый постоялец показывает Ганину фотографию своей жены, приезда которой из Советской России он ждет через неделю. На этой фотографии Ганин узнает Машеньку, свою юношескую и, как выяснилось с течением времени, единственную настоящую любовь. Остальные страницы повести посвящены в основном трогательным и удивительно свежим воспоминаниям Ганина об этой любви и собственной юности, протекших в предреволюционном Петрограде и его дачных окрестностях. В течение недели Ганин, позабыв тоску и кручину, легко восстанавливает в памяти историю своей любви, взаимной и как будто счастливой, но разорванной военными и революционными событиями на части, соединенные между собой лишь редкими письмами. К концу недели воспоминаний в голове Ганина рождается план: подпоить мужа, перевести назад часы в его номере и самому встретить Машеньку на вокзале, а там будь, что будет.
План удается, пьяный муж спит у себя в номере, часы переведены, Ганин приезжает на вокзал и тут, неожиданно для самого себя, осознает, что, пережив за эту неделю еще раз свою любовь с Машенькой, он до конца пережил и исчерпал ее. Более ничего не осталось в душе, да и не требуется. И, дождавшись той минуты, когда поезд, везущий Машеньку, медленно подкатил к дебаркадеру вокзала, он берет билет на другой поезд, уходящий через полчаса на юг Германии, и с приятным волнением думает о том, что его ждет Франция, Прованс, а дальше – море.
Неприятно, но как взыскательный читатель, вынужден отметить, что многовато дырок у Набокова: у юноши Ганина дырка на носке, у барышни Клары – на чулке. Довольно было бы и одной. К сожалению исправить это уже невозможно.
Уважаемый читатель! Если Вас заинтересовало это произведение, Вы можете найти его в бумажном либо электронном виде.
