До начала ХVIII столетия донской казак был исключительно воином. Пахать землю и сеять хлеб на Дону запрещалось под страхом смертной казни. Такое решение казаки сами приняли на казачьем Кругу в конце ХVII века. Они считали, что быть земледельцем и воином одновременно было невозможно. Но постепенно в результате русско-турецких войн, которые Россия вела в ХУШ веке, границы Российской империи отодвигаются к Черному морю и территория Дона становится не пограничной, а внутренней территорией России. Мирная жизнь позволила казакам начать пахать землю, сеять хлеб. В Х1Х веке весь Дон уже был распахан сверху до низу. Казак воин становится и земледельцем, кормильцем России.
В ХIХ веке сельское хозяйство являлось уже основой экономической жизни донских казаков. Сущностью его идеологии было два понятия: воля и земля. Нередко само казачество определялось как “вольные люди на вольной земле”.
Особенностью землепользования казаков был то, что земля являлась собственностью всего Войска. Казак мог пользоваться землей, но владеть и распоряжаться ею могло и имело право лишь Войско в целом. Жизнь земледельца проходила в постоянных трудах и заботах, особенно в летнее время. Благополучие казачьей семьи создавалось не знающим и не признающим усталости трудом. Одна работа заходила за другую. Когда зацветала степь и наступало время сенокоса, казак со своей семьей выезжал на “летник”, в степь на свой участок, по несколько недель не возвращаясь, домой. Атаман Назаров вспоминал, как он косил с отцом в степи. « Косили от рассвета до поздней ночи. Сухари, ключевая вода – вся пища в эти дни. Казаки худели, чернели на работе, заботливо заготавливая сено лошадям и скоту на всю зиму. И такая же страсть, такая же жадная любовь к земле охватывала казаков в дни пахоты, посева и жатвы».
Труд земледельца был тяжелым, но при благоприятных условиях вознаграждался очень хорошо, только лентяи не зарабатывали себе хлеба насущного. Среди земледельцев, особенно в отдаленных хуторах, были хозяйства, которые можно было оценить в десять, пятнадцать тысяч рублей, среднее же хозяйство оценивалось в тысячу, полторы тысячи рублей. Сеяли в основном рожь, пшеницу, ячмень, овес, хотя выращивали и просо, и гречиху, и горох, и фасоль, картофель и другие культуры. Урожаи зависели от условий климата, от почвы, от обработки земли. Урожаи в ХIХ веке колебались от “сам-пять” (т.е. в пять раз больше, чем сеяли) до сам-десять. Средняя урожайность составляла 40 пудов (1 пуд = 16 кг) пшеницы и 50 пудов ячменя с десятины (1 дес. = 1,09 га). Только в помещичьих хозяйствах, где использовалась современная агротехника, урожайность достигала 120 – 200 пудов с десятины. (Богачев В.В. Очерки географии Всевеликого Войска Донского. Новочеркасск .1919.С.356).
Начало весенне-полевых работ сопровождалось обрядами, которые должны были способствовать хорошему урожаю. В крестопоклонную неделю пекли “кресты”, а на сорок мучеников “жаворонков” и по одной штуке хранили до начала пахоты. При выезде в поле брали с собою “крест” и “жаворонка” и клали их по углам на десятину. Перед началом сева свяченой водой брызгали поле, приговаривая: “Зароди Господи, жито и пшеницу на всякую пашницу, на вдов и сирот, на проходящего и на просящего”. После чего, сделавши, сначала семенами крест, начинали сеять.
По окончании сева, был обычай весьма распространенный в пределах Войска – хождение духовенства с иконами. Обычно носили икону Божьей Матери и крест. Во время хождения с иконами теми из жителей, у которых устраивались молебны, проводились всенародные обеды.
Если долго не было дождя, то дети просили его так: “Иди, иди дождь, да на бабину рожь, на бабину кичку, на нашу пшеничку, на наш ячмень, поливай весь день. А дождик припусти, мы поедим под кусты Богу молиться, Христу поклониться”. (// «Донской вестник». № 6.1869).
Наоборот, если дождь шел несколько недель кряду, то чтобы дождь перестал, говорили так: “Дождь перестань, куплю тебе сарафан и с ленточками, позументочками, с махорчиками, с колокольчиками. И не мок, и не мок куплю тебе шелковый платок”. (// «Донской вестник». № 6.1869).
Перед тем как убирать хлеб, накашивали небольшой мешочек, обмолачивали и из полученного зерна мололи муку, пекли хлеб. Если хлеб получался вкусным и пышным, то начинали косить все поле. Но перед началом жатвы клали хлеб-соль и серпы в начале загона. Помолившись Богу, съедили хлеб-соль, срезали три раза по три колоса и, заткнувши их за спины, приговаривали: “Чтобы наши спины не болели”. После того, нажавши сноп, клали в него прежде сжатые колосья, ударяли снопом о землю, приговаривали: “на сто копен и на тысячу”.
В некоторых станицах сеяли лен и коноплю, из которых ткали холсты. Лен и конопля подвергались длительной обработке, прежде чем получить нити. Не все, кто сеял данные культуры, имели ткацкие станки. Поэтому те, кто не имел станков, полученные нити отдавали тем, у кого они были. За ткачество платили деньги или договаривались “в половину”, то есть отдавали половину полученного холста.
Основными средствами обработки земли был тяжелый плуг, который тянуло шесть-восемь волов. Коней берегли для военной службы, поэтому землю пахали на быках, волах и даже верблюдах. В некоторых хозяйствах пользовались сохой. Убирали хлеб косами, серпами, а при молотьбе использовали цеп и молотильный каток, в который впрягали лошадь. В конце ХIХ - начале ХХ вв. в крупных хозяйствах появились жатвенные машины. Пахали американскими плугами, появились и трактора. Жали жнейками, молотили хлеб молотилками, приводимые в движение локомобилем. Многие станицы имели собственные мельницы, где мололи муку. В основном это были мельницы-ветрянки.
Использовали для работы и верблюдов. Число их в Области достигало 40 тысяч. Наибольшее количество – в Усть-Медведицком округе – 32800 голов. В Сальском и Втором Донском округе по 2 тысячи голов. Неприхотливость их в пище и сила – были выгодны для хозяев. (Богачев В.В. Очерки география Всевеликого Войска Донского. С.367).
В каждом дворе была скотина. Домашнее животноводство было в основном представлено украинской (серой) и калмыцкой (красной) породами. В каждой станице были свои пастухи. Платили им как деньгами, так и “харчами”. Если у хозяина было “три головы в стаде”, то пастух столовался у него три дня или он платил соответствующий денежный эквивалент.
Овец отдавали на все лето и осень в отару, которую пасли калмыки. Породы овец, разводимых на Дону были немногочисленны: волошская, калмыцкая, русская, дербентская, испанская (шпанская) и шленская. Волошские, шпанские и шленские овцы давали в год до 6 фунтов шерсти, а русская и калмыцкая не более 4. Шерсть первых трех пород овец была густой и мягкой, стоимость такой шерсти за пуд (16 кг) достигала 25-40 рублей. Она в основном шла на продажу и вывозилась за пределы Донской области. (Богачев В.В. Очерки география Всевеликого Войска Донского. С.367).
Из шерсти других пород овец, которая не обладала столь высокими качествами, делали простые крестьянские сукна. Этой работой занимались женщины в зимнее время, когда были свободны от полевых работ. Делали также и войлок. Его производством занимались в основном иногородние. Кроме того, испанская овца давала самую тонкую и дорогую одноцветную шерсть. Их разводили в Черкасском (Задонской части) и Сальском округах. Пригоняли отару домой обычно на Варвару (то есть, в декабре месяце).
Жители некоторых станиц и хуторов на лето переправляли коров на левый берег Дона, где были прекрасные пастбища и сенокосы. Для коров делали базы из камыша и делали землянку, внутри которой стены обмазывали глиной, белили, ставили печь и лежанку. В землянке жили по очереди или нанимали сторожа, который охранял коров и сено.
Каждый хозяин, скосив сено, привозил его к своему базу. Ежедневно казачки два раза в день переправлялись на лодке, доили коров и с молоком возвращались домой. Как только Дон становился, по льду переправляли коров и сено домой.
На праздник Фрола и Лавра (покровители лошадей, которых в народе называли “лошадиными святыми”) в станице Старочеркасской Области Войска Донского к Преображенской церкви, которая имела придел в честь этих святых, жители станицы пригоняли животных, не только лошадей, но и коров быков, овец. Священник кропил их святой водой, что должно было уберечь этих животных от болезней, дать им силы.
В казачьей семье рабочий день начинался рано, до восхода солнца. Доили коров, (пока муха не села), выгоняли коров в стадо. И шли, чаще ехали на подводах работать в поле. С собой брали картошку, сало, яйца, рыбу, овощи. Брали также самовар, в котором кипятили чай. Были и специальные самовары-кухни, в которых за счет внутренней перегородки можно было готовить сразу два блюда: в одной половине могли варить суп - кандер – густой суп с пшеном, заправленный салом, маслом или сваренным на сухой рыбе, а в другой половине готовили кашу. Те казачьи семьи, которые имели большое количество земли, выезжали в поле, строили там шалаши, печь, делали небольшой погребок и жили там до окончания полевых работ, то есть, практически все лето.
Казачка донского хутора Пухляковского Раздорской станицы Дьяченкова Олимпиада Семеновна рассказывала, что их семья, состоящая из десяти человек: родителей, двух теток, бабушки, трех дочерей и двух сыновей, имела: сто гектар земли, семь коров, сто овец, три лошади, три пары быков, виноградный сад, площадью один гектар и сенокосы. Сеяли пшеницу, ячмень, гречиху, просо, кукурузу и бахчевые культуры. Большое хозяйство требовало и огромного труда. С раннего утра вся казачья семья начинала трудиться, и работали, как говорится “до седьмого пота”. Моя бабушка, потомственная казачка станицы Раздорской, рассказывала, что ее дедушка съедал на завтрак десяток яиц, но и работал так, что рубаху на спине “съедал” пот.
Следует заметить, что наши предки-казаки славно трудились и результатом труда явились излишки хлеба, которые составляли в конце ХIХ века десять миллионов пудов ежегодно. Отборное золотистое донское зерно широким потоком хлынуло за границу через южные порты Азовского и Черного морей Державы Российской.
Автор Галина Астапенко, краевед, член Союза журналистов России. Глава из книги Г.Д. Астапенко «Быт, обычаи, обряды и праздники донских казаков. ХХХ веков. Ростов-на-Дону, 2001. С. 7-11.
Редакторская обработка и подбор иллюстраций – Михаил Астапенко, историк, член Союза писателей России.
