Основной источниковой базой являются неопубликованные документы и материалы центральных и местных государственных архивов, а также опубликованные архивные материалы и документы. Уже в годы Великой Отечественной войны начинается публикация ряда архивных материалов. Были изданы документы Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний фашистских захватчиков «О материальном ущербе, причиненном немецко-фашистскими захватчиками государственным предприятиям и учреждениям, 53 колхозам, общественным организациям и гражданам СССР» (М., 1945); Сообщения Совинформбюро в девяти томах (1944—1945 гг.). После окончания войны большое внимание уделяется публикации документов, показывающих роль КПСС в разгроме врага. Так, в 1965 г. выходит сборник документов «Коммунистическая партия в Великой Отечественной войне (июнь 1941 — 1945): документы и материалы» (М., 1965); «30 лет победы советского народа в Великой Отечественной войне: документы и материалы» (М., 1975). Издаются материалы и на областном уровне: «Подвиг оренбуржцев: документы и материалы об участии трудящихся Оренбургской области в Великой Отечественной войне (1941— 1945 гг.)» (Челябинск, 1969); «Юность поколений: документы, материалы и воспоминания по истории Оренбургской областной организации ВЛКСМ. 1919—1970 гг.» (Челябинск, 1973); «Культурное строительство в Оренбуржье. Документы и материалы. 1942—1987 гг.» (Челябинск, 1989). С началом перестройки начинают печататься первые рассекреченные документы на страницах «Известий ЦК КПСС», «Новой и новейшей истории», «Вопросов истории», «Военно-исторического журнала» и других научных журналов. В начале 90-х годов публикуются первые сборники рассекреченных архивных документов: «1418 дней войны. Из воспоминаний о Великой Отечественной войне» (М., 1990); «Канун и начало войны. Документы и материалы» (М., 1991); «Скрытая правда войны. 1941 г.» (М., 1992); «Россия, которую мы не знали. 1939—1993. Хрестоматия по истории для школ и вузов» (Челябинск, 1995) и др. Но этого, конечно, было мало: необходимо было развернуть широкую систематическую работу по изданию десятков, а может быть, сотен томов документов. Изучение и публикация значительных по объему комплексов ранее закрытых документов по новейшей истории позволяет отечественным и зарубежным исследователям во многом пересмотреть прежние, устаревшие оценки прошлого. На смену идеологическим мифам, а иногда и прямым фальсификациям приходит историческое знание, которое во многом опирается на подлинный архивный документ. Если на начальном этапе демократических преобразований рассекречивались, как правило, отдельные документы или группы документов в первую очередь сенсационного характера, то позднее характерным стало рассекречивание крупных документальных комплексов или значительных по объему тематических подборок документов. Важное значение для расширения источниковой базы исторической науки по периоду Второй мировой войны имело открытие документов бывшего «Особого архива», созданного в марте 1946 г. для хранения в основном немецких трофейных документов и документов, конфискованных фашистами во время оккупации европейских стран и обнаруженных Советской Армией в Германии и Чехословакии. В числе наиболее значимых для изучения истории Второй мировой войны фондов архива (ныне РГВА) — фонды Главного управления имперской безопасности, Управления государственной тайной полиции (гестапо), Национал-социалистической рабочей партии Германии, военного министерства, министерства по делам оккупированных восточных областей, министерств экономики, авиации, внутренних дел, юстиции, иностранных дел, просвещения и пропаганды, имперской канцелярии, Личной канцелярии А. Гитлера, Генерального штаба германской армии и т.д. В конце войны многие трофейные документы после предварительного перевода на русский язык и оформления в установленном порядке передавались для использования советской частью обвинения на Нюрнбергский процесс. С 1992 г. раскрылись двери ранее «тайного архива», и с этого периода по 2000 г. включительно с трофейными документами работало более двух тысяч российских и зарубежных исследователей из 26 стран мира. Важнейшее значение для изучения истории Великой Отечественной войны имеют документы Государственного комитета обороны (ГКО), образованного 30 июня 1941 г. и ликвидированного 4 сентября 1945 г. За время своего существования ГКО принял 9971 постановление и распоряжение, определявшие решение вопросов мобилизации народного хозяйства на нужды фронта, перевод предприятий на выпуск военной продукции, разработку новых видов военной техники и др. ГКО контролировал производство металла, топлива, электроэнергии, налаживал работу транспорта, оперативно руководил эвакуацией, а затем и реэвакуацией, занимался вопросами формирования новых воинских частей и соединений Красной Армии и т.д. За крайне редким исключением, постановления ГКО не подлежали публикации, на них стояли грифы «Совершенно секретно» или «Особой важности». К настоящему времени Межведомственная комиссия (МВК) по защите государственной тайны организовала рассекречивание полного комплекта документов ГКО, в результате чего своим решением от 25 февраля 2004 г. перевела на открытое хранение 2935 документов в полном объеме и 3 — частично, не рассекречено 98 документов. Документы ГКО активно используются в исследованиях по истории Великой Отечественной войны, в документальных публикациях. Например, были изданы «Москва военная. 1941—1945 гг. Мемуары и архивные документы» (М., 1995); «Москва прифронтовая. 1941—1942. Архивные документы и материалы» (М., 2001). Важное значение для исследователей имеют рассекреченные МВК по защите государственной тайны постановления Правительства СССР за 1931—1945 гг., хранившиеся ранее в Архиве Президента РФ и Архиве Правительства РФ, ныне большей частью переданные в ГАРФ. Это постановления, направленные на усиление обороноспособности страны в преддверии войны, в том числе об оборонной работе на случай войны, о создании укрепрайонов, мобилизационной подготовке транспорта, о порядке финансирования оборонных мероприятий, строительстве новых заводов авиационной и военной промышленности НКТП, разработке и снабжении армии новым оружием и т.д. Немалый интерес представляют постановления периода войны, отражающие особые условия функционирования народного хозяйства в военный период, и предпринимаемые правительством в заключительный период войны мероприятия по возвращению в СССР военнопленных и интернированных и т.д. В соответствии с поручением Президента РФ Б. Н. Ельцина от 11 апреля 1998 г. МВК по защите государственной тайны провела масштабную работу по рассекречиванию документов Архива Президента Российской Федерации, связанных с жизнью и деятельностью И. В. Сталина. В результате деятельности МВК в 1998 г. было рассекречено 1445 дел. Существенное приращение знаний о механизмах принятия государственных решений, выработке направлений международной политики СССР в предвоенный период и в годы войны дают рассекреченные в 2002—2005 гг. документы фондов Жданова, Молотова, Микояна, Постоянной комиссии по внешним делам при Президиуме ЦК КПСС, Секретариата Г. Димитрова, хранящиеся в РГАСПИ. Несомненное значение для изучения истории войны и, прежде всего, деятельности органов НКВД СССР в военный и послевоенный период имеют документы, хранящиеся в ГАРФ. В начале 1990-х гг. архив организовал рассекречивание документов фондов НКВД представителями МВД РФ, что позволило в оперативном порядке подготовить и издать ряд уникальных по своей информационной значимости каталогов рассекреченных документов, в числе которых т. 1 «Особая папка И. В. Сталина» (М., 1994), т. 2. «Особая папка В. М. Молотова. Из материалов Секретариата НКВД—МВД СССР 1944—1956 гг.» (М., 1994), т. 5 «Приказы НКВД СССР 1934—1941 гг.» (М., 1999). Это документы военного периода, характеризующие общественно-политическую и криминогенную обстановку в отдельных регионах страны, деятельность органов НКВД по очистке тылов Красной Армии от немецких диверсантов и остатков военных формирований; о борьбе с националистическим подпольем (ОУН — УПА) на территориях, освобожденных от врага; о перевозке и обустройстве военнопленных; о результатах допросов фашистских преступников и военнопленных; об организации возвращения на Родину угнанных немцами граждан и др. Наряду с федеральными архивами в прошедшие годы велась активная работа по рассекречиванию документов в архивных учреждениях субъектов РФ. В первую очередь рассекречивались документы партийных и государственных органов и организаций за военный период, уполномоченных ГКО в регионах, содержащие многоаспектную информацию, документы партизанских отрядов и соединений, истребительных батальонов, оборонных заводов. Кроме того, в ряде регионов рассекречены трофейные документы немецкого, венгерского, итальянского командований, немецких оккупационных властей, в том числе пропагандистская литература — листовки и прокламации немецких властей и Русской освободительной армии (РОА). Недостатки и пробелы архивных данных можно в определенной мере восполнить материалами периодической печати — в местных и центральных газетах, журналах военного и послевоенного времени содержатся материалы о ратном и трудовом подвиге советского народа. Ценность периодики военной поры состоит в том, что она несет дух своего времени. Мемуары рассматриваются в советском источниковедении как дополнительный источник. По своей природе они не могут быть вполне объективными хотя бы потому, что являются субъективным мнением их авторов о событиях, в которых им довелось участвовать, о людях, с которыми они сталкивались, о самих себе и результатах своей деятельности. Хотя, конечно, мемуары нередко содержат сведения, которые невозможно почерпнуть из других источников. При всем уважении к нашим полководцам, к их порядочности, честности и ответственности за написанное, их воспоминания как исторический источник не составляют исключения. При этом необходимо учитывать не только личность мемуариста, но и условия, в которых они писались и издавались, цель их публикации. В полной мере это можно проследить на примере подготовки воспоминаний маршала Г. К. Жукова.
Профессор, военный историк Н. Г. Павленко, лично знавший Г. К. Жукова, пишет, что, по словам Жукова, впервые мысли о создании мемуарного труда пришли к нему еще в середине войны. И он стал постепенно собирать наиболее важные документы, которые хранились в служебном кабинете в Москве и на даче в Сосновке. Вскоре Жуков заметил, что многие собранные им документы по истории войны исчезли из сейфов. Люди Берии, надзиравшие за Жуковым, знали о хранившихся у него в сейфах документах и регулярно докладывали своему шефу, а тот, в свою очередь, Сталину. Во время одной из встреч Сталин спросил: «Зачем вы коллекционируете документы о войне? Хотите написать историю? Не надо. Пусть этим делом занимаются историки, когда мы с вами умрем». Лишь в 1958 г., когда оказался в «хрущевской опале», появилась у него возможность писать мемуары. В отличие от некоторых Жуков писал сам. Он регулярно приезжал в Центральный архив МО СССР. Всего им было изучено за это время свыше полутора тысяч документов. А ведь маршал обладал прекрасной памятью, многие сообщаемые им сведения носили уникальный характер. Он говорил: «Не хочу приглаживать события. Свои взгляды и выводы я аргументирую и подтверждаю документами. Считаю, что при наличии другой точки зрения она также должна быть аргументирована и обоснована, навязывание чужих мнений мне претит. Я хочу, чтобы за моей подписью высказывались мои соображения. В противном случае печатать вообще не надо». К 1965 г. подготовил труд. 4 года прошло, пока издали. Однако в середине 60-х годов политическая атмосфера в стране существенным образом изменилась. К этому времени началась реабилитация Сталина. Для большей убедительности характеристики Сталина как полководца требовались еще свидетельства самых авторитетных военачальников периода войны, непосредственно работавших с ним, т.е. Жукова и Василевского. Была поставлена цель переписать историю Великой Отечественной войны. Подготовка же «Истории Второй мировой войны» затягивалась на годы. И поэтому для подтверждения новой концепции в первую очередь были использованы мемуары выдающихся военачальников. Воспоминания, вышедшие ранее, в 1952—1965 гг. (более 30 наименований), по своей идейно-политической направленности не годились для решения поставленной цели, в особенности воспоминания генерала А. Горбатова. Для «исправления» положения при Главном политическом управлении Советской Армии и ВМФ была учреждена специальная группа, на которую возложили контроль за публикацией военных мемуаров. Усилиями группы и издательств всем находившимся в стадии подготовки воспоминаниям военачальников всех рангов придавалась соответствующая указанным целям направленность. Те мемуары, которые не удавалось переделывать, просто не публиковались. Так, например, произошло с работой наркома вооружения Б. Ванникова, которая готовилась к печати в 1965—1970 гг., а увидела свет только в 1988 г. В 1966—1968 гг. были изданы воспоминания маршалов Советского Союза Гречко, Конева, Мерецкова, Рокоссовского, генерала армии Штеменко и авиаконструктора Яковлева. Многие военачальники под влиянием усиливавшихся цензурных запретов не включали в свои мемуары эпизоды и факты, связанные с трагическими и негативными событиями. Так, маршалы Мерецков и Рокоссовский не оставили для потомков свои свидетельства о пребывании их в сталинских казематах. Тимошенко, Малиновский, Соколовский вообще отказались оставлять какие бы то ни было свидетельства. А между тем отсутствие воспоминаний этих военачальников в сильной степени обеднило советскую военную мемуаристику. В 1968 г., например, были изданы мемуары Рокоссовского «Солдатский долг». И лишь спустя 21 год в «Военно-историческом журнале» (№ 4, 5, 6 за 1989 г.) опубликованы некоторые фрагменты, исключенные из книги. Из всех мемуарных трудов наибольшей экзекуции подверглись, конечно, мемуары Жукова. Суслов считал, что мемуары Жукова лучше не издавать. Брежнев дал разрешение, но до этого хорошо поработали редакторы. Они устранили недооценку партийно-политической работы в мемуарах Жукова. Конъюнктурные правки были внесены в его воспоминания, которые выражались в написании новых текстов (абзацев, разделов) и монтировании их в мемуары; исключении из рукописи критических сюжетов, особенно связанных с деятельностью Сталина; изменении (путем редакционного вмешательства в текст) смыслового содержания неугодных абзацев и страниц. Те места, которые давали характеристику Сталину, были так отредактированы в работе Жукова, что ничего объективного не осталось. В процессе подготовки к печати из рукописи была изъята глава о репрессиях 1937—1938 гг. и их последствиях, ряд других мест. Одновременно мемуары пополнились новыми сюжетами. Общеизвестно, например, сколь неубедительно выглядят свидетельства о намечавшейся встрече маршала Жукова с полковником Брежневым. Там говорится, что 18 апреля 1943 г. Жуков прибыл в расположение 18-й армии Северо-Кавказского фронта, в армию Леселидзе, и выразил сожаление, что не застал там полковника Брежнева, который в это время находился на «Малой земле». Жуков и здесь пошел на уступки, сказав с горькой усмешкой: «Умный поймет» (по свидетельству редактора мемуаров Миркиной). Аналогичные действия были предприняты и в отношении воспоминаний маршалов Василевского, Конева и других. Поэтому возникла необходимость мемуары Жукова и других военачальников освободить от всего того, что не имело отношения к авторскому тексту. Но это не значит, что их можно игнорировать. Известно, например, что Сталин запрещал протоколировать, а тем более стенографировать заседания Ставки ВГК и ГКО. Сведения об этих совещаниях можно почерпнуть только из мемуаров. Подчас воспоминания являются единственным источником, позволяющим установить тот или иной конкретный факт.
В 1990 г. вышло 10-е по счету издание «Воспоминаний и размышлений» Г. К. Жукова в 3-х томах, дополненное по рукописи автора. Первое издание напечатано в 1969 г. и было выпущено за рубежом в 19 странах. При подготовке нового издания мемуаров проделана огромная работа по восстановлению первоначального текста, отчего объем книги увеличился примерно на 100 машинописных страниц. В 3 томе дан ответ на вопрос, почему в 1945 г. Красная Армия потеряла убитыми более 1 миллиона человек. Ответ опоздал на четверть века. Жуков писал: «Основных законов оперативно-стратегического искусства И. В. Сталин не придерживался. Он был подобен темпераментному кулачному бойцу, часто горячился и торопился вступить в сражение. Горячась и торопясь, И. В. Сталин не всегда правильно учитывал время, необходимое для всесторонней подготовки операции» (Т. 3, с. 58). Только в двух операциях (Будапештской — был приказ Сталина с ходу овладеть городом — и Восточно-Прусской) погибло около 0,5 миллиона человек. Когда историку Павленко задавали вопрос: «Почему Жуков пошел на уступки? Ведь он был мужественным и волевым человеком». На это Н. Г. Павленко ответил, что в конце 60-х — начале 70-х годов Жуков был тяжело болен. Сыграли два обстоятельства: с одной стороны, страстное желание полководца увидеть свое детище изданным еще при жизни и, с другой стороны, физическая и душевная слабость больного человека. К этому времени скончалась его вторая жена, которую он очень любил и тяжело переживал её смерть. В 10-м издании, к сожалению, оставалось еще немало чужих «дописок» и «вставок», и они были убраны в последующих изданиях его мемуаров. К источникам по истории войны относятся также письма военных лет, дневники очевидцев событий, документальная кинохроника, аудиозаписи, фотографии военной поры, карты и т.п. материалы как СССР и его союзников, так и Германии и её сателлитов.
