Полный кавалер Ордена Славы сразу после войны был лишён всех наград. Вернули их ему лишь спустя 40 лет
Мы продолжаем публикацию глав из книги белорусского журналиста и писателя, главного редактора портала «Вместе с Россией» Андрея ГЕРАЩЕНКО «Белоруссия в годы Великой Отечественной войны»
Разведчик Иван Дорощенко.
Колоссальная по своему трагизму и масштабу война выдвинула из народной среды сотни тысяч подлинных героев. Многие из них до сих пор либо вообще неизвестны, либо малоизвестны широкой аудитории. А ведь судьбы иных из этих людей настолько легендарны, что на их основе можно писать множество романов и снимать огромное количество кинофильмов. Это в США приходится выдумывать разного рода военные истории в духе «Спасти рядового Райна», потому что при всём уважении к союзникам и их помощи СССР основную тяжесть войны с фашизмом пришлось вынести именно русском Ивану.
У нас же другая проблема – мощнейшее по заряду героизма наследие Великой Отечественной войны до сих пор окончательно не систематизировано, и подлинные, а не выдуманные герои часто так и остаются неизвестными.
Разные рода войск воевали с немцами. Понятно, что без авиации, флота, артиллерии или танкистов мы не могли победить по определению. Но общеизвестно и другое – наиболее тяжёлой была война для пехоты, которую не зря называли «царицей полей». Меся грязь, задыхаясь от пыли, замерзая в глубоких снегах, ночуя в окопах, пехотинцы прошли с боями по необъятным военным просторам. В пехоте воевал и мой дед по линии мамы – Андрей Лукьянович Шестун, украинец из Хмельницкой области, прошедший с боями половину Европы пешком, дважды выходивший из окружения и закончивший войну в звании старшины, чудом уцелевший в жесточайших боях за Кёнигсберг.
Но и среди пехоты выделялись те, кому приходилось рисковать жизнью почти ежедневно, те, кто в любой момент был готов и днём и ночью перейти линию фронта, взять «языка» или обнаружить огневые точки врага – это была пехотная разведка.
Об одном из таких пехотинцев-разведчиков я и хочу рассказать читателям. Его имя было практически неизвестно до 1985 года, когда неожиданно в Белоруссии узнали о разведчике-пехотинце, белорусе Иване Васильевиче Дорощенко, полном кавалере ордена боевой Славы, участнике Парада Победы 1945 года. А чуть позже, когда наступила перестройка, имя Дорощенко упоминалось уже в связи с другими событиями – оказалось, что в 1985 году разведчику возвратили ордена и медали, которые отобрали сразу после войны.
Сам же Иван Дорощенко послевоенные годы провёл в лагерях и тюрьмах. Краток был миг славы у солдата – в девяностые годы его наконец-то стали иногда приглашать по поводу значимых дат во властные президиумы в небольшом белорусском городе Городке.
Мне повезло – в девяностые довелось несколько раз встречаться с разведчиком. Между нами сразу же установились хорошие, доверительные отношения. Может быть, поэтому Иван Дорощенко поведал мне многое из того, что предпочитал держать раньше в себе. А может, просто хотел рассказать правду о войне и своей жизни.
Бывший партизан Иван Дорощенко, влившийся в регулярную армию, уроженец деревни Дубровка Городокского района Витебской области, с первых же дней привлёк внимание командования своей смекалкой, ловкостью и каким-то природным врождённым солдатским талантом – и стрелять, и маскироваться у него получалось лучше других, поэтому командование направило его в разведку.
Не затерялся Иван и среди разведчиков – поначалу он, конечно же, учился и присматривался к более опытным товарищам, но вскоре о молодом разведчике знали уже многие – и за линию фронта ходил не раз, и из единоборств с фашистами всегда выходил победителем, не изучая до этого никаких специальных единоборств.
Пригодился и богатый партизанский опыт. Хотя в свободную минуту разведчик старался научиться всему, что может пригодиться, у других солдат – и болевому приёму, и особой технике стрельбы, потому что понимал, что любая мелочь может помочь выжить и, что ещё более важно – выполнить боевой приказ. Но иногда помогала просто сила воли и интуиция.
Как-то в одном из рейдов за линию фронта Иван сцепился со здоровенным немцем – стрелять было нельзя, а нож немец выбил. Почувствовав, что немца ему не одолеть и тот вот-вот придушит разведчика, Дорощенко просто впился зубами ему в горло и так и загрыз насмерть. Приказ был выполнен, но вкус чужой крови Иван ещё долго чувствовал во рту и не мог есть несколько дней – ему казалось, что фашистской кровью пропитана вся пища.
По совокупности всех этих подвигов Иван Васильевич получил свой первый орден Славы. Потом был и второй – как-то за линией фронта Иван вместе с напарником захватил важного немецкого офицера. До своих было далеко, да и напарник оказался тяжело ранен. Поначалу Дорощенко хотел пристрелить немца и вытащить товарища через линию фронта на себе к своим, но жаль было терять с таким трудом добытого «языка». И разведчик принял единственно верное решение – под угрозой оружия заставил немца тащить на себе своего раненого напарника. В результате и товарища спас, и «языка» доставил.
Не всегда, конечно, всё было так удачно и благополучно. В одном из выходов за линию фронта Ивана Дорощенко захватили фашисты – раненого, потерявшего сознание. Едва разведчик пришёл в себя, его тут же доставили в гестапо – там ему ломали пальцы, загоняли иголки под ногти, избивали.
Солдат по его признанию уже думал, что смерть его неминуема. Но он до конца оставался разведчиком – едва представилась малейшая возможность, как он ею тут же воспользовался: после одного из избиений он попросил отвести его в туалет. Туалет был большой, дощатый и у разведчика ещё при предыдущем посещении возникла мысль попытаться сбежать. Для этого пришлось бесшумно нырнуть в выгребную яму и через неё выбраться с другой стороны наружу и уйти через росшие неподалёку кусты. На всё это у солдата было всего несколько минут. К тому же действовать нужно было с перебитыми пальцами.
Немцы тут же подняли страшный переполох и устроили стрельбу и прочёсывание, но поймать вторично опытного разведчика им так и не удалось. Поскольку Дорощенко немцы увезли в сторону, то линию фронта ему пришлось переходить в месте дислокации чужого подразделения. На все уверения, что он свой, наши солдаты не реагировали и, не долго думая, сдали его в военную контрразведку СМЕРШ. Там, несмотря на перебитые пальцы и кровоточащие ногти, разведчика продолжили избивать теперь уже свои.
Так бы и пропал солдат, если бы утром, когда его вывели под конвоем, не проезжал мимо знакомый генерал, хорошо знавший знаменитого разведчика. Дорощенко окликнул генерала и тот, узнав солдата, приказал своей охране забрать Дорощенко к себе в машину. На протесты смершевцев генерал заявил, что за линию фронта Иван ходил по его приказу, что было неправдой.
Смершевцы не хотели отдавать разведчика, но ситуация в тот момент на линии фронта была сложной, да и охрана генерала, как и сами смершевцы, схватилась за оружие. В итоге Дорощенко в генеральской машине всё же увезли прочь. Но по дороге генерал не выдержал и высадил разведчика на полпути к его подразделению – слишком уж невыносимую вонь источал тот после фашистской выгребной ямы. Отмываться пришлось долго, как и залечивать пальцы и ногти.
Много после этого славных дел совершил разведчик, но третьим орденом Славы его всё не награждали, памятуя об этом случае. Однако в самом конце войны произошло событие, после которого об Иване Дорощенко заговорила вся армия, где он служил, и не наградить героя ещё раз было уже просто нельзя.
Было это под Муроцем в Верхней Силезии. Ранняя и по европейски тёплая весна согнала последний снег, и всё вокруг залило холодной апрельской водой. К этому времени Дорощенко был уже командиром взвода разведки. Перед наступлением полка командиру разведчиков была поставлена боевая задача – установить расположение немецкой обороны.
Разведчики двумя группами по три и четыре человека перешли линию фронта и соединились в роще, откуда и вели наблюдение за одной из дорог. На свою беду по ней шли два немца, которым пришлось стать «языками». Дорощенко успешно сдал пленных в штаб, чем обеспечил значительный успех наступления полка.
Но во время наступления вторая рота первого батальона не смогла преодолеть оборону и остановилась. Дорощенко, увидев, что полк пошёл вперёд, подошёл к командиру роты и попросил поднять роту в атаку, пообещав помощь разведчиков.
Вместе с тремя своими разведчиками Иван поднял роту в атаку и вызвал ракетой огонь артиллерии по противостоящей им высоте. Но, несмотря на это, немцы пулемётным огнём остановили наших бойцов. Высота, где закрепились немцы, была окружена водой, поэтому они оказались в капкане и не могли отойти, яростно сопротивлялись. Погибли два товарища Дорощенко, шедшие впереди.
Рота вновь вжалась в землю. Тогда Иван и его закадычный друг Пятин пошли вперёд вдвоём, используя неровности местности. Сейчас много говорят о спецназе, его умениях, профессионализме. А ведь настоящие профессионалы Великой Отечественной войны не только ни в чём не уступали современным спецназовцам, но зачастую превосходили их, имея колоссальный опыт многолетних, почти ежедневных единоборств.
Одним из примеров таких профессионалов и был разведчик Иван Дорощенко. Его боевой друг Пятин ворвался на высоту первым и тут же нарвался на штык притаившегося в окопе рыжего немецкого фельдфебеля. Увидев, что его друг замертво рухнул на землю, Дорощенко просто зашёлся от ненависти и гнева – война уже заканчивалась, и они с Пятиным так мечтали о том, как заживут потом, после победы. Сильным ударом Дорощенко раскроил прикладом автомата череп фельдфебелю, да так, что сломал и сам приклад.
Схватив автомат немца, командир разведчиков бросился в атаку. Наши, отрезанные от разведчика пулемётами, могли лишь наблюдать за его действиями издали. Используя повороты и небольшие неровности в траншеях, действуя где автоматом, где гранатами, Дорощенко, словно былинный богатырь, вышел победителем из схватки с тридцатью(!) фашистами. Двадцать четыре из них были убиты, а шестеро получивших ранения с нескрываемым ужасом, подняв руки, разглядывали странного русского, который, весь перепачканный кровью, прислонился с немецким автоматом наперевес к стене окопа и смотрел куда-то мимо них ничего не видящим взглядом…
Вспоминаю, как дома у Ивана Васильевича мы сидели с ним на диване, и он говорил об этом бое, постепенно разоткровенничавшись.
– Вот Пятин – какой парень был, какой разведчик! Я в нём на все сто был уверен – всю войну вместе прошли! А этот рыжий гад его штыком! – глядя вдаль, сказал Иван Васильевич, ещё и ещё раз переживая подробности того боя.
– Иван Васильевич, а почему вы тех шестерых оставшихся немцев не убили – пожалели?! – спросил я.
Дорощенко некоторое время разглядывал пол, а затем неожиданно признался:
– Так я уже тогда без сознания был, ничего не соображал. В той траншее их тридцать, а я – один. Надо было выжить. Когда всё закончилось (мне потом рассказали), ко мне наша санитарка подбежала. У меня всё лицо в крови, пена на губах. Она с бинтом, а я ей – кулаком. Подбежали наши. Командир роты меня за горло схватил, повалил. Потом трое суток в медсанбате под конвоем лечили…
– Почему под конвоем? Свои боялись?
– Выходит, что так. Потом в себя пришёл – всё и рассказали.
– А не страшно было в ту атаку идти – ведь конец войне? Не пойди в ту атаку ваш друг Пятин – уцелел бы, – спрашиваю я.
– Это только дуракам не страшно. Мне всегда было страшно, но – только до первого выстрела, до начала – а там уже не до страха, там воевать нужно. Они бы без нас ту высоту не взяли. Пятина страшно жаль, только по-другому мы не могли – не раз так и раньше делали. Поубивали бы иначе наших солдат почём зря. А мы разведчики – нам попривычнее.
Куда тут Рембо с его киношными подвигами! В этих скупых словах Дорощенко неожиданно открылась такая бездна правды о войне, что мне стало не по себе.
4 мая 1945 года после своего ставшего широко известным в армии подвига Иван Дорощенко получил третий орден Славы и стал его полным кавалером.
Победу Иван Дорощенко встретил в Вальденбурге.
Не успел ещё отпраздновать и отдохнуть, как его полк бросили на освобождение Праги. Уже тогда, в девяностые, с подачи тех, кто хотел бы пересмотреть итоги войны, много говорилось о том, что Прагу освобождала не советская армия, а РОА Власова. Спросил я об этом и у разведчика. Дорощенко, немного подумав, ответил вполне недвусмысленно:
– Я не историк и всего не знаю. Могу говорить только за себя и свой полк. Чтобы власовцы освобождали Прагу – я такого не видел и не помню. А вот то, что мы напоролись на их засаду и орудийными выстрелами они убили больше полсотни наших ребят – это было. Какие это вояки – только про грабежи и думали!
После капитуляции Германии легендарного разведчика ожидал Парад Победы. Чувствовалось, что Дорощенко вспоминал об этом времени с нескрываемой радостью и теплотой – пожалуй, это был самый светлый и радостный период в его жизни. В Москву их привезли задолго до парада и разместили в казармах пехотного училища. Занимались строевой подготовкой – вначале на аэродроме, а затем и на Красную площадь ездили.
Вечерами частыми гостями в училище были Будённый и Ворошилов. Не раз последний, будто простой солдат, лазил под стол, когда на пару с Покрышкиным проигрывал в домино безногому генералу Ястребову и его напарнику.
В тот краткий период между Победой и парадом и знаменитые маршалы, и герои Светского Союза вместе с полными кавалерами орденов Славы чувствовали себя одной большой семьёй – это была настоящая военная элита, лучшие из тех, кто сломал хребет фашизму.
И вот наступило 24 июня 1945 года, Парад Победы – самый светлый миг в жизни И.Дорощенко. Немецкие знамёна у подножья Мавзолея Ленина – что может быть более желанным для человека, прошедшего войну?!
После Парада всех участников пригласили на торжественный приём. Ровно в два часа дня в Лефортово был приготовлен зал на 2 000 человек. Для каждой четвёрки – свой особенный столик. Подавали коньяк и закуску. Недалеко от Дорощенко сидел Калинин.
Перед входом всех обыскали и отобрали даже карандаши. Позже стало понятно, почему – мимо всех столиков по рядам с рюмкой в руке прошёлся сам генералиссимус Сталин, который для Дорощенко и других участников Парада Победы был едва ли не Богом. Сталин закончил обход и вместе со всеми выпил за Победу. Позже возле столов, где в своём большинстве сидели члены правительства, возникло какое-то оживление, и в тот же момент послышалась команда:
– Встать! Смирно! Всем на выход!
Ломом перепоясанный
А после войны произошло то, чего можно было меньше всего ожидать. Во время отпуска в родной белорусской деревне Дубровке выпили в честь Победы. Показалось мало, и Дорощенко сбил замок с государственной лавки, чтобы продолжить вечер. За всё взятое он собирался расплатиться утром – лавка уже не работала. Похмелье было тяжёлым – гарнизонная гауптвахта, суд, лишение всех наград и первый большой лагерный срок. Время было сложное, так что былые заслуги не помогли.
В лагере было тяжело, прежде всего, морально – боевой разведчик попал в одну компанию к ворам, бывшим полицаям, бандеровцам. Но и там, за колючей проволокой, воля русского солдата Ивана Дорощенко не была сломлена. Он старался поддержать попавших в лагерь фронтовиков, не стал мириться с воровским беспределом.
Как-то воры в лагере, недовольные независимым характером Дорощенко, вызвали его на «разборку». Воров было около десятка, и они были уверены, что без особых проблем расправятся со строптивым фронтовиком. Через несколько минут все они лежали на полу котельной, корчась от боли, а одного из них, самого наглого, Дорощенко хотел сунуть головой в распахнутую заслонку топливного отсека. Вор попросил пощады.
С тех пор Ивана Дорощенко прозвали «мужик, ломом перепоясанный» и, несмотря на его игнорирование блатных законов, больше не трогали и всегда с ним считались – воровская почта разнесла новость о происшествии далеко за пределы данного лагеря. Но платой за это стал новый большой срок.
Уже в другом лагере Иван Дорощенко не смог снести оскорбления одного из начальников, руководивших строительными работами и проучил того своим обычным способом – отделал на глазах у всей стройки. За это и получил свой третий срок.
Освободившись после долгих лет тюрем и лагерей, Иван Дорощенко первым делом связался со своими фронтовыми друзьями и поехал на встречу с ними в Ленинград. Боевые товарищи встретили его на ура, но сразу же поинтересовались, где же он был все эти долгие годы, почему никогда не приезжал на встречи однополчан, и почему у него нет ни одной медали или ордена на груди. Скрепя сердце, пришлось обо всём рассказать. У кого-то из однополчан был знакомый журналист, который посоветовал Дорощенко обратиться с письмом в Москву и попросить рассмотреть вопрос о возвращении наград, раз уж лагерные срока закончились и наказание отбыто. Но на первое письмо ему так и не ответили.
Дома же к вернувшемуся из лагерей герою относились подозрительно – бог знает за что его столько держали, может «враг народа» или того хуже – с немцами сотрудничал… Открыто в этом не упрекали, но никогда никуда не звали, словно и не был на войне Иван Дорощенко. Так и жил он эти годы – вторую половину семидесятых, начало восьмидесятых – забытый и никому не интересный, кроме своих однополчан, к которым, словно стремясь наверстать упущенное, ездил каждый праздник Победы выпить фронтовые сто грамм. Одни они знали и помнили, как он воевал.
Именно благодаря боевым друзьям Дорощенко написал второе письмо в Москву. За него просили фронтовики, журналисты, подключили необходимые контакты и связи. И накануне 40-летия Победы Ивану Васильевичу Дорощенко вернули награды. Разглядывая привезённые ему ордена Славы, ветеран сразу же отметил, что номера на них старые, но сами ордена – новые. 40-летие Победы в Ленинграде Иван Дорощенко встретил при полном параде со слезами на глазах – за него радовались и буквально ликовали все знавшие его фронтовики.
Узнали о нём, наконец, и на родине и периодически стали приглашать на разного рода мероприятия. Но не всегда охотно – рассказывал Иван Дорощенко о войне интересно, но не всегда с такой патетикой, с какой это привыкли делать за многие послевоенные годы другие. Слушали его с интересом, да и три ордена Славы говорили о многом, а это далеко не всем нравилось из ветеранов, которые привыкли, что раньше внимание уделяли прежде всего им. Дорощенко на это не обижался и всегда чувствовал на официальных мероприятиях себя скованно. Помню, как он говорил:
– Ну чего они злятся? Не хотят звать, так и не звали бы. Я в президиумах не привык сидеть и даже как-то неловко себя чувствую – вдруг не так что сделаю и обижу кого. Пусть они говорят, у них и получается лучше… Хотя приятно, что хоть участником войны теперь считают.
Тогда, в девяностые, все кому не лень оплёвывали советское прошлое, и я не мог не задать на прощание свой последний вопрос:
– Иван Васильевич, а нет обиды на советскую власть, на СССР – ведь столько лет в лагерях, а потом забыты – без наград?! Судьба у вас непростая – вернись всё назад, что бы вы изменили?
Дорощенко искренне удивился, внимательно на меня посмотрел, а потом уверенно сказал:
– Какие могут быть обиды – сам, как дурак, дров наломал?! Виноват – вот и посадили. А другие два срока из-за горячности – может быть, и мог бы не получать, ну да как по-другому то было быть? А вот замок зря сбил – от водки всё это, дури! Конечно, не надо было тогда этого делать. Молодой был, только война кончилась. На нервах там на войне всё было, вот и стал вспыльчивым… А страна не при чём – думаю, мы ещё с Россией и Украиной, и с другими объединимся. Благодарен, что, несмотря на лагеря, награды вернули – всё же за дело их дали. Обидно было бы без них умирать – вроде и не было ничего.
Поражённый судьбой разведчика, я хотел написать ещё один более масштабный материал, но долго откладывал и в итоге так и не успел – Иван Дорощенко умер.
Иван Дорощенко – простой русский солдат, белорус, каких немало было среди нашего народа в военное лихолетье. Вся его жизнь – пример постоянного подвига и героизма, преданности своей родине, любовь и уважение к которой он сохранил на всю жизнь несмотря на все трудности и сложности. Какими же ничтожествами на его фоне выглядят люди, которые в бытность СССР неплохо жили, а затем проклинали и свою страну, и всё, что с нею было связано.
Об Иване Дорощенко едва не забыли. Наверное, так постепенно забывают и о других. Но без прошлого у нас не будет будущего. Уверен, что нужно подумать об издании книги для детей и молодёжи «Солдаты Великой отечественной», где рассказать о наиболее ярких героях-солдатах, вынесших на своих плечах основную тяжесть войны.
Поэтому очень важно и правильно, что в мае 2005 года имя Ивана Дорощенко было присвоено Городокскому государственному профессионально-техническому колледжу сельскохозяйственного производства. Колледж как раз напротив дома, где живут мои родители в Городке на улице Баграмяна и, приезжая домой, я вспоминаю и о наших редких встречах с героем, которого уже нет в живых. А в местном краеведческом музее есть небольшой памятный стенд, посвящённый разведчику.
А как вы думаете, как ещё можно напомнить людям и будущим поколениям о подвигах солдат Великой Отечественной войны? Пишите в комментариях👇👇👇, давайте спорить. Нам важно знать ваше мнение!
***
Предыдущие части вы найдёте на специальной страничке-оглавлении:
Продолжение следует. Далее, через несколько дней – Вера Хоружая: «Лучше быть вдовой героя, чем женой труса!»
Андрей ГЕРАЩЕНКО, Минск
Фото из архива Андрея ГЕРАЩЕНКО
© "Белорус и Я", 2022
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
