На следующее утро Галина Владимировна, ночевавшая в доме Симухиных, попросила зятя отвезти ее на рынок. Но оказалось, что она просто хотела поговорить с Егором один на один.
— Твоя жена вчера весь вечер ходила с опухшими глазами, а сегодня утром я хотела с ней поговорить. Но это было сделать невозможно, она сама не своя: у нее руки дрожат, глаза бегают... Что происходит, Егор?
— Галина Владимировна, может мы как-то сами... ну, без вас разберемся, а?
— Ты меня лучше не зли, зятек, — предупредила теща. — Твоя жена перенесла столько страданий. Она только-только стала приходить в себя, а ты морду свою от нее воротишь. Опять налево смотришь?
— Да никуда я не смотрю. Что же вы все время давите на меня? — Егора раздражало то, что Галина Владимировна вмешивается в их жизнь. И виноватым он себя не чувствовал. По сути, мужчина не знал, как ему вернуться к Анне, без сильных потрясений для жены и сына. А тут теща на мозги капает. — Вы думаете, если ваша дочь плачет, то виноват в этом именно я?
— А кто? Я? Или Юленька? Ты — муж. Она от тебя ласки ждет, внимания, а ты... морду от нее воротишь. Я же вижу.
— Так!... Не морду, а лицо! — поправил тещу Егор.
— Ой, ну извини, лицо. Только оно почему-то все время каменное, как будто ты в плену, а не дома.
— Галина Владимировна, я стараюсь все нормализовать.
— Плохо стараешься, если твоя жена все время плачет...
— Я вам обещаю, что все наладится, — зачем-то сказал Егор, и потом сразу пожалел. Однако, продолжил: — Мне нужно какое-то время, чтобы прийти в себя. Вы что думаете, если будете торчать здесь каждый день, то ускорите этот процесс? Нет, скорее, наоборот, дорогая Галина Владимировна. — Егор остановился и постучал себя в грудь: — Вот здесь уже ваш контроль!
— Вот оно что! Хорошо. Я уеду. Уеду и не буду вам мешать, но смотри — звонить я буду каждый день. И я не позволю испортить жизнь моей дочери! — теща погрозила пальцем.
Егор жалел, что сорвался на тещу. Она была на все сто процентов права, и мужчина это понимал. Он даже согласился наладить отношения с Юлией. Но вот как этого добиться, Симухин и сам не знал, потому что сам мучился после расставания с Анной, женщиной, которую любил.
***
Вечером за ужином Егор попросил у Юлии прощения за то, что накануне испортил ей настроение. Ему очень хотелось смягчить напряженную обстановку дома и вернуть расположение жены.
— Прости меня, Юля. Но я действительно сейчас нахожусь не в своей тарелке. На работе полный бардак.
— Все так плохо, да?
— Не то слово! — сквозь полный рот гречки ответил Егор. — Боюсь, как бы вообще не пришлось фирму закрывать. Вот именно поэтому я такой дерганный. Ты же знаешь, сколько во все это было вложено времени и сил.
— Да, знаю.
— Юлька, ты не бойся. На нашу жизнь это практически никак не повлияет. Во-первых, мы с тобой далеко не банкроты — есть кое-какие сбережения. А во-вторых, я собирался...
— Егор, хватит врать.
— Почему ты так решила, — свел брови в недоумении муж. — Юля, ко мне сегодня из налоговой приходили...
— А ко мне сегодня Илья приходил.
— Кто это — Илья?
— Илья Снегирев — муж Анны, нашей няни.
— Его так зовут?
— Да, представляешь? Его так назвали.
— И что же хотел этот Илья?
— Морду хотел тебе набить. Сказал, что еще раз придет. — Егор внимательно слушал жену. — Говорит, Анна здесь ночевала, а, следовательно, спит с тобой. Что-нибудь скажешь по этому поводу?
— Это все бред какой-то! — воскликнул мужчина. — Да, Анна ночевала здесь, но спала она в комнате у Никиты, — соврал он.
— А почему она здесь ночевала?
— Да потому что этот самый Илья... У него был запой, и он избил ее так, что она побоялась идти домой. Я разрешил ей остаться у нас. Юля, разве это преступление? Чего ты на меня так смотришь?
— То есть ты с ней не спал?
— Ну что ж ты одно и то же повторяешь?
— Знаешь, а вот сегодня, когда Илья пришел, он был абсолютно трезвый и очень много мне интересного рассказал, — Юлия продолжила неприятную для Егора тему.
— Что, например?
— Например? Что Анна давно ему изменяет, и именно из-за этого он начал пить...
— Юля, ну почему я должен слушать эти пьяные бредни?!
— То есть ты послушать даже не можешь?! — Жена ударила кулаком по столу и достала из кармана джинсов старую фотографию. — Кто здесь изображен? Мне кажется, это ты... с Анной, лет десять назад. И сдается мне, что вы не в дружеских отношениях, а в любовных.
— Хорошо, я не отрицаю, — помолчав, ответил на это Егор. — Юля, мне надо было тебе все рассказать еще тогда, когда Анна только появилась у нас в доме...
— Да, можно было бы.
— Но ее наняла твоя мама, и на тот момент нам действительно очень нужна была няня. Юля, я не думал, что все... — муж попытался взять жену за руку, но та посчитала нежности излишними и убрала свою руку.
— ...Что все так далеко зайдет, да?
— Юля, мне сейчас, действительно, очень трудно, — честно признался Егор, — и стыдно.
— Очень трудно, — кивала жена.
— Я тебе клянусь, что сейчас это закрытая страница, — хриплым голосом произнес мужчина, вспомнив о разговоре с тещей и о Никите.
— А мне кажется, что это вообще незакрытая страница, — возразила Юлия. Она понимала, что между ее мужем и Анной есть не только влечение, но и чувства. — Если ты так изменился именно после этой Анны...
— Но... Я тебе клянусь, что я сделаю все, чтобы ты поскорее все это забыла и простила меня.
— Нет, теперь я буду думать...
— О чем?
— Найду о чем! Жить, например, как дальше.
Когда Егор понял, что Юлия все знает, он сперва очень испугался. Зато потом почувствовал облегчение, потому что не нужно было больше что-то придумывать, врать, обещать, изворачиваться. Сейчас у него были искренние отношения с женой, но при этом Егор понимал, что их жизнь уже никогда не будет прежней.
