Джан стояла напротив Керима, в той самой комнате, где провела множество ночей с супругом. Ничего уже не будет, как прежде! Холод сковывал душу, а страх за детей делал жизнь невыносимой.
- Я принял решение относительно братьев! - объявил Керим.
Джан молчала и вопросительно смотрела на него.
- Я дарую братьям жизнь... - последовавшая пауза, заставила Джан насторожиться, - Вы с сыновьями будете жить во дворце на острове Октар, под постоянным наблюдением, вплоть до их совершеннолетия! Затем я определю их на государственные должности!
Остров Октар, был живописен и совершенно необитаем! Дворец, построенный на нем, предназначался для отдыха султанской семьи и Джан однажды пробыла там несколько дней с Орханом. Она поняла, что ее сыновей по сути отгораживают от мира, но это лучше чем смерть! Тем более, что ее не разлучат с ними.
- Я согласна на ваши условия, Повелитель! - Джан старалась придать своему голосу почтительность, боясь, что из ее уст "Повелитель" прозвучит, как издевка, - как только будет обнародован соответствующий указ, я отправлюсь туда! И сразу же туда прибудут мои сыновья!
Эта женщина стала раздражать Керима - она ставила слишком много условий! Но в конце концов, она законная жена бывшего правителя и мать потенциальных наследников. Он не мог не считаться с ней, как бы ему это не нравилось!
- Хорошо! Завтра указ будет готов! Можете собираться в дорогу!
В дворцовом парке Джан поджидал Мурад - паша. Выслушав пересказ ее разговора с Керимом, он одобрительно кивнул:
- Вы все сделали верно, госпожа! Как только приказ будет оглашен, я привезу Ваших сыновей на остров!
- Как они? Я ужасно скучаю!
- С ними все хорошо, госпожа! Они конечно тоскуют по Вам, но скоро разлука кончится, потерпите немного!
- Мне никогда теперь не будет покоя! Я боюсь всего! Мои дети все равно будут для Керима вечной угрозой!
- Я постараюсь, что бы в охрану и обслугу на острове попали верные и надежные люди! Но вы правы! Вы всегда должны будете быть на чеку!
- Спасибо тебе за все Мурад- паша!
Джан поспешно начала сборы. С собой она планировала взять только верную Хандан. Неожиданно к ней в покои пришел старый Мустафа - ага.
- Госпожа! Возьмите меня с собой! - взмолился он, - я стар и никому здесь не нужен! Вы единственная ниточка к той жизни, к которой я привык!
- Хорошо, собирайся в дорогу! - сквозь слезы проговорила Джан.
Вечером они уже были готовы. Им осталось провести в этом дворце последнюю ночь...
Надин не понимала, почему она до сих пор сидит взаперти! Керим должен был уже послать за ней! Она мечтала о том часе, когда войдет в гарем самой важной женщиной, как поставит на место всех неугодных и уничтожит гадюку Джан!
- Надира, - позвала она девушку, дежурившую у дверей, - дай бумагу и чернил, сыну напишу письмо!
— Не положено, госпожа, - девушка была не робкого десятка. Буйный нрав госпожи ее несколько не пугал.
- Да как ты смеешь! Мой сын стал султаном! Как только выйду отсюда, головы лишишься!
- Воля Ваша, госпожа! Но приказа ослушаться я не смею!
Поняв, что спорить с Надирой бесполезно, Надин велела позвать старшего дворцовой охраны. Абдулла-ага явился к ней почти сразу.
- Хочу написать письмо своему сыну!
Аблулла-ага растерялся. Положение Надин-хатун его смущало. С одной стороны пленница, с другой мать правящего султана. Он решил рискнуть.
- Я исполню Вашу просьбу, госпожа. Вам принесут письменные принадлежности. Ваше послание я отвезу Повелителю лично!
Абдулла-ага сильно рисковал. Но он рассудил, что Керим скоро распорядится выпустить мать. То, что он не сделал этого до сих пор, он списал на занятость нового Правителя. А оказав небольшую услугу матери султана, он мог рассчитывать в будущем на благосклонность самых значимых лиц государства!
Надин писала быстро. Не стараясь, ставя кляксы на дорогой бумаге, она заклинала сына не медлить с ее освобождением, жалуясь на скудность содержания и желание скорее занять подобающее ей место, дабы всячески наставлять сына.
Она не учла одного - ее сын уже в наставлениях не нуждался...
Прочитав послание, доставленное Абдуллой, Керим представил себе мать, с ее вечными нравоучениями, плетущую интриги за его спиной и содрогнулся. Ну уж нет! Ему сейчас и так забот хватает!
- Передай матери, что я пока не принял решение о ее судьбе! Свое наказание она заслужила! И насколько я помню, ей запрещено писать письма кому бы то ни было!
Абдулла-ага ага побледнел. На задворках подсознания он уже видел себя на плахе, а над своей головой занесенный острый меч.
- Простите, Повелитель! Но госпожа очень просила! Я подумал, и не посмел....- мямлил он.
- Еще один такой проступок лишишься головы! Общение Надин-хатун, с кем бы то ни было запрещено! Ступай!
Абдулла-ага, проклиная свою алчность и восхваляя небеса за спасение, спешно покинул столицу....
