В прошлой статье я рассказывала о странных отношениях Франсуа Анжуйского и графа де Бюсси. Теперь поговорим об отношениях Генриха III и его миньонов. Во многих источниках миньоны - друзья короля, но есть также версия, что миньоны являлись любовниками Генриха. Правда, не все её принимают.
Так или иначе, но я всё-таки рассмотрю версию "миньоны - любовники короля". И рассмотрю, опять же, на примере сериала "Графиня де Монсоро".
В этом сериале есть несколько моментов, заставивших меня насторожиться. Первый - когда Генрих приходит к больному Сен-Люку. По тому, как он с ним разговаривает, и по тому, какие взгляды он на него бросает, сразу видно, что Генрих на самом деле испытывает к Сен-Люку. Вряд ли это проявление дружбы. Более того, король даже хочет спать в одной комнате с Сен-Люком, совершенно не стесняясь пажа, которым является переодетая жена Сен-Люка.
Второй момент - когда Генрих прощается с миньонами в ночь перед дуэлью. Прощаясь с ними, он наклоняется и с нежностью целует каждого в лоб. Многие расценят это как проявление дружеских чувств, но в этом кадре, несомненно, проявление другого чувства - любви.
Некоторые историки тоже приводят версии нетрадиционной ориентации короля. Во многих европейских фильмах Генриха III именно таким и представляют. Например - фильм "Генрих Наваррский" 2010 года.
Итак, Генрих и миньоны - не просто друзья. К друзьям можно питать многолетнюю привязанность, но целовать их и бросать на них страстные взгляды нельзя. Стоит заметить также и то, что Генрих тратил на своих миньонов целое множество денег, и даже после своей смерти они были удостоены мраморных гробниц. В карикатурах тех времён двор Генриха III называли "Двором гермафродитов", указывая на женские привычки короля и миньонов. Осуждает Генриха III за мужеложство и Агриппа Теодор д`Обинье в своих "Трагических поэмах":
За то, что жизнь свою и сан сквернить готов:
Он ловит отроков, чтоб распалиться пуще,
Затем натешиться их юностью цветущей,
Склоняя их к любви, противной естеству,
В одних пленясь красой, дивясь их щегольству,
Другой за сметку мил, за доблесть высшей пробы,
Был у распутника к невинным вкус особый.
Мы столько видели, но вот еще позор:
С Нероном нашим в брак вступает Пифагор,
Который, дни свои закончив на дуэли,
А с ними подвиги любовные в постели,
Владыку так сразит, что явит нам король
Страсть неподдельную и подлинную боль.
Вот новый договор, который по условью
Король и сводник д’О своей скрепили кровью;
Мы скажем снова то, что заслужил Нерон:
«О если б твой отец, как ты, чуждался жен!»
Мы видели уже, как спор ведут вельможи,
Чтоб с королем делить супружеское ложе;
Я слышал: наш король при громе стал дрожать,
Готов был спрятаться под землю, под кровать,
Лавровой веткою и колокольным звоном
Он изгонял свой грех и снадобьем зловонным
Из клизмы промывал нутро, глотал настой,
Его исправно Рим снабжал водой святой,
Слал свечи, ладанки, и государь покорно
Засовывал в свой зад от папских четок зерна.
Ну, вот, пожалуй и всё, что я хотела сказать. В завершение хочу прикрепить к статье маленькое видео про Генриха и Келюса.
