- Что ты хочешь сказать, мама? Что они нормально себя вели?
- Ина, послушай...что же мне делать? Ведь мы загубим три молодые жизни. Ты понимаешь, что парней ждёт там?
- А моя жизнь, мама? Ведь и ты прекрасно понимаешь, что было бы, не появись дядя Толя! И я понимаю.
- Доченька... а ты не могла обознаться? Может, это и не Славик был вовсе?
- Мама, я в своём уме!
Они спорили до позднего вечера.
Ина привыкла к тому, что родители недовольны ею, словно тяготятся, что баба Фая, мягко говоря, очень недолюбливает её, Женя относится со смесью снисходительности и неприязни. Ина ждала того момента, когда окончит школу. Она готова была жизнь положить на то, чтобы поступить в университет. Вот тогда точно всё будет совсем по-другому, судьба её повернёт в лучшую сторону.
Однако то, что говорила сейчас мать, заставляло шевелиться волосы на голове Ины. Татьяна сетовала на то, что им жить и работать в этом посёлке. На то, что соседи станут косо смотреть на них, а у неё резко снизится количество заказчиков. На то, что ссориться с такими влиятельными людьми, как Галина Ивановна Сидорина, чревато... Также говорила о том, что Славка со товарищи загремит далеко и надолго, и это ещё далеко не все «бонусы», которые ждут парней в местах не столь отдалённых при таких-то статьях...
Ни слова о том, что пришлось пережить Ине, о её душевном состоянии. О том, что негодяи на свободе, а это опасно для окружающих людей. О том, что дядя Толя серьёзно ранен.
На следующий день Ина долго работала в огороде, а когда вернулась во двор, увидела, как Геннадий провожает кого-то у ворот. Одним из визитёров оказался незнакомый мужчина, а второй, как показалось Ине, была Галина Ивановна Сидорина. Но разглядеть как следует Ина не успела. Геннадий закрыл ворота, и вскоре с улицы раздался шум мотора.
На следующий день Геннадий повёз Ину, Женю и Татьяну в город. В здании, которое раньше принадлежало одной из сырьевых компаний, теперь располагались сразу городское и районное Управления внутренних дел.
Следователь Павел Васильевич уже ждал их. Ина и Женя были приглашены к столу, а Татьяна и Геннадий расположились чуть поодаль, у стены. Сначала Павел Васильевич попросил Ину вновь рассказать обо всем, что случилось в ночь с понедельника на вторник. Ина повторила всё сказанное ранее слово в слово.
Затем двери открылись, и в кабинет вошли двое. Увидев Славку Сидорина, Ина вздрогнула всем телом и оглянулась на родителей, словно в поисках поддержки, но мать и отчим даже не смотрели на неё. Славка тоже не смотрел на Ину. Он сел на один из стульев, стоявших вдоль стены. Спутник Славки, мужчина средних лет, опустился на стул рядом с ним.
Павел Васильевич зачитал вслух всё, что было записано со слов Ины, и спросил Славку о том, как тот может прокомментировать услышанное. Славка спокойно и уверенно сообщил: в посёлок в этот понедельник он не приезжал, весь день и всю ночь провёл в городе; это могут подтвердить его родственники, проживающие в посёлке, и соседи по квартире здесь,в городе.
- Он врёт, - безапелляционно заявила Ина, тщетно пытаясь поймать взгляд Славки. - Моя сестра Женя может подтвердить мои слова. Мы вместе встретили на улице Сидорина, когда возвращались с озера. Вячеслав приехал с двумя друзьями. Они обогнали нас, когда мы шли по улице к дому. Они были на «девятке» цвета «мокрый асфальт» с затонированными стёклами.
- Что ты чешешь тут? Не был я в понедельник в посёлке! У тебя, похоже, галлюцинации! - огрызнулся Сидорин, но спутник предупреждающе тронул его за рукав.
- Евгения, - обратился Павел Васильевич к Женьке. - Ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов.
- Хорошо, - деловито кивнула Женька.
- Были ли вы с Гиацинтой Михайловной на озере в понедельник днём?
- Да, - Женя вновь кивнула и приосанилась, чувствуя, что наконец-то заслуженно находится в центре внимания она, а не эта дура Инка. Осознание собственной значимости так и пёрло из девочки. - Я пришла за Инкой по просьбе мамы. Нужно было срочно работать в огороде, а Инка сбежала на озеро. Она всегда ленится.
- Я отдыхала после того, как отработала смену почтальоном, - пояснила Ина, глядя в усталые глаза Павла Васильевича, спрятавшиеся за стёклами не очень дорогих, но модных очков.
Почему-то Ине казалось, что следователь верит именно ей. И вообще, он на её стороне. Ведь должен же кто-то быть на стороне справедливости.
- Хорошо, Евгения, спасибо, - улыбнулся Павел Васильевич. - Расскажи теперь, обгоняла ли вас по пути домой машина?
- Да, обгоняла. Белые «Жигули».
Ина удивлённо посмотрела на сестру. Она уже открыла рот, но следователь опередил её.
- Точно белая машина, Евгения? Не тёмная?
- Точно.
- Может, ты номер запомнила? Хотя бы частично?
- Нет, я не посмотрела на номер.
- Что было дальше?
- Машина остановилась на въезде на нашу улицу, и из неё вышли трое незнакомых парней. Они закурили.
- Разговаривали ли эти мужчины с тобой или с Гиацинтой?
- Нет, они даже не заметили нас. Мы просто прошли мимо.
- Женя! - воскликнула Ина. - Что ты говоришь? Ты же врёшь следователю!
- Гиацинта Михайловна, призываю вас к порядку. Как говорится, вопросы тут я задаю. Вы поговорите с сестрой позже, вне стен этого кабинета, - строго одёрнул Ину Павел Васильевич и вновь повернулся к Женьке: - Евгения, скажите, а вы знаете вот этого молодого человека?
Второй канал «Ундина Марина» - здесь вы сможете ознакомиться с историями и рассказами, не подпадающими под формат канала «Мира Айрон». Подписывайтесь, чтобы не пропустить ежедневные публикации рассказа «Где ты, счастье тёти Маши?».
Следователь указал на Славку.
- Да, - согласно закивала Женя. - Это Слава, сын начальницы с почты, тёти Гали. Он раньше жил в нашем посёлке, потом ушёл в армию, я ещё маленькая была, но помню. А потом вернулся и уехал из посёлка в город.
- Был ли Вячеслав Викторович среди тех троих мужчин, которые приехали в посёлок на белой машине и курили?
- Нет, - Женя отрицательно потрясла головой.
- Точно? Я записываю всё, что ты говоришь, и твои родители отвечают за всё, тобой сказанное.
- Точно не было, - отрезала Женька. - Я вообще давно не видела Славу.
Ина сидела, опустив голову. В лице её, казалось, не было ни одной кровинки. Ей много несправедливости довелось в жизни хлебнуть, но такое предательство перенести было просто невозможно. Ина понимала, что к беседе со следователем Женю подготовили родители. А ещё поняла, что вчера ей не показалось: Галина Ивановна приходила к родителям. И кажется, не с пустыми руками.
... Родители поставили подписи под всем, что записал со слов Ины и Жени следователь, и постепенно посетители начали покидать кабинет Павла Васильевича. Ина сидела молча, ни на кого не глядя. Она не хотела выходить вместе с родителями и Женей. Мать, поняв всё, кивнула на выход Геннадию и младшей дочери. Только когда их шаги стихли в коридоре, Ина встала.
- До свидания, - бесцветным голосом сказала она и пошла к двери.
- Подожди, - ловко вскочив, Павел Васильевич закрыл двери в кабинет и встал перед Иной. Почему-то он не мог вот так отпустить её, в таком состоянии. Хотя утешить девушку ему было нечем.
- Дядя Толя пришёл в себя? - равнодушно спросила Ина, послушно остановившись.
- Да. Он уже ответил на вопросы. Нападавших было трое, но он не успел их разглядеть. Совсем.
- Понятно, - усмехнулась Ина.
- Гиацинта, я понимаю тебя. Но и ты пойми. Не всегда в жизни бывает всё по справедливости. Далеко не всегда.
- О, это я знаю. Не переживайте. Вы человек подневольный.
- Я не должен тебе говорить подобные вещи, но вижу, ты не из стукачей. У меня семья и двое маленьких детей, Гиацинта. А я не Дон Кихот, и на мельницы не бросаюсь с разбегу. Я просто работаю.
- Не переживайте. Мне всё равно. Что мне до вас, когда от меня родная мать отвернулась?
