Роза была так взволнована, что спокойствие не наступало.
Александр держал её за руку и с тревогой смотрел в окно.
— Не бойся, Роза, — шептал сын Петра Богдановича. — Теперь и ты, и я в безопасности. Отец ничего не сможет с нами сделать, даже если найдёт.
А Роза верила. Ей казалось, что её рука спрятана сейчас не в ладони девятнадцатилетнего юноши, а в отцовской ладони. Но тревога не отступала.
— Я бы не смог смотреть завтра, как отец тебя целует, как священник записывает тебя его женой. Роза, ты достойна другой жизни.
Ехали долго. Сначала карета монотонно покачивалась, потом дёргалась так сильно, будто колёса стали вдруг квадратными.
— Мы приехали, выходи, — Александр помог Розе выбраться.
Небольшой сруб стоял на берегу дурнопахнущей речки.
Роза поморщилась.
— Здесь когда-то жила моя мать, — сообщил юноша. — Сейчас живёт бабушка, но она глуха и нема. Она просто живёт тут и иногда я её навещаю. Ты не бойся её, она нас спрячет.
Мой отец никогда сюда не явится. Он боится бабушку как огня. Она вызывает в нём страх. Между ними есть какая-то ненависть. Это нам и поможет. Когда всё утихнет, мы обвенчаемся в местной церкви. Ты согласна, Роза? Ты станешь моей женой?
Роза ничьей женой становиться не хотела и смело об этом сказала:
— Я не хочу пока быть женой, я не хочу, Саша!
Юноша нахмурился и вдруг выпалил:
— Ну тогда зачем я тебя сюда притащил? Ты может вернуться хочешь? Так я тебя мигом туда отправлю.
С Розы вдруг спала какая-то пелена. Она смотрела на Александра и не понимала, почему он так быстро смог её уговорить, так стремительно вывезти её из дома Петра Богдановича.
Розе вдруг стало страшно. Александр продолжал хмуриться. Речка продолжала вонять, и от этого запаха Розу мутило.
— Вези меня назад, — прошептала она.
— Ещё чего, — Александр схватил её за плечи и вдруг поцеловал.
Сначала девочка обомлела, ответила на поцелуй, а потом вдруг резко отпрянула от юноши.
На пороге показалась женщина, сложенная ровно напополам. Она смешно задирала голову, которая находилась у неё в ногах. Таращила глаза и махала рукой, мол, входите.
Но Роза идти внутрь не хотела. Она стала пятиться назад, Александр схватил её за руку.
— Ты решай сейчас, Роза, кто тебе милее? Он или я? Меня ты хочешь целовать или его? Реши сейчас!
Не дожидаясь ответа от девочки, Александр потянул её к крыльцу. Бабушка посторонилась.
Дома противного запаха не было. Роза стала дышать глубоко, но это не помогало, голова продолжала кружиться. И отпусти вдруг Александр её руку, она точно потеряла бы сознание.
Но Александр довёл Розу до кресла и усадил в него насильно.
Он вдруг куда-то исчез, и на его месте оказалась вдруг бабушка. Она не выпрямлялась, так и смотрела на Розу из-под пола.
Розе хотелось встать и разогнуть эту несчастную женщину в полный рост. Но она продолжала сидеть.
Бабушка шевелила губами и тянула Розу за руку к своей голове.
Роза сопротивлялась, а потом услышала зловещее:
— Да наклонись ты.
Роза подпрыгнула от неожиданности и стала озираться по сторонам.
«Опять обманул, — подумала девочка, — зачем же я ему поверила? Никакая она не немая».
Слёзы подступили к горлу. Бабушке удалось рукой схватить Розу за голову и насильно её наклонить. В ухо Розе посыпались слова:
— Не пей, чем будет поить. Не отдавайся, если будет просить. Не беги, если неожиданно предложит. Посиди тут, осмотрись. Говори смело, чтобы я могла слышать. Он глуп… Все вокруг глупы и думают, что баба Фуня глуха и нема. А иначе в этой семье не выжить, моя девочка.
От «моя девочка» Роза задрожала.
Баба Фуня говорила это казалось так же, как и Пётр Богданович.
— Дочка моя не послушалась меня, ты хотя бы послушайся. А то будешь в реке рыб кормить.
Бабушка отпустила Розину голову и поковыляла к двери, потом вернулась назад и прошептала:
— Говори громче, не шепчи. Если он говорит шёпотом, переспрашивай, повторяй его слова, чтобы я слышала.
Роза кивнула.
Когда баба Фуня вышла из дома, Роза осталась одна. Прошло, казалось, много времени.
Роза успела даже подремать, откинув голову на спинку кресла. Из дремоты её вывело прикосновение Александра и поцелуй в лоб.
— Помнишь, как ты спасла меня своими поцелуями, Роза? Я готов сделать сейчас то же самое, чтобы спасти от страхов, которые поселил в тебя мой отец. Вот, выпей, это успокоит тебя.
Юноша протянул кружку. Роза, вспомнив наказ бабы Фуни, помотала головой.
Александр был настойчив. Поднёс кружку прямо к губам Розы и хотел напоить насильно. Но она дёрнулась, всё содержимое кружки вылилось на одежду.
Юноша нахмурился.
— Ты такая же дикая, как все цыгане. Я не знаю, как тебя усмирял бы отец. Но я не потерплю к себе такого отношения.
Александр стащил Розу на пол и стал стягивать с неё юбку. Роза кричала, била его ногами, кусалась. Юноша отступил только тогда, когда баба Фуня оказалась рядом.
Она злобно смотрела на внука и тыкала в его спину кочергой. А потом со всей своей силы этой кочергой его и огрела в районе поясницы.
Юноша отстал от Розы, потёр поясницу и злобно прошептал:
— Когда ты наконец-то испустишь свой последний дух? Ведьма!
Баба Фуня улыбнулась добродушно. Розе показалось, что глаза старушки светятся счастьем.
Александр сгримасничал в ответ такой же улыбкой.
Больше юноша к Розе не лез. Он вдруг неожиданно через три дня уехал.
Баба Фуня подошла к Розе и сказала:
— Ненадолго, не скучай. Вернётся с тем, кто тебе по крови близок. Ты прости его, он не со зла. Говорю же тебе, что семья страшная. Сама же видишь, до чего они меня довели.
— Кто приедет близкий по крови? — испуганно спросила Роза.
— Ой, да сама увидишь вскорости. Недолго осталось. А вдруг они передумают, а я болтать лишний раз не хочу. Матушке твоей худо больно, мучается.
Баба Фуня закрыла глаза и опустила голову. Обхватила руками свои ноги и стала качаться из стороны в сторону.
Роза испугалась, думала, что старушка сейчас упадёт.
— Плачет матушка, плачет слезами горькими. Милой своей девочке помочь не может. Месть вокруг неё страшная.
Ты не виновата, девочка. Это мать за грехи свои расплачивается. Красивая она, да несчастная. Не слушала в своё время советы добрые, хвостом крутила.
Мужиков вокруг себя собрала да поссорила их. Злые они все, окромя отца твоего. Тот не ведает, что творит. Живёт как лист на ветру. Тянут его к себе осталь…
Старушка вдруг замолчала, завалилась на бок и уснула.
Роза подбежала к ней. Она никогда не видела, чтобы человек вот так спал, сложившись пополам.
Девочка вдруг схватила старушку за плечи и стала выпрямлять её. Баба Фуня даже не проснулась.
Ничего у Розы не вышло.
Старушка дышала тяжело со свистом в груди. Иногда этот свист был таким громким, что Роза вздрагивала, но продолжала сидеть рядом.
Она думала о матери. Вспоминала, как последний раз держала за руку отца, как укладывалась с ним спать. Она до сих пор не знала, что произошло. И боялась… Боялась узнать об этом. Потому что не смогла бы слушать о том, как убивaли её отца и мать, как расправлялись с остальными жителями табора.
Роза закрывала глаза и видела лишь пёстрые юбки лежащих на земле цыганок.
Баба Фуня проснулась утром. Роза же не сомкнула глаз.
А к обеду, услышав ржанье лошадей, старушка вышла на улицу, шикнув Розе:
— Спрячься!
***
О сбежавшей невесте писали все газеты. В газетах было много сатиры. Пётр Богданович оказался в центре внимания всего города. О том, что из-под венца сбежала юная невеста известного врача Караваева Петра Богдановича, писали и в столице.
Сам Пётр Богданович хранил странное для всех спокойствие. Он был по-прежнему вежлив и степенен. С удовольствием брал в руки газету и посмеивался над карикатурами. Со стороны было видно, будто всё это действительно его веселит.
Но дома Пётр Богданович метался из угла в угол.
