Высокая худощавая женщина ходила по старому дому. Каждый её шаг отзывался длинным протяжным скрипом половиц. Она брезгливо морщила нос, поднимая двумя пальцами обветшалую одежду. Женщина провела в этом доме детство и часть юности, но не испытывала никакой ностальгии.
— Диана! Чего ты там копаешься?! — грубо выкрикнула женщина, стараясь докричаться до дочери.
Молодая девушка тем временем, стоя на узком табурете, поднималась на носочки и старалась дотянуться до верхней полки шкафа. Табурет предательски заскрипел, накренился вперёд. Она вскрикнула, ухватилась за полку, а затем сунула туда руку и вытащила с полки шкатулку. Удержав равновесие, она спрыгнула с табуретки.
— Диана! — снова послышался крик матери.
Девушка посмотрела в сторону открытой двери, но ничего не ответила. Она была заворожена красотой шкатулки. Змея, которая кусала собственный хвост, была вырезана в древесине так, что была видна каждая чешуйка. Вместо глаза у неё красовался зелёный блестящий камень. Диана так засмотрелась, что даже не услышала, как мать подошла сзади. Она выхватила шкатулку из рук дочери.
— Это что?! — спросила она. На лице у неё было раздражение.
— Нашла на полке, — спокойно ответила девушка.
Худощавая женщина тонкой костлявой кистью раскрыла шкатулку. Она потянула неказистый медальон за цепочку. Но в её лице не было никакого восхищения.
— Так и думала. Очередная безделушка! Мать моя любила всякую ерунду собирать. Выброси. Я тебе сразу могу сказать, здесь нет никаких ценностей. Устала я уже ходить по этому вонючему дому. Давай, возвращаемся к машине и уезжаем.
Диана сунула находку себе в рюкзак и вышла на крыльцо. Красивый старый дом, увы, обветшал. Диана скучала по бабушке, по тем вечерам, которые старушка проводила здесь вместе со своими довольно странными друзьями.
Мать приехала сюда только для того, чтобы обыскать дом на предмет чего-нибудь ценного перед продажей, но ничего не нашла. От этого настроение у неё изрядно испортилось.
— Старая карга! Так и знала, что она ни копейки не скопила за всю свою жизнь. Таскалась со своими друзьями, развлекалась, вечно денег дома не было. На что я рассчитывала, сама не понимаю.
Мать завела машину, резко развернула руль и выехала на трассу.
-
Когда они подъехали к многоэтажному дому, Диана вышла. Мать схватила её за руку. Она посмотрела своей дочери в глаза, а затем разжала тонкие худые пальцы. На том месте, где она сжимала запястье девушки, остались красные следы.
— Найди себе уже мужика, в конце концов. А то так и будешь по съёмным квартирам скитаться. У моих подружек вон уже внуки, а я всё жду, пока ты перебесишься, — сказала мать.
Дочь ничего ей не ответила: в этом разговоре не было никакого смысла. Она рассталась с матерью и поднялась в свою квартирку. Целый вечер она разглядывала шкатулку, гадая, как эта вещь оказалась у её бабушки.
Через несколько дней она решила отнести шкатулку с медальоном в ломбард. Уже в помещении Диана вдруг засомневалась, стоит ли избавляться от семейной ценности. Дождавшись своей очереди, она достала медальон и протянула оценщику. Работник ломбарда притянул к себе украшение, но затем, отбросив его, вскочил.
— Я... Я это не возьму! — резко бросил он. Он вернул украшение владелице.
— Почему? — спросила Диана. Она ожидала хоть какого-то ответа, но оценщик вообще не собирался ничего объяснять.
— Оставьте мне свой номер, — сказал он сухо.
Диана написала цифры на листке бумаги и покинула ломбард. Пора возвращаться в свою жалкую жизнь. Опять работа официантки, опять съёмные квартиры, бесконечные проблемы с деньгами, все та же опостылевшая колея.
***
Но… вечером раздался звонок.
— Здравствуйте, Диана Григорьевна? — хорошо поставленный мужской голос назвал ее по имени.
— Да… Кто это?
— Я от оценщика, из ломбарда. Мне очень надо с вами поговорить, сообщите мне пожалуйста ваш адрес, будьте добры.
Как под гипнозом, Диана продиктовала свой адрес, и через полчаса раздался звонок в дверь. Она подошла к двери, поднялась на цыпочки и посмотрела в глазок. На площадке стоял высокий широкоплечий мужчина. Диана накинула цепочку, а затем приоткрыла дверь.
— Что вам нужно? — спросила она.
— Я пришёл к вам, чтобы забрать ключ. — Лица собеседника не было видно. Он стоял так, что единственный хилый фонарь на площадке не освещал его лица.
— Какой ключ? Вы меня с кем-то перепутали. — растерянно сказала Диана.
— Вы нашли ключ в доме своей бабушки. Необычной формы, на цепочке, — сказал мужчина, и теперь Диана начала понимать, о чём идёт речь. — Я могу войти?
— Нет! — резко воскликнула Диана, не давая ему возможности протиснуться в квартиру. Она закрыла дверь, ушла в гостиную, забрала коробочку и вернулась снова в прихожую. Она вытащила медальон и опустила его в протянутую руку незнакомца. Тот сжал ладонь, кивнул, а затем, круто развернувшись, пошёл к лестнице.
— Постойте! Объясните мне хоть что-то! — закричала Диана, но ответа не было. Шаги на лестнице утихли, щелкнула входная дверь подъезда, и повисла тишина. Она смотрела на пустую теперь шкатулку, не понимая, что произошло.
***
Но через несколько дней, когда Диана явилась домой, на площадке ее встретила щуплая пожилая дама. Она загадочно улыбалась, указывая на большую спортивную сумку, стоявшую у ее ног.
— Я отниму у вас буквально одну минуту. Прошу вас, загляните в сумку.
Диана наклонилась, расстегнула сумку и увидела, что та битком набита деньгами. Она резко выпрямилась. Она хотела задать вопрос старушке, но та исчезла! Остался только тонкий аромат духов. Не медля ни секунды, Диана схватила сумку и затащила её в квартиру. Она упала на колени, запустив руки в сумку. Среди кучи крупных купюр лежал золотой конверт. Чтобы открыть его, ей пришлось взломать сургучную печать, на которой был отпечатан тот самый змей, который пожирал свой хвост.
“Уважаемая Диана Григорьевна, мы не можем объяснить вам ничего. Всё, что вы должны знать — это то, что ваша бабушка была частью тайного общества, которое продолжает существовать. Мы безмерно скорбим о её потере, передавая вам её наследство”.
Диана прочитала крошечную записку много раз. Внутри больше ничего не было.
Ей понадобилось несколько часов, чтобы осознать, что произошло. Она вспомнила те вечеринки у бабушки, где было так много странных людей, её рассказы, необычные фотографии и артефакты, которые появлялись в доме, а затем куда-то исчезали.
Молодая девушка поняла, что рыться в этой истории не стоит. Она пересчитала деньги и заказала билет. Денег было столько, что ей хватило бы купить квартиру, открыть своё дело и несколько лет прожить безбедно.
***
— Куда это ты намылилась?! — скрипучим голосом выдавила мать, когда приехала к дочери и увидела, что та выходит со спортивными сумками. — В своей кафешке на отпуск заработала?!
Молодая девушка внимательно посмотрела на свою мать, впервые осознав, что перед ней чужой человек. Диана всю свою сознательную жизнь росла с бабушкой, а мать была занята тем, что строила свою личную жизнь.
— Я уезжаю.
— Куда ты уезжаешь? Выгнали из квартиры? Так и знала, давно надо было уже мужика какого-нибудь найти, да осесть, как нормальная женщина!
— Хватит! — резко сказала девушка. — Ты ни дня своей жизни не потратила на меня. Сколько себя помню, меня воспитывала бабушка. Так с чего ты решила, что имеешь хоть какое-то право унижать меня?! Я сказала, что уезжаю, это всё, что тебе нужно знать.
Диана отчеканила каждое слово, оставив свою мать в полном недоумении. Девушка спустилась вниз и села в такси. Впервые за всю свою жизнь она дала матери отпор.
Через полчаса девушка уже стояла у автобуса. Она посмотрела на огромные часы, которые светились на здании вокзала. Вот и всё.
— Спасибо, бабушка, — тихо сказала Диана.
Она вошла в автобус и заняла своё место. Сунула наушники в уши и закрыла глаза, предвкушая, как сильно изменится её жизнь. И она больше не позволит никому встать у нее на пути.
Автор рассказа: Ольга Герман
---
Всё сначала
Боже, как меня всё достало! Эта никчёмная жизнь, эта убогая квартирка, муж-инвалид, ребёнок — тоже инвалид! Муж уже десять лет еле ноги волочит, но всё чего-то храбрится. Я, говорит, инженер с высшим образованием, ну и что, что плохо хожу, я головой зарабатываю. Вот и заработал — получил третью группу инвалидности и копеечную пенсию, не хватает даже за квартиру заплатить. Нет, чего он на своих халтурках зарабатывает — как раз чтобы с голоду не умереть.
Поэтому главный кормилец в нашей семье — умственно-отсталый сын. На его пенсию в основном и живём. Одна надежда — я тоже когда-нибудь выйду на пенсию и буду получать минималку. Это же для нас бешеные деньги! Но пока пенсия — как морковка для ослика. Сначала я рассчитывала оформить её в 55 лет, но в пенсионном мне сказали — недостаточно стажа для трудовой пенсии, только социальная, а это ещё через пять лет. А потом нас осчастливили пенсионной реформой. В моём случае это ещё плюс пять лет. Вот сижу и думаю — доживу ли?
Одна радость — квартира своя. Мужу однушка по наследству досталась, когда мы только поженились. Вот в ней и живём уже который год. Муж сначала всё планы строил — купим новую трёшку! Деньги сами в руки идут! Только это было двадцать лет назад, когда его ещё не скрючило. А потом почти все эти деньги ушли ему же на лекарства. Хорошо хоть ему, как инвалиду, положена компенсация по уплате за коммуналку — хоть какая-то копеечка.
Вы, наверное, скажете — а ты, здоровая дылда, чего работать не пойдёшь? У тебя ведь тоже диплом есть. Ага, охренительный диплом с ужасно востребованной специальностью — «инженер АСУ». Вы знаете, что такое АСУ? Если не знаете, значит, вы родились уже не в Советском Союзе. Потому что в Советском Союзе ещё помнили, что это «автоматизированные системы управления». Вот только вся эта фигня закончилась в 1991-м вместе с Союзом. Я только год и успела в НИИ поработать, а потом в декрет ушла. Через три года выходить на работу, а вместо нашего НИИ уже торговый центр. Ну, думаю, хрен с ней, с наукой, сейчас много других возможностей, и стала Вадика, сына то есть, в детский садик пристраивать. А заведующая на дыбы — он у вас какой-то странный. Не поленилась у наших соседей все сплетни собрать. Короче — выставили нас из садика и посоветовали обратиться к психиатру.
После чего, естественно, вся моя работа пошла побоку. Жили на то, что Лёшка, муж, получал. Его тогда тоже из НИИ пнули, но он сумел пристроиться на хлебное место. Я всё старалась Вадика в школу засунуть, чтобы всё было как у людей. Но его удалось с трудом пристроить только во вспомогательную. Естественно, родня стала коситься, и моя, и Лёшкина. Типа — гены неправильные. Моя родня на Лёшку баллон катила, Лёшкина — на меня. Поэтому общаться с ними перестали. После вспомогательной школы Вадику дали вторую группу. Естественно, ни о какой работе и речи быть не могло — он одевается по полчаса. До меня только потом дошло — какого я упиралась с этой дурацкой школой?! Сидел бы дома — дали бы первую группу, а это совсем другие деньги. Но сейчас-то уже поздно пить боржоми.
Выпроводила Лёшку с сыном погулять, и сижу одна, даже реветь уже не хочется. А толку-то? Вот если бы понять — в какой момент всё пошло не так? Ведь сначала всё было хорошо. Ну там в школе — училась нормально, была как все. Потом поступила в институт, с Лёшкой уже на пятом курсе познакомилась, после института поженились. Вроде до этого момента всё нормально. . .
. . . дочитать >>