«Писатель как профессия» – книга, в которой Харуки Мураками рассказывает, как он стал и остался писателем. Вообще, вот это пратчеттовское: «Он не тот, кем становятся, он тот, кем являются», – применительно к писательству беспокоит меня очень (помню я, помню, что Пратчетт не о писателе это говорил).
Где-то читала, что в Исландии каждый десятый житель издал свою книгу. Может, и неправда, а вдруг правда? Не могут же они все писателями являться?
Если верить Мураками, писателем становятся. При определённых условиях – если пишут. И не все, хотя «никаких таких особых знаний, без которых нельзя было бы написать роман, не существует». Читай: существуют знания, обладая которыми, написать роман можно😉 Но за этими знаниями не к Мураками, а скорее – к Набокову или Кингу. К Мураками – за целым набором отрицаний: быть не рассудительным, не трезвомыслящим, не самым умным, не слишком быстро соображать. Но если не рассуждать, не мыслить трезво, не умничать, не соображать – что тогда? Воспринимать, чувствовать? С этой позиции вполне логичны его слова о неэффективности написания романов и о том, что дело тут и не в результативности тоже (конечно, они совершенно не логичны для автора более шести десятков книг, ну тут уж что поделать, всё-таки перед нами не учебник, последовательным быть не обязательно).
Хоть и не учебник, а больше автобиография, но что-то есть от профстандарта в этой книге: и трудовая функция (очень обобщённая!) – повествование о подлинном смысле вещей и явлений, и необходимые умения – иметь свой стиль, поддерживать внутренний драйв, быть выносливым, пристально и безоценочно наблюдать (Дина Рубина в «Одиноком пишущем человеке» об этом пристальном наблюдении рассказывает правдивые и страшные вещи). Но ни в одном профстандарте, даже самом гуманитарном, я не видела ни слова о смысле деятельности. Читая Мураками, пожалела, что в профстандарте на мою официальную профессию в разделе «Необходимые знания» не написано «Понимает смысл своей деятельности». Может, стало бы лучше, со смыслом-то?
«Писательство не требует инвестиций» – да и нет. Любой клочок бумаги, любой карандаш. И минуточку времени записать слова, которые вот сейчас в твоей голове и ждать не будут, разбегутся, если их сейчас же не связать друг с другом, не вывести на полях рабочего документа. Потом ещё минуточку, чтобы уточнить их порядок. Потом ещё часок, чтобы зачеркнуть эти слова и написать другими ту же мысль. Всего-то и инвестиций – время.
А вот это вот, когда захотелось сесть рядом с ним на лавочку, наверное, даже закурить (или что-то другое объединяющее сделать) и головой покивать, мол, да, Мураками-сан, у меня такая же фигня: «Из-за безымянности своих героев я вдруг начал остро ощущать несвободу». О! Тяжче нет, как имена выдумывать, и хуже нет, когда имя не выдумывается – тупик! Имени нет – нет и жизни.
Такое получилось открытие: у меня те же проблемы, что и у Харуки Мураками. Он, конечно, писатель великий (верю на слово СМИ и знакомым, так как единственная прочитанная мной его книга – «Писатель как профессия». Не спрашивайте!), а я невеликий. Но я подумала, что для писательства гамбургский счёт не единственно возможный. Есть же ещё исландский.
