Святоотеческий комментарий на это прошение достаточно единодушен. Можно выделить две темы, на которые святые отцы обращают особое внимание: осознание наших грехов и условие, необходимое для нашего прощения.
Тертуллиан:
«Просьба о милости — остави нам долги наша — есть полное признание вины, ибо кто просит о милосердии, тот сознает грехи. Тем самым показывается, что покаяние угодно Богу, ибо Он более желает покаяния, нежели смерти грешника (ср. Иез. 33,11)».
Свт. Киприан Карфагенский:
«Сколь необходимо, сколь прозорливо и спасительно напоминание, которым мы, грешники, побуждаемся к молению о грехах, чтобы, испрашивая милосердие у Бога, дух приходил в самосознание! Для устранения довольства собою, как бы невинными, для избежания опасности погибнуть через высокомерие, нам повелевается ежедневно молиться о грехах и тем дается напоминание и наставление, что мы и грешим ежедневно».
Свт. Григорий Нисский:
«Чтобы у приступающего с молитвою к Богу не произошло чего подобного с душою (чтобы он не впал в высокомерие), слово Божие заповедует не смотреть на преуспевания, но приводить себе на память общие долги человеческого естества, в которых всякий, без сомнения, и сам участвует.
Если же кто будет искать истинного смысла в сем изречении; то, думаю, не потребуется от нас возводить понятие (даже) к общему взгляду на естество; потому что достаточно совести, чтобы в рассуждении каждого поступка к жизни соделать необходимым прошение о помиловании.
Поскольку в этом мире жизнь наша, как думаю, подлежит многообразным влияниям, как по душе и разумению, так и по чувствам телесным; то трудно, или и совершенно невозможно, не увлечься ко греху хотя одною какою-либо страстию.
Кто очистил сердце свое? Кто не попран ногою гордыни? Кого не поколебала рука грешная? Чья нога не поспешала к пороку? Кого не оскверняло безвинное око, не ввергал в нечистоту невежественный слух, не занимал собою вкус? У кого сердце оставалось бездейственным для суетных движений?
Поскольку в нас есть все это, то, припадая в молитве к Богу, просим, поэтому оставить нам долги».
Свт. Иоанн Златоуст:
«Как показывают уставы Церкви и начало самой молитвы Господней — эта молитва принадлежит верным. Если же молитва Господня принадлежит верным, и если она повелевает им молиться об отпущении грехов, то явно, что и после крещения не уничтожается благодетельное употребление покаяния. <…> Напоминанием о грехах Он внушает нам смирение».
Условие, необходимое для нашего прощения
Свт. Киприан Карфагенский:
«К этому Господь ясно присовокупил закон, ограничивающий нас известным условием, по которому мы должны просить, чтобы нам оставлены были долги так, как и мы оставляем должникам нашим, зная, что не может быть получено нами отпущение грехов, если мы не сделаем того же относительно должников наших.
Итак, тебе не остается никакого извинения в день суда: ты будешь судим по собственному своему приговору, с тобою поступят так, как сам ты поступишь с другими».
Свт. Кирилл Иерусалимский:
«Молясь, мы с Богом полагаем условие, чтобы простил нам грехи, как и мы ближним долги. Итак, блюдись, чтобы для малых и легких против тебя согрешений ты не затворил самому себе от Бога прощение тягчайших твоих прегрешений».
Свт. Григорий Нисский:
«Но не приемлется глас (о прощении грехов), и не достигает Божественного слуха, если не вопиет вместе и наша совесть, что оказанное милостью делиться с другими — прекрасное дело. Твой должник в темнице, а ты в молитвенном доме? Он страдает за долги, а ты испрашиваешь оставления долга? Твоя молитва не услышана, потому что заглушает ее голос страждущего. Если разрешишь телесный долг, разрешены будут тебе душевные узы. Если простишь, прощено будет и тебе; сам будешь своим судиею».
Свт. Иоанн Златоуст:
«Отпущение (грехов) первоначально зависит от нас, и в нашей власти состоит суд, произносимый о нас. Чтобы никто из неразумных не имел права жаловаться на суд, Спаситель тебя, самого виновного, делает судьей над самим Собой.
Ты прощаешь другого потому, что сам имеешь нужду в прощении, а Бог прощает, сам ни в чем не имея нужды; ты прощаешь со-рабу, а Бог рабу; ты виновен в бесчисленных грехах, а Бог безгрешен».
Свт. Григорий Двоеслов:
«Бог желает, чтобы ту благодать прощения, о которой мы молим Его с чувством истинного раскаяния, мы прежде даровали бы нашему ближнему с первого мгновения нашего обращения».
Преп. Максим Исповедник:
Человек «предстает перед Богом примером добродетели и, если так можно сказать, призывает Неподражаемого подражать себе; он молит Бога быть таким, каким он сам был в отношении к ближним.
И, конечно, Господь желает нашего примирения друг с другом не для того, чтобы научиться у нас примиряться с согрешившими и согласиться на возмещение многих и ужасных обид. Но Он для того желает этого, чтобы очистить нас от страстей и показать, что душевное состояние тесно связано с благодатью».
Блаж. Феофилакт:
«Так как мы грешим и после крещения, то молим, чтобы Бог простил нам, но простил так, как и мы прощаем. Если мы злопамятствуем, Он не простит нам. Бог имеет меня как бы Своим примером и то делает мне, что я делаю другому».
Евфимий Зигабен:
Господь «научает нас и тому, каким образом мы можем преклонить Бога; именно: чтобы и мы прощали согрешающих против нас — их называет должниками нашими».
Понятие греха как долга
В любом комментарии на это прошение будет сказано, что под долгами следует подразумевать грехи. Это достаточно очевидно. Во-первых, потому что в Евангелии от Луки прошение звучит так:
«И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему» (Лк. 11, 4).
Кроме того, в Евангелии от Матфея сразу же после молитвы Господней сказано:
«Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6, 14-15).
Здесь употреблены два разных греческих термина, которые относятся к понятию греха:
— гамартиа (грех); первоначальный смысл: «промах», «непопадание в цель»;
— параптома (согрешение), происходит от глагола «поскользнуться».
Почему же все-таки переводчик на греческий язык, сохранив в молитве Господней слово долг, сразу после молитвы употребил другое слово (по-русски «согрешение»)? Насколько же долг является синонимом греха?
В Ветхом Завете эти понятия вряд ли можно назвать синонимами. Грехом в Ветхом Завете является слово или действие, направленное против Бога или Его заповедей. Вот примерный перевод на русский язык тех слов на иврите, которыми обозначается грех в Ветхом Завете: «промах», «заблуждение», «преступление», «нарушение».
Но уже в Таргумах понятия «быть должником» и «быть повинным» начинают выражаться одним словом. Таким образом, ко времени земного служения Иисуса понятие греха начинает входить в понятие долга. Именно таким понятием пользуется Господь в Своей проповеди.
Расширение понятия греха ведет к осознанию того, что человек целиком принадлежит Богу и что он всегда является Его должником. Ибо Богу принадлежит все, включая жизнь человека. Каждое мгновение жизни, когда человек живет не ради Бога, а ради себя, становится его грехом или долгом перед Богом. Замысел Божий о каждом человеке также принадлежит Богу, и потому даже сама неспособность человека стать тем, кем он мог бы стать в соответствии с Божественным замыслом о нем, становится его долгом, т.е. грехом. «Мы всё получили от Бога и должны всё отдать Богу», — говорится в катехизисе свт. Филарета.
Комментируя пятое прошение молитвы Господней, почти все св. отцы вспоминают притчу о немилосердном заимодавце, которая очень точно раскрывает понятие греха-долга:
«Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить; тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу.
Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему.
Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей (букв. со-рабов) своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга.
Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?
И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга.
Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (Мф. 18, 23-35).
Приведем также некоторые святоотеческие комментарии на эту притчу.
Свт. Иоанн Златоуст:
«Требование Спасителя двоякое: чтобы мы чувствовали свои грехи, и чтобы прощали другим. Чувствовать свои грехи нужно для того, чтобы удобнее было прощать их другим. Прощать же другим мы должны не словами только, но от чистого сердца».
Блаж. Иероним:
«Если мы бываем непримиримыми врагами из-за совершенного над нами бесчестия, если мы имеем постоянную вражду из-за неприятного слова, то не кажется ли нам, что по справедливости и мы должны быть заключены в темницу, и примером своего деяния не даем ли мы повода к тому, чтобы и нам не было оказано снисхождения в наших более тяжких преступлениях? Если мы не прощаем братьям своим незначительного, то от Бога не простится нам великое».
Что хотелось бы здесь отметить?
Во-первых, необходимость прощения, реального прощения, прощения от сердца всех наших должников прежде нашего обращения с молитвой к Богу Отцу.
В литургическом тексте молитвы на арамейском языке здесь употреблен глагол «оставлять» в совершенном (законченном) виде, что соответствует прошедшему времени.
В самых ранних рукописях Евангелия от Матфея это подчеркнуто употреблением глагола «афиими» (оставлять, прощать) в прошедшем времени (аорист): «как и мы оставили должникам нашим». В соответствии с этим, еп. Кассиан правильнее переводит это прошение:
«И прости нам долги наши, как и мы простили должникам нашим».
Это предварительное условие хорошо отражено в Нагорной проповеди: «и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5,24).
Таким образом, как сказали бы математики, это условие — необходимое, но не достаточное. Отсюда следует, что если существует хотя бы один человек, которого мы не можем простить, то, обращаясь к Богу с молитвой «Отче наш», мы совершенно сознательно не просим Бога нас прощать. Как пишет св. Геннадий Схоларий: «Если мы не прощаем нашим братьям их согрешения, мы не можем даже молиться об отпущении наших долгов».
И, во-вторых, прощение грехов — это прерогатива не только Бога, но и человека. В мире, искаженном первородным грехом, непрощение приводит к мщению, и месть множится до бесконечности. Это хорошо видно на примере Ламеха и Каина: «если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро» (Быт. 4,24). Выход из этой ситуации только один: бесконечное прощение. Поэтому на вопрос Петра, о том, сколько раз надо прощать брату, Господь отвечает: «Не говорю тебе: до семи раз, но до семидесяти раз семи» (Мф. 18, 22). Пример такому прощению Иисус Христос дал на Кресте, когда молился о распинающих Его (см. Лк. 23,34).
Прощение ближних — это норма поведения учеников Христовых, это состояние христианина, сына Божия по благодати, который обращается к своему Небесному Отцу.
Итак, перед обращением к Богу о прощении необходимо простить ближнего. Такое представление очень редко встречается в Ветхом Завете. Вот один из немногих примеров, взятый из книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова, — одной из самых поздних книг Ветхого Завета:
«Прости ближнему твоему обиду, и тогда по молитве твоей отпустятся грехи твои. Человек питает гнев к человеку, а у Господа просит прощения; к подобному себе человеку не имеет милосердия, и молится о грехах своих» (Сир. 28, 2-4).
Обратим внимание, что здесь тема раскрывается практически по-евангельски. Но только в Евангелиях эта тема становится одной из важнейших. Например, в Евангелии от Матфея мы сталкиваемся с ней неоднократно.
Во-первых, сразу после молитвы «Отче наш»:
«Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6, 14-15).
Во-вторых, в самой Нагорной проповеди:
«Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5, 23-24).
Сюда можно отнести и «блаженство милостивых»: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф. 5,7).
И заповедь о любви к врагам: «А Я говорю вам: любите врагов ваших и молитесь за гонящих вас» (Мф. 5,44). В связи с этой заповедью блаж. Августин так рассуждает о пятом прошении молитвы:
«Это обязательство перед Богом должно непременно выполняться, когда христианин, не будучи еще настолько совершенным, чтобы любить своего врага, тем не менее, от всего сердца прощает его, если тот попросит о прощении, чтобы и самому получить прощение от Бога, о котором просит».
Тема о прощении поднимается также в 18 главе Евангелия от Матфея, когда Петр задет вопрос: «Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?» (Мф. 18,21). Иисус отвечает притчей о немилосердном заимодавце, которую мы только что приводили и в конце которой говорится:
«Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (Мф. 18,35).
Прощение грехов и общинное самосознание
Комментируя пятое прошение, не обойти и темы общинного самосознания, когда «мой» долг становится «нашим» долгом, когда мои грехи становятся грехами всей христианской общины, и когда мой должник становится должником моих братьев во Христе.
Этой теме посвящена 18 глава Евангелия от Матфея, в которой говорится о нормах поведения в христианской общине, о том, как следует поступать с согрешившими братьями. Речь идет не о том, чтобы просто взять и забыть нанесенную обиду, не отданный долг или совершенный грех. Важно сохранить заблудшего как брата, как члена христианской общины, чтобы он, ступив на путь греха, не остался бы на этом пути.
И Господь предлагает целую процедуру, состоящую из трех этапов:
«Если же согрешит брат твой, иди, обличи его между тобою и им одним; если он тебя послушает, ты приобрел брата твоего;
если же не послушает, возьми с собой еще одного или двух, чтобы устами двух свидетелей или трех было подтверждено всякое слово;
если же ослушается их, скажи церкви; если же и церкви ослушается, пусть будет тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18, 15-17).
Основным критерием истинного раскаяния становится возможность услышать о себе мнение других. А невозможность члена общины услышать и принять мнение его братьев о совершенном им проступке свидетельствует о его продолжающемся греховном состоянии.
В Евангелии особо подчеркнуто, как велика ответственность братьев и сестер за согрешившего брата. И притча о заблудшей овце показывает, что дальнейшая участь такого человека становится для Бога в этот момент важнее участи всех остальных членов общины (см. Мф. 18, 12-14).
