С нетерпением ждал я результатов экзаменов, однако в списках поступившись меня не оказалось. Для обычных студентов проходной балл в тот год очень высокий - чтобы поступить надо было сдать два экзамена на "5" и два на "4". У меня результаты оказались скромнее, поэтому был почти уверен, что провалился.
Но неожиданно меня пригласили к декану факультета. Там объяснили, что я иду по отдельному списку для военнослужащих. У них проходной балл ниже, поэтому, я был принят. А загвоздка была в том, что они долго не могли посчитать средний балл моего аттестата, потому что много предметов там были по музыкальным дисциплинам. А некоторых общеобразовательных дисциплин, как у обычных выпускников, не было совсем.
Поступил сам, без всякой протекции и практически без подготовки, потому что все ребята, пришедшие из армии, (а такие были в других группах) целый год отходили на подготовительные курсы. Я ж поступал сразу после демобилизации. Для меня это был огромный успех, и главное я доказал матери, что могу чего-то и сам добиться в жизни.
Тут надо вспомнить ещё об одной студенческой традиции тех времён. Каждый факультет старался набрать талантливых ребят. Дело в том, что все факультеты постоянно соревновались между собой в художественной самодеятельности, проводились разные конкурсы, подшефные концерты. Агитбригада историков была самой сильной в институте. И мое музыкальное образование оказалось весьма кстати. Декан возлагал на меня большие надежды в этом плане.
Жизнь закрутилась - торжественное посвящение в студенты, учеба, общественные мероприятия . А потом легендарная "картошка". Современные студенты не понимают, что это такое. А у нас в советских вузах была традиция каждый учебный год в октябре выезжать в колхозы на уборку картошки. Выезжали даже школьники, с предприятий посылали ИТРовцев. Вся страна в начале октября и до заморозков трудилась на полях нашей Родины, оказывая подшефную помощь колхозникам.
Веселое было времечко для студентов... Но я этой романтики был лишен, потому что видя мои организаторские способности, меня не послали в колхоз, а оставили руководить рембригадой в институте. В то лето, когда я поступал, наш факультет переезжал из основного здания БГПИ в отдельное трехэтажное, бывшее раньше спальным корпусом школы-интерната.
Пока основная масса студентов была "на картошке", нам предстояло подготовить аудитории к началу учебных занятий. Первый этаж отдали начфаку, а второй - истфаку, третий - административный. Все делали вручную. Разгружали стройматериалы, загружали строительный мусор, таскали краску из подвала главного корпуса, сами разбавляли, красили, белили потолки, разгружали мебель, расставляли в аудиториях.
Раз, в минуты отдыха, я вдруг услышал как в одной из аудиторий кто-то прекрасно играет на фортепиано. Это был один из наших "ремонтников" - парень с потрясающим абсолютным слухом и тонкими проворными пальцами профессионального пианиста. Любую мелодию мог сыграть "с лЁта". Мы открыли друг в друге родственные души.
Он прекрасно играл на фортепиано, а я на валторне. У нас получился неплохой дуэт, мы за время ремонта хорошо "сыгрались" и даже потом выступили от нашего института на каком-то городском мероприятии в торжественном концерте.
