Мужское и женское. Иногда между двумя началами колоссальная разница, даже непостижимая.
Соседка, о которой рассказывал несколько раз, захотела купить платье – к весне. Приехала в магазин, долго выбирала. Сняла одно с вешалки и отправилась в примерочную. А дальше – важно.
Отдернула шторы, взглянула на себя. А там зеркало большое, и видишь себя с ног до головы.
Примерять не стала. Повесила платье на место. И домой. Открыла дверь, я в коридоре. Смотрю, на ней лица нет. Нервно прошла на кухню. Села, не снимая пальто. И вдруг – как зарыдает!
Положила несчастную голову на стол, плачет. И даже, как мне показалось, дрожит.
Подошел, спрашиваю, в чем дело.
Подняла красное лицо, ответила, что толстая. Это в зеркале увидела. Безобразно толстая. А нее есть хорошая одежда, но ее не натянуть. Толстая, понимаете?
И фигура, и лицо – поплыли. А она другой хочет быть, другой!
Плакала минут пять. Кое-как в себя пришла. Вот оно – мужское и женское. Невозможно представить, чтобы мужчина так из-за веса огорчался.
В годы моего детства мальчики сурово вели себя с девочками. То есть не замечали их. Так у нас принято было. Очень неприлично, если, например, какой-нибудь паренек пройдет по улице с девчонкой: засмеют.
И за одной партой сидеть нельзя. Конечно, если учительница прикажет – деваться некуда. Но по своей прихоти – невозможно.
Тем не менее, в конце седьмого класса мы уже начали с ними – с девочками – дружить. А раньше ни-ни!
На переменках мальчики держались отдельно от своих одноклассниц. И девчонки собирались в свои стайки.
Современные дети свободнее нас. Это и хорошо, и плохо. К примеру, в наше время мальчик никогда при девочке не произнесет бранное матерное слово. Ему бы и в голову не пришло: моральный запрет.
Сегодня меня обогнала парочка: парень и девочка. Лет по четырнадцать. Как говорится, уши вянут. Ощущение, что оба вышли из колонии, только что. Успокаивает, что много и других – хорошо воспитанных ребят. Знаю таких.
Познакомился с мужчиной – случайно. Он давно на пенсии. У нас напротив дома мировые судьи. А у этого мужчины какие-то неприятности с правами. То ли отобрали, то ли еще что. Но это неважно. Так вот, он сидит, а молодой парень из юридической конторы защищает клиента. Примерно так.
Разговорились. И он мне поведал, что давно не работает, а пенсия очень хорошая. А жена до сих пор пашет. На заводе кладовщицей.
Поинтересовался, почему ей дома не сидится? Ответил, что им под старость лет не о чем разговаривать. И весело добавил: «Понимаешь, раздражаю я ее. Готова до гробовой доски работать, лишь бы меня не видеть».
