Алексей Тараканов
В девяностые годы прошлого столетия началась новая эра, вернее, как Лёха её называл, «новое НПП-90» - новая политика перекупщиков, а точнее, спекулянтов. Эта политика, конечно же, коснулась и армии. Наиболее ушлые военнослужащие проявляли скрытые ранее таланты бизнесменов и всякими, теперь уже законными, способами где-то что-то доставали и перепродавали среди своих и чужих. Не стеснялись ничего. Ничего зазорного не было, когда не только молодые офицеры, но и убелённые сединой майоры торговали прямо в части колготками и трусами, не говоря уж о кофе и других дефицитных продуктах.
У Лёхи такие таланты не были развиты, и он довольствовался малым, закрывал глаза на чрезмерное увлечение бизнесом в своём экипаже. Очень умело доставал дефицит в виде женских сапог и дублёнок правый лётчик Серёга Колесников. Помогал ему, в этом деле, штурман Игорёк Харпенко. Время такое было интересное- зарплату военным постоянно задерживали, да и не такой уж она была великой. Не успевало воинское довольствие за галопирующей инфляцией…
Даже в советские времена на свой страх и риск экипажи в транспортной авиации занимались, по правде сказать, незаконным, но прибыльным извозом. Из-за границы привозили всё: от электроники до презервативов, за границу везли икру и водку. Особенно развился этот «бизнес» при полётах в Афган. Вообще, не понятно: аграрная, можно сказать, отсталая страна, а на азиатских базарах пилоты сотнями закупали электронные часы, магнитофоны, только появившиеся «видики», разные дефицитные одежды. Да чего только ни возили и ни перепродавали в Союзе!.. Конечно, и таможня, и особисты не спали - сколько экипажей погорело из-за этой жадности... Часть лётчиков увольняли, а часть переводили в другие гарнизоны. Вот и в Иркутске тоже была такая ограниченная группа москвичей, переведенная из аэродрома Чкаловский. Их называли «декабристами».
Из «рыбных» мест, Охотска, Камчатки, привозили красную рыбу и икру. Ладно, себе или коллегам по службе, так нет - бывало и на базар для перепродажи. В Иркутске, в 188-м ОСАП, как-то даже уволили почти весь экипаж самолёта АН-12. Кто-то доложил в особый отдел о перевозке экипажем нескольких бочек с красной рыбой и икрой для продажи на рынке- и нет опытного экипажа, уволили «с белым билетом», несмотря ни на какие прежние заслуги.
Одно время суровые авиационные руководящие документы даже запрещали комсоставу перевозить служебные автомобили на самолётах.
Но так как всё равно, законно или незаконно, возили не только служебные, но и личные автомобили, а также посторонние грузы, для упорядочения вопроса перевозки пассажиров и грузов на транспортных самолётах в начале девяностых годов разрешили так называемые «коммерческие рейсы». Даже выдали командирам кораблей расчётные книжки, для того чтобы пассажиры и перевозчики грузов могли расплатиться побыстрее и на месте, прямо на аэродроме. По прилёту командир экипажа обязан был через финчасть отчитаться, отдать деньги, ну, и могучая молодая российская армия получить «баснословный» коммерческий доход…
Формулы расчёта тарифов были настолько запутанными и зависели от расстояния, веса, характера грузов, что порой с собой надо было иметь, чуть ли, не бухгалтерский штат. Мало возьмёшь - не прав, много возьмёшь - опять не прав... Да ещё и с КП надо всё согласовать: сколько пассажиров, какой груз, а у КП свой интерес... Расчётные книжки просуществовали недолго. Лёха, хоть и возил всё и всех подряд, так и не воспользовался ни одним листком для расчёта. Так, чистую, и отдал обратно в финчасть. Пассажиры расплачивались, в основном, водкой и коньяком.
Для контроля над всеми перелетающими экипажами с их «коммерческими интересами» на каждом аэродроме были созданы группы контроля и досмотра перелетающих экипажей. Где-то группы досмотра «зверствовали», чуть ли не заменяя таможенные и пограничные органы, а где-то их и не видно было вовсе.
Характер грузов на «коммерческих рейсах» был не такой уж и разнообразный. «Новорусские бизнесмены» находили дефицитный товар и перевозили его в другие районы страны, где он был дефицитом и отсутствовал по разным причинам. В основном, это были овощи и продукты - в северные, северо-восточные и дальневосточные районы страны, обратно - рыба и икра. Особой популярностью пользовался алкоголь, в основном, спирт «Ройялл», в те же труднодоступные северные районы, а обратно, по возможности, опять рыба и икра. В годы большого дефицита хороших автомобилей из Владивостока на запад страны начали таскать японские «праворукие» автомобили. Этот бизнес был очень развит, особенно на больших самолётах ИЛ-76 и АН-124 «Руслан». Автомобильные рынки в Уссурийске и Находке представляли собой целые отдельные города. Каких только видов и размеров машин нельзя было приобрести там неискушенному советскому покупателю, воспитанному на «Москвичах» и «Волгах» - не перечесть! Глаза разбегались от красоты японских машин и их разнообразия... Подсунуть, конечно, могли и хлам, но по надёжности эти японские автомобили были намного лучше нашего автопрома.
Случались иногда и казусы при покупке иномарок. Однажды знакомые ребята перегнали «японку» до Иркутска. Дело было летом, машина сияла и радовала своим внешним видом, даже редкий по тем временам кондиционер приятно обдувал прохладой. Но, как говорится, лето короткое, начинается в июле и заканчивается в августе. Пришло время включать печку, а в машине даже такого переключателя нет. Японцы изготавливали такие машины для южных арабских стран, и печка была не предусмотрена. Ребята промучились зиму и также, втихаря, продали её на следующий год…
Машины в самолётах размещали на нескольких палубах и даже подвешивали на кран-балках. Коммерсанты платили хорошие деньги, и ещё хорошо перепадало тем экипажам, которые умели «правильно» загрузить в самолёт коммерческие оплаченные автомобили и еще левые автомобили, за которые платили напрямую экипажу. Как говорится - «мимо кассы». Опять же, за всем смотрели группы досмотра, но, если отправка груза налажена, никто не оставался внакладе. Правда, до поры, до времени. Был случай, очень громкий, когда жадность при таких перевозках довела до суда даже генерала, командира дивизии. И, как говорится, было дело - был суд. Генерала даже посадили.
Были и нестандартные грузы. Однажды в самом начале развала Советского Союза из Остафьево, что под Москвой, пришлось везти деньги в отделение Центрального Банка России в город Иркутск.
Командиром полка была поставлена такая задача: выполнить «коммерческий рейс» и перевезти одну тонну денежных знаков.
- Это сколько? - поинтересовался Лёха у командира полка Дмитрия Павловича Водова.
- Чего - сколько? - не понял комполка.
- Сколько рублей?
- Это, смотря, какие купюры... - замялся Дмитрий Павлович.
- А какие купюры повезём? - не унимался Лёха.
- Вот квитанция – «оплата перевозки одной тонны денежных знаков». Наименований купюр нет, оперативный тоже не говорил... Тебе какая разница? Тонна больше - тонна меньше... – уже раздражённо выгонял Лёху из своего кабинета комполка. - Иди, не задавай глупых вопросов.
- Ага… Или миллион... Или сто миллионов... Есть разница? - уже в коридоре Лёха допытывался у штурмана.
- Да какая разница, командир: один, сто? Всё равно не наши... - штурман Игорь Харпенко шёл сзади командира и незаметно нырнул в штурманский отдел.
- Пистолет, может, попросить?.. - Лёха оглянулся - штурмана не было. - Тьфу, ну всем всё по хрену!..
И пошёл обратно, к начальнику штаба полка подполковнику Виктору Суетнову.
Тот, как всегда, сидел в кабинете, в кресле, и боролся с послеобеденным сном, коротая это время, смакованием папироски. По кабинету распространялся аромат «Беломора». Виктор Алексеевич блаженно улыбался, предчувствуя скорое окончание рабочего дня:
- Чего тебе, Лёх?
- Алексеич, дай команду пистолет выдать...
- Кому?! - чуть не подавился папиросой начальник штаба.
- Мне, или нет - лучше правому лётчику...
- Зачем? Куда? Какого хрена? Ты чё, с дуба рухнул?.. - посыпались вопросы начальника штаба.
После того, как Лёха с полной серьёзностью, как ему показалось, начал объяснять, что будет везти деньги из Москвы и в целях безопасности, вдруг, на всякий случай, нужен пистолет, Виктор Алексеевич вскочил с кресла, начал нервно ходить по небольшому кабинету и рассуждать:
- Лёх, ну вас на хер!.. Вы там, не дай Бог, его потеряете, или патроны потеряете, или стрельнёте, ещё кого-нибудь и пристрелите... Не, ну правда, Лёх - его же надо постоянно сдавать дежурному в части, где ночевать будете, в командировочный надо вписывать, приказ издавать... А, Лёх?.. Ну, если командир прикажет... - обречённо вздохнул Виктор Алексеевич.
Подполковник Виктор Алексеевич Суетнов был очень неплохим офицером и прекрасным человеком. Несколько лет назад он был начальником штаба в боевом тяжёлом бомбардировочном авиационном полку в Завитинске, и там сгорел штаб полка, вместе со знаменем полка. Руководство воздушной армии определило его виноватым в нарушении противопожарной безопасности и перевело его в транспортный полк, как бы с понижением. Поэтому Виктор Алексеевич нередко включал различные сомнения и не решался на авантюры.
- Ладно, Алексеич, я пошутил, печать поставь… - Лёха протянул ему полётный лист.
До Остафьево довезли попутных пассажиров, которые, в основном, летели в отпуска, и экипаж остался ночевать. Лёха, как обычно, навестил в гарнизоне своего двоюродного брата Андрея Таранова - тоже военного лётчика, летавшего в Остафьевском транспортном полку под Москвой, командиром отряда на АН-12. Андрей окончил Тамбовское ВВАУЛ на два года позже Лёхи и мог бы сразу пойти на боевые стратегические самолёты-бомбардировщики, но то ли заразился транспортным авантюризмом от Лёхи, то ли по какой-то другой, более прозаичной причине, после выпуска начал летать на транспортных самолётах. И, несмотря ни на какие уговоры отца, генерала-лейтенанта Таранова А. И., не захотел менять свой летный профиль. Так и летали Лёха и Андрюха друг к другу в гости: Лёха - в Остафьево, Андрюха - в Иркутск.
У Андрея была однокомнатная квартира, а в баре всегда стояли отличные алкогольные напитки. Вечером выпили по сто грамм какой-то заморской отравы, и так как на следующий день оба летали, посмотрели новый видеофильм (у Андрюхи постоянно были кассеты с видеоновинками) и завалились спать.
На следующий день в назначенное время ждали прибытия груза. Полётный лист был подписан, метеобюллетень получен. Груз появился неожиданно и эффектно. Два больших жёлтых бронированных КАМАЗа, с зелёными полосами и надписями «РОСИНКАСС-ИНКАССАЦИЯ» сопровождали два патрульных автомобиля ГАИ. На всех автомобилях моргали проблесковые и сигнальные маячки. Один КАМАЗ остановился прямо перед самолётом, из него выскочили вооружённые люди в бронежилетах и в касках, с автоматами Калашникова на груди. Они были одеты в черную специализированную форму с названием какой-то охранной организации. Все охранники были высокого роста, как на подбор. Отработанными приёмами вооружённые люди рассредоточились для охраны, по всему периметру самолёта, по окружности. Их было человек десять. Машины ГАИ встали чуть поодаль, по обеим сторонам одного из КАМАЗа. Из этого КАМАЗа вышел человек в форме инкассатора, тоже в бронежилете с надписью «РОСИНКАСС»:
- Кто у вас старший самолёта? - поинтересовался инкассатор.
- Я. Командир экипажа, майор Таранов! - представился Лёха.
Инкассатор протянул описи для перевозки груза:
- Куда нам подъезжать?
- А сколько груза-то? И в какой таре? Вес, я так понимаю, тонна?..
- Наверное тонна...миллиард... - негромко ответил инкассатор. - В инкассаторских сумках, сто штук по десять миллионов... Нам как надо подъехать - поближе?..
- Миллиард?! Ёб... - чуть не выругался Лёха. - Открывай грузолюк! - крикнул он борттехнику, стоявшему на лестнице и с интересом наблюдавшему за разворачивающейся «боевой» обстановкой возле самолёта.
- Давайте, разворачивайтесь и задом, потихоньку, к грузолюку!.. - скомандовал борттехник водителю-инкассатору.
Из КАМАЗа инкассаторские сумки перетаскивали три инкассатора. Они и были сопровождающими груз. Члены экипажа было тронулись помочь, но те отказались и привычными движениями, даже как-то буднично, бросали эти зелёные инкассаторские мешки в место, указанное борттехником, посреди грузового салона. Мешки были с железными замками по всему верху сумок и опечатаны сургучными печатями, болтающимися на шпагатах. Когда их бросали, замки от сумок брякали о железный пол самолёта. Погрузка длилась недолго, минут десять. Образовалась внушительная такая гора этих сумок.
- Надо швартовать... - борттехник закрыл грузовой люк и посмотрел на старшего группы инкассаторов, не решаясь подходить к этой горе мешков с деньгами.
- Швартуйте! - инкассаторы переглянулись между собой. И встали, как часовые, с разных сторон.
Борттехники вытащили швартовочные сетки, бросили их на МИЛЛИАРД, перетянули с разных сторон эту гору мешков, затянули потуже:
- Всё командир, к полёту готовы!
Командир экипажа вышел из самолёта, охранники вместе с гаишниками всё ещё стояли у первого бронированного КАМАЗа, посматривали на самолёт. Проблесковые маячки на машинах сопровождения лениво перемигивались красно-синими огоньками. «Хорош был бы я со своим пистолетом - тут такие зверюги!..» - Лёха обошёл самолёт, дал команду на запуск двигателей.
- Чё стоим? - Удивился Лёха, видя, что инкассаторы так и стоят возле своего груза, охраняют.
- А они, говорят, здесь полетят!.. - со смехом промолвил бортэлектрик.
- А, ну, пусть летят... До Рязани-то полчаса лёту, эшелон три триста только наберём… Ты вместе с ними в грузовом летишь!..
- Как - до Рязани? Нам сказали, напрямую в Иркутск!.. - удивленно воскликнул старший группы инкассаторов и подошёл к Лёхе.
- Точно, в Рязани до полного заправимся и напрямую в Иркутск!.. Здесь полоса короткая, нет возможности с максимальным весом взлететь, - Лёха понял, что это было для инкассаторов неожиданностью. - Полосы не хватит…
Старший инкассатор посмотрел на свой груз, затем увидел в иллюминатор, как мимо проехали проблесковые маячки и скрылись за поворотом, вздохнул и махнул рукой.
- А какое у вас оружие и сколько его? Командир, с оружием нельзя - надо штурману передавать, всегда так, правила такие, правда?.. - правый лётчик откуда-то вспомнил о правилах перевозки опасных грузов.
- Как так? Мы оружие отдавать не будем! У нас автомат АКМС и три пистолета Макарова, - старший бригады инкассаторов был очень серьезен и настроен ничего не отдавать оружие.
Лёха подумал немного. Действительно, правила перевозки опасных грузов, в том числе, оружия и взрывчатых веществ, обязывают сдавать оружие экипажу, кроме ситуаций с боевыми заданиями. Тут, вроде, не боевое задание, с другой стороны - люди не игрушки охраняют…
- Давайте так: до Рязани летите в грузовой кабине, с оружием вашим, а после взлёта из Рязани вы нам магазины с патронами сдадите, летите со своим оружием в кабине сопровождения - груз на высоте никуда не денется. К нему никто не подойдёт. Как в сейфе Банка!..
На том и порешили. Но в Рязани ждал очередной сюрприз. Оказывается, Лёхин экипаж ждала группа инженеров из Воздушной армии. Тоже торопились домой, и для них ещё большей неожиданностью было, что после столь ожидаемого рейса их могут не пустить на родной иркутский самолёт какие-то инкассаторы!.. Старший группы инженеров, полковник, до того разошёлся в гневе, что грозился запретить вылет своим решением, потому что экипаж якобы неправильно провёл предварительную подготовку. Старший бригады инкассаторов тоже говорил Лёхе - что-то про безопасность перевозки денег. Лёха подошёл к расстроенной группе инженеров и сказал, что сейчас всё уладим, все полетят.
Заправили полные баки, рассадили пассажиров, инкассаторов заверили в безопасности полёта и взяли курс на Иркутск напрямую. Во время полёта пассажиры побратались, нашлись общие знакомые в Иркутске - оказывается, один из инкассаторов служил ранее офицером, где-то в батальоне обеспечения или связи. Так как полковники были более опытными в перелётах на военных транспортных самолётах, а инкассаторы летели впервые, их и накормили, и напоили. Правда, они по очереди, в начале полета, постоянно заглядывали в окошечко на двери в грузовую кабину: на месте ли груз. Но злодеев на такой высоте не было, и в дальнейшем, инкассаторы, как и все пассажиры спокойно спали.
По прилёту инкассаторов ждал сюрприз: дома их никто не встречал! Пассажиры разъехались. Экипаж, выполнив послеполётную подготовку, собрался уезжать со стоянки. Инкассаторы одиноко сидели в грузовой кабине, возле своего МИЛЛИАРДА и ждали своих опаздывающих коллег. С ними остался старший техник корабля. Он по своим техническим делам в который раз мотался то в самолёт, то из самолёта, абсолютно не обращая внимания на груз. Инкассаторы выглядели как-то грустно…
«Вот ведь, какая разница! В Остафьево с какой «иллюминацией» провожали, а тут прилетели в Иркутск - и нет никого…» - и МИЛЛИАРД потерял в глазах Лёхи какую- то часть своей ценности.
Продолжение: https://dzen.ru/a/YjslaOnxQiMrv4MD
