Кто читал знаменитую книгу Шарлотты Бронте "Джен Эйр", те наверняка помнят второстепенных героинь произведения - "вредных" двоюродных сестёр Джен, Элизу и Джорджиану. О последней мы и будем сегодня говорить.
Итак, Джорджиана. Избалованное дитя в аристократической семье. И писательница, ведущая повествование от лица Джен, очень её не любит, эту Джорджиану. Хотя, если разобраться, не такая уж она и ужасная, эта Джорджиана. И даже нет нигде описания, чтобы она над сиротой Джен в детстве как-нибудь издевалась (как издевался их брат Джон, например, или их мамаша и даже прислуга).
Однако, в книге Джорджиана выписывается как персонаж отрицательный. Балованная, рыхлая, слабовольная, малодушная, тщеславная. А талантливый писатель (коей, как известно, и была Шарлотта Бронте - не менее гениальна, чем тот же Толстой) умеет даже не навешивая ярлыков от своего имени, так тонко показать антипатию к персонажу, что читатель сам невольно начнёт её чувствовать.
Итак, почему Джорджиана у Джен (то есть, у писательницы, отождествляющей себя в главной героине) вызывает такую стойкую неприязнь?
Начнём с того, что Джорджиана красива (в отличие от невзрачной Джен). И Джен, ясно видно, что в глубине души невольно завидует красоте своей кузины.
Другая была, разумеется, Джорджиана, но уже не та Джорджиана, которую я помнила, не та тоненькая, похожая на ангелочка девочка одиннадцати лет. Это была вполне расцветшая, пышная барышня, с румяным, как у куклы, лицом, с красивыми, правильными чертами, томными синими глазами и золотистыми локонами. На ней также было черное платье, но такого элегантного и кокетливого покроя, что рядом с ним платье ее сестры казалось монашеским.
Но самое интересное начинается, когда Джорджиана, которой, в общем-то, не с кем поговорить дома, некому излить душу, так как сестра Элиза её не понимает и презирает, а подруг у неё нет, находит в кузине Джен собеседницу и даже подругу, и сближается с ней, простодушно открывая ей свои девичьи секреты - и от той получает завуалированное презрение.
Затем Джорджиана извлекла свой альбом. Я обещала ей написать в нем акварель. Это сразу привело ее в хорошее настроение; она предложила прогулку по парку. Не прошло и двух часов, как мы уже увлеклись чрезвычайно откровенным разговором. Джорджиана рассказывала мне о той восхитительной зиме, которую провела в Лондоне два года назад, о всеобщем восторге, который она вызывала, о том внимании, которое ей было оказано; она сделала мне даже некоторые намеки на одержанную ею победу над некой титулованной особой.
В течение второй половины дня и вечера эти намеки становились все прозрачнее; она пересказывала мне чувствительные беседы и описывала сентиментальные положения, - словом, в этот день я выслушала от нее импровизацию романа из жизни высшего общества. День за днем она возобновляла свои излияния; их тема всегда была одна и та же: она сама, ее увлечения, ее горести. Казалось странным, что она ни разу не упомянула ни о болезни матери, ни о смерти брата или о тех мрачных перспективах, которые ожидали семью. Казалось, ее душа целиком захвачена воспоминанием о былых удовольствиях и мечтами о новых развлечениях. Она заходила каждый день на пять минут в комнату матери, вот и все.
Как видим, Джен осуждает Джорджиану за "поверхностность" и "эгоизм". А почему молодая красивая девушка не имеет права думать и мечтать о любви и удовольствиях? Даже если у кого-то при этом на смертном одре лежит мама или бабушка - что теперь, считать свою жизнь из-за этого конченной? Да, бывает в семье горе, старшие родственники заболевают и умирают, но требовать из-за этого у молодого, цветущего подростка, чтобы отказался от своей жизни, своих мечт и похоронил также и себя - по-моему, не совсем справедливо.
Да, конечно, Джорджиана не может быть эталоном, идеалом, за которым следует тянуться. Но она, в первую очередь - человек. Да, с недостатками. Но ведь такой же, как и мы все, если разобраться.
И её тоже можно понять. Запертая дома в свои лучшие годы, разлучённая с любимым человеком из-за зависти и вредности сестры, с разбитым сердцем - она не имеет права поныть, пожаловаться и облегчить душу? А почему, собственно?
Элиза обычно не обращала никакого внимания на безделье и вечные жалобы сестры, как будто это ноющее, томящееся создание не находилось у нее перед глазами. Но однажды, когда она захлопнула свою приходо-расходную книгу и принялась за вышивание, она вдруг обратилась к Джорджиане со следующей тирадой:
- Джорджиана! Мне кажется, свет не видывал более тщеславной и глупой обезьяны, чем ты. Ты не имела никакого права родиться, ты только зря небо коптишь. Вместо того, чтобы жить для себя, и в себе, и собой, как должно жить разумное создание, ты только и ищешь, как бы повиснуть на другом, более сильном человеке, а если не находится никого, кто бы согласился обременить себя таким толстым, слабым, рыхлым и бесполезным существом, ты начинаешь вопить, что ты несчастна, что с тобой дурно обращаются и тобой пренебрегают. И потом, существование для тебя должно быть постоянной сменой удовольствий и впечатлений, иначе мир кажется тебе темницей. Тебе нужно, чтоб тобой восхищались, за тобой ухаживали, льстили, чтобы вокруг тебя была музыка, танцы, общество, а если этого нет, ты начинаешь томиться и впадаешь в уныние. Неужели ты не можешь устроиться так, чтобы не зависеть ни от чьих прихотей и ни от чьих желаний, кроме своих собственных?
Когда ты не знаешь, чем заполнить день, подели его на части, каждую часть займи чем-нибудь, не сиди без дела и четверти часа, десяти минут, пяти минут, пользуйся каждым мгновением, делай намеченное тобою методически, с суровым постоянством, - и день пройдет так быстро, что ты не заметишь, как он кончился. И ты не будешь зависеть ни от кого и ждать, чтобы тебе помогли провести время. Тебе не придется искать ни общества, ни разговоров, ни сочувствия, ни поддержки - словом, ты будешь жить, как должно жить независимое существо.
Послушайся моего совета - кстати, он будет первым и последним, - и тогда, что бы ни случилось, ты не будешь нуждаться ни во мне, ни в ком-нибудь другом. А если не послушаешься, ты так все и будешь томиться, ныть, бездельничать и страдать от последствий собственной дурости, как бы они ни были тяжелы и мучительны...
Она смолкла.
- Ты могла бы обойтись без этой бесполезной тирады, - отозвалась Джорджиана. - Всякому известно, что ты самое эгоистическое, бессердечное существо в мире. И я знаю, как ты меня ненавидишь. Ты показала это своей безобразной проделкой с лордом Эдвином Виром. Ты не могла стерпеть, чтобы я была вознесена над тобой, чтобы у меня был титул, чтобы меня принимали в тех кругах, куда ты носа показать не смеешь. Поэтому ты взяла на себя роль шпиона и доносчика и навсегда погубила все мои надежды.
Джорджиана извлекла носовой платок и целый час после этого судорожно сморкалась.
Итак, Элиза, как видим, даёт ей даже в наши дни, казалось бы, очень мудрый и актуальный совет. Депрессия у тебя, страдаешь ты от одиночества, плохо тебе на душе, тоскливо? А ты не ной! Полы вон лучше помой - и то дело.
Как часто даже сейчас, в "гуманном" 21 веке даже женщинам запрещают изливать душу, ныть, чувствовать, страдать, когда плохо, осуждают за это, говорят "займись делом", "помогай тем, кому хуже, чем тебе" и так далее! Даже сейчас общество осуждает и пинает тех, кому плохо, например, от одиночества, неразделённой любви, неудач в карьере, проблем со здоровьем, или, наконец, просто депрессии. Не смей ныть! Запирай свою боль в себе! Заглушай свои неудовлетворённые и несбывшиеся желания сложным, монотонным и неприятным трудом, даже если тебе это не по вкусу! Так надо!
А кому надо, спрашивается? Да, труд действительно даёт временную анестезию. Но! Этот труд должен быть, как минимум, приятен, приносить удовольствие. А не тяжёлым ярмом ложиться на шею и так сломленного страданиями человека.
Хорошо, если есть возможность заниматься именно приятным трудом, который по душе, который нравится и приносит удовольствие. А если ничего удовольствие не приносит? Или тот труд, что приносит удовольствие, тебе недоступен по тем или иным причинам? Невостребован, например, или по состоянию здоровья или по иным ограничениям не можешь им заниматься? Ведь так часто бывает, что человек, не достигший мечты заниматься тем, чем он хочет, "тянет лямку" другой, ненавистной и неприятной работы, только потому, что ему она доступна и за неё платят...
И - не смей жаловаться, не смей открывать душу. Осудят. Не поймут. Обвинят тебя в слабости. Вот как Джен и Элиза - Джорджиану.
Джорджиана попросила меня остаться до ее отъезда в Лондон, куда она, наконец, была приглашена своим дядей, мистером Гибсоном, приехавшим на похороны сестры и занявшимся семейными делами. Джорджиана заявила, что ни за что не останется одна с Элизой: от нее она не видит ни сочувствия в своем горе, ни защиты в своих страхах, ни помощи в своих приготовлениях; поэтому я вняла ее малодушным просьбам и эгоистическим жалобам и сделала для нее все, что было в моих силах, обшила ее и уложила ее туалеты. Однако, пока я работала, Джорджиана бездельничала; и я говорила себе: "Если бы нам было суждено навсегда остаться вместе, кузина, все бы пошло по-другому. Я не стала бы мириться с ролью кроткой самаритянки. Я назначила бы тебе твою долю работы и заставила бы выполнять ее, или дело осталось бы незаконченным. Кроме того, тебе пришлось бы оставлять про себя хотя бы часть твоих скучных, притворных жалоб. Только оттого, что эта наша встреча мимолетна и произошла при столь мрачных обстоятельствах, соглашаюсь я терпеливо и спокойно исполнять твои прихоти".
Что тут скажешь? Да, Джорджиане, возможно, не повезло с окружением, которое ей чуждо по духу и которое её не понимает, для того, чтобы она выросла над собой. Может, оно и не так плохо, если разобраться. Но судить экстраверта, которому тошно и плохо в одиночестве и изоляции, с точки зрения самодостаточного "интроверта" - неправильно. Это всё равно, что ругать человека, которому душно спать с закрытым окном, за эгоизм, так как остальные в комнате боятся сквозняков.
Вывод: если тебе плохо и некомфортно в окружении каких-то людей, они осуждают тебя и требуют от тебя того, что тебе несвойственно - значит, ты окружён ЧУЖДЫМИ тебе людьми. Надо искать своих. Которые примут со всеми "тараканами" и "нытьём" и не осудят. И с которыми будет легко и хорошо.
___________________________________
Читайте ещё на моём канале:
_____________________________________