Подразделения 192 танковой бригады (ТБр) вместе с частями 161 стрелковой дивизии (СД) окончательно заняли Волчье ранним утром 16 января 1943 года после неоднократных ночных атак и контратак. Затем советские войска стали срочно готовиться к отражению возможных контратак противника, которые последовали большими силами уже во второй половине того же дня.
В журнале боевых действий штаба артиллерии 161-й стрелковой дивизии (СД) также говорится, что 16 вражеских танков с пехотой атаковали с западных скатов высоты 193,6 на Волчье. Чуть позже, в 17.30 штаб 161-й СД докладывал наверх, что к этому времени 50 танков и до 800 пехотинцев атаковали на Волчье с юга, а до 15 танков – на Волчье с запада. Наконец, уже на следующий день штаб 161-й СД докладывал наверх, что в 16.30 до 20 танков и до 800 пехотинцев атаковали на Волчье от высоты 193,6, а до 400 пехотинцев с 9 танками – на Волчье с запада. По версии танкистов, со стороны Каменки на Волчье атаковало до 50 танков и до полка пехоты, со стороны высоты 193,6 и Верхних Марок – до 20 танков и до полка пехоты, с запада от высоты 230,0 – 9 танков и до батальона пехоты.
В целом представляется, что с запада на Волчье атаковало 9 StuG III 190-го дивизиона штурмовых орудий, с востока, со стороны высоты 193,6 – 16 танков 1-й ТД, а остальные 46 танков и 5 самоходок 1-й ТД – с юга. Согласно наградному листу на командира танка роты управления старшего лейтенанта Савелия Козина, когда на дороге Каменка – Волчье была обнаружена двигавшаяся навстречу неизвестно чья колонна пехоты с танками и артиллерии, Козин добровольно вызвался произвести ее разведку, на что получил разрешение от командования бригады. При сближении с колонной, Козин обнаружил, что это противник, однако он на своем танке в одиночку вступил в бой с превосходящими силами, уничтожил до 50 немцев, 1 танк и 1 пушку, за что был награжден орденом Красной Звезды.
Не доходя 2 километра до Волчье, поддерживавшие атаку пехоты 78-го ПП штурмовые орудия остановились и открыли огонь по селу. К 16.20 штурмовые орудия подбили 1 танк 192-й ТБр перед селом Волчье, ошибочно опознанный немцами как Т-34. Возможно, что это и был как раз вырвавшийся вперед танк Козина. Под прикрытием огня штурмовых орудий 78-й пехотный полк вышел в 600 метрах юго-западнее Волчье, где залег под огнем пехоты 575-го СП и танков 192-й ТБр. В отчете штаба 26-й ПД сказано, что пехотинцы залегли на абсолютно открытой заснеженной местности в 500-800 метрах от Волчье, а танки 1-й ТД были остановлены в 1 км восточнее Волчье.
В журнале боевых действий штаба артиллерии 161-й СД описывается, что пехоту противника подпустили еще ближе и с дистанции в 250-300 метров по ней был открыт огонь из всего имеющегося вооружения, но данная информация ничем больше не подтверждена. В том же журнале боевых действий говорится, что бой длился около 2-х часов. Артиллерийским и минометным огнем немецкая пехота была рассеяна, 3 танка были подбиты, а остальные танки с наступлением темноты отошли назад. В докладе АБТУ Воронежского фронта сказано, что все 3 танка были сожжены огнем самих танкистов 192-й ТБр.
Начало истории про Степку, который воевал в 192-м мото-стрелково-пулеметном батальоне, входившим в состав 192-й танковой бригады, можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Пока Степка и связист, который представился Илюхой, прикидывали, лёжа за сугробом, как им достичь своих целей, ситуация ещё больше ухудшилась. Один из снарядов, выпущенных танком, стоящим у кромки леса, попал точно в ближнюю к печь, оставшуюся от сгоревшей избы. Осколки кирпича разлетелись далеко вокруг, а открытое пространство, которое надо было преодолеть, после взрыва стало еще более просматриваемым с вражеской стороны.
Конечно, у Степки была возможность плюнуть (в прямом и в переносном смысле) и дальше продолжить путь к "своей" пушке по более длинному окружному маршруту, прячась за уцелевшими, полуразрушенными и еще только горящими избами. Но связь - это было важно. Степка за полгода пребывания на фронте уже усвоил эту прописную истину. Да и, честно говоря, Степка подустал уже "наматывать круги" по сугробам. И грудь у него опять разболелась.
Поэтому он остался с Ильёй. До заветной катушки с проводом было не более тридцати метров. Следующий вражеский снаряд ударил в ближнюю избу, из окна которой периодически строчил "дегтярь". Пулемёт замолчал, угол дома обрушился, но дом не загорелся и даже устоял. Из выбитых окон вылетели обломки мебели, какие-то тряпки и даже целый горшок с фикусом. При этом довольно длинный обломок толстого стенного брёвна подкатился почти прямо к сугробу. Посмотрев на бревно и переглянувшись, бойцы сразу поняли, что будут делать дальше.
На одном краю бревна был продольный срез, за него завязали Илюхин брючный ремень, оставив свободную петлю, чтобы можно было за него тянуть бревно по снегу. Связист оставил свою катушку Степке и, спрятавшись за бревном, пополз к заветной другой катушке. Бревно прикрывало его с вражеской стороны, он подтягивал его вперёд по мере продвижения. Роста связист был довольно высокого, поэтому периодически на несколько секунд его ноги в сапогах лишались прикрытия, но это был, так сказать, "допустимый риск".
Первая пуля стукнула в бревно, за котором как раз в то время находилась Илюхина голова в каске. Степка немного высунувшись из-за сугроба, "ломал глаза", стараясь высмотреть позицию немецкого снайпера, но пока безуспешно. Расстояние до катушки связист преодолел сравнительно быстро. Снайпер выстрелил ещё только один раз, но пуля только отколола щепку с верхней стороны бревна.
Теперь чтобы отправиться в обратный путь с катушкой, надо было сначала решить проблему "разворота бревна". Иначе при движении в противоположную сторону "движущий ремень", закреплённый в пазу, оказывался у Илюхи не спереди, "под рукой", а сзади. Но если просто развернуть бревно. перетащив его "по кругу", то связист на некоторое время оказывался на виду у немецкого снайпера. И ему еще надо было успеть перелезть через бревно, чтобы снова оказаться "за бревном".
Снег не переставал падать. Но сквозь тучи вдруг выглянуло солнце.
Связист неосторожно "показал" чуть дольше, чем было допустимо свои сапоги снайперу, за что немедленно последовала расплата. Пуля пробила чуть выше каблука правый сапог связиста и, судя по вскрику Илюхи, пробила она не только сапог. Очередной вражеский снаряд попал в трубу второй печи, оставшейся от сгоревшего дома. Взрыв опять на несколько секунд заволок местность дымом и снежной пылью. Не дожидаясь, когда видимость снова наладиться, Степка подхватил катушку и ящик со снарядами, и бегом рванул к стонущему связисту.
На полпути его угораздило поскользнуться, едва удержаться на ногах, а в это время пуля звякнула о катушку с проводом и Степка грохнулся со своей ношей на снег. Выпустив из рук катушку и снарядный ящик, Степка тремя перекатами, как учил его ещё летом дядя Прохор, "докатился" до спасительного бревна. Боковым зрением он к тому же успел примерно засечь то место, где на заснеженном поле, поймав солнечный луч, на мгновение блеснуло стекло оптического прицела.
Из дырочки в сапоге у Ильи сочилась кровь, но он уже не стонал, а прохрипел:
- Как-то перевязаться бы... И что дальше?..
Лёжа на снегу за бревном, перевязывать Илью было крайне не удобно и рискованно. Очередная пуля впилась в бревно, "посылая сильный сигнал" о том, что ситуацию снайпер держит под контролем.
Из-за сугроба спрятавшихся бойцов окликнул сердитый голос:
- Что вы там прохлаждайтесь, Садовой? Тебя только за смертью посылать!.. Связи с батальоном до сих пор нет!
Илья чуть приподнял голову:
- Я ранен, товарищ сержант. Опять снайпер бьёт... Видите, он Семакова и Глузаря достал...
В подтверждении его слов ещё одна пуля отколола щепку от бревна, ударившую Илью по каске. Илья спрятал голову за бревно и уже тихо сообщил Степке:
- Это командир нашего взвода, сержант Бойко... У нас во взводе уже шестерых линейщиков снайпера убили, а позавчера у сержанта тяжело ранили лучшего друга... Тот его еле вытащил. Так что у сержанта на снайперов большой зуб вырос.
Сержант опять подал голос из-за сугроба:
- Садовой, кто это с тобой?
Ответил Степка:
- Ефрейтор Чернышов, мотострелковый батальон танковой бригады... Я засёк снайпера, товарищ сержант!
Ответ последовал быстро:
- Тогда делаем так. У меня аппарат с собой, я подключусь к миномётчикам, а ты ефрейтор будешь корректировать огонь. Лады? Если сможешь, то дай для начала ориентиры.
По бревну ударили несколько пуль. Какая-то шальная (так им хотелось, по крайней мере, думать) пулемётная очередь нашла свою цель. Степка сосредоточился:
- Смогу, товарищ сержант, только надо пару минут, чтобы подготовиться.
Сержант строго добавил:
- Давай быстрее! Сейчас связь будет...
После этого сержант заговорил уже с какой-то "рыбкой пять", прося соединить его с "рыбкой семь". Степка ухитрился, не слишком высовываясь из-за бревна, с помощью Ильи снять со спины вещмешок. Достать из него запасную нательную рубаху и дать нужные инструкции связисту было уже делом техники.
После этого ефрейтор снял шапку и замотал голову нательной рубахой, оставив только щели для глаз. После этого он развернулся на снегу и осторожно высунул голову из-за торца обломанного края бревна. Через несколько очень длинных секунд, он, так и не дождавшись выстрела от снайпера, спрятал голову и затем высунул её обратно, уже стараясь всмотреться на то место на поле, откуда пять минут назад блеснул "солнечный зайчик".
После Степкиного "давай" Илья выставил на другом конце бревна свою каску. Через пару секунд каску сшибла пуля. Сержант крикнул из-за сугроба:
- Давай ориентиры!
Стопка закричал в ответ: т
- Между вторым и третьим танком у леса!
Сержант что-то пробубнил и крикнул:
- Дают два пристрелочных!
У леса между двумя "танками" с неподвижными рубками возникли два едва заметных Степке небольших разрыва. Илья снова выставил на бревно свою каску немного в другом месте, но через пару секунд сам же её и убрал назад.
За следующие пару минут, выкрикивая, на сколько метров надо перенести огонь "влево, вправо, назад или вперёд", Степка на морозе сорвал от напряжения голос. Наконец, по его мнению, две очередные мины накрыли то место, откуда мог вести огонь снайпер. Степка теперь уже смог только прохрипеть:
- Накрыли... Огонь!
После этого он спрятался за бревно и вытер пот, заливающий глаза. Сержант его услышал. В нужном месте на поляне у кромки леса выросли сразу четыре разрыва, затем - ещё четыре. Степка указал глазами Илье на его пробитую каску. Тот опять водрузил её на бревно. Подождали с полминуты. Каска продолжала слегка покачиваться на бревне.
Из-за сугроба выполз сержант-связист, увешанный катушкой с проводом и телефонным аппаратом. Он благополучно дополз до бревна. Вдвоём они уже стащили с Ильи сапог, в который натекло немало крови. Предварительно сержант разрезал сапог красивым трофейным кинжалом от кромки голенища до низу. Окровавленную портянку выбросили и перевязали грязную ногу с аккуратной темной дырочкой под "косточкой" на щиколотке.
После этого сержант пожал руки обоим бойцам, одобрительно потрепал каждого по плечу и все занялись своими неотложными делами. Илья пополз на боку, волоча раненую ногу, в тыл. Сержант, передвигаясь на корточках, стал искать оборванный провод, а Степка, подобрав свой ящик со снарядами, двинулся дальше в нужном ему направлении.
Тем временем артиллерийско-миномётный обстрел противником юго-западной оконечности села, то есть того района, куда теперь держал путь Степка, заметно усилился. С небольшого пригорка, который Степка решил не огибать, чтобы опять "срезать путь", ему стало видно, что три группы неприятельской пехоты в сопровождении двух танков перешли к более решительным действиям и двинулись от кромки леса по полю вперед. Позади этой ударной группы появились из леска и выстроились в ряд ещё три танка с короткими и толстыми пушками. У этих "танков", как у того, который полчаса назад своими снарядами разрушил две печи и обвалил угол дома, не было вращающихся башен, а пушки были установлены в неподвижных рубках.
За оставшийся путь Степку только два раза "побеспокоили" пулемётные очереди и один раз мина или снаряд разорвался сравнительно близко от него. После этих очередей и разрыва снаряда Степка пережидал, как обычно, с минуту, два раза падая в снег, а один раз спрятавшись за сруб колодца. Два встретившихся ему пехотинца, которые вели огонь из винтовок, лежа в двух соседних воронках, попросили Степку поделиться с ними патронами. Они получили каждый по пачке из Степкиного подсумка.
В целом, как видно, приказ "найти и доставить осколочные" Степке удалось выполнить без особых трудностей, но, правда, с небольшой задержкой. За доставленные одиннадцать осколочных снарядов он удостоился одобрительного кивка от дяди Прохора и фразы:
- Тебя только за смертью посылать!..
Младший сержант лежал в небольшом окопчике, вырытом в снегу, рядом с заряжающим их маленькой пушки и внимательно разглядывал в бинокль приближающиеся к селу танки и группы пехоты. Степка подкопал снег с другой стороны пушки и устроился в получившейся ямке, приготовив винтовку к стрельбе.
Застучавший было опять взводный трофейный станковый пулемёт, попытавшийся отсечь вражескую пехоту от танков, сначала запнулся, а потом и вовсе замолчал после двух близких разрывов снарядов.
Любителям военных мемуаров из этого списка можно приобрести со скидкой 10%: https://www.ть .ru/pages/reader_folder_arts/?folder=9327456&ref_key=b0134cfdb5ec527ff6a93ab8c25b3568ba7e64aeb3aaf167827621ead6a01a12&lfrom=983256718&ref_offer=1&make_pic=1
Фактографический материал, использованный в этой заметке, был взят из публикации Максима Бакунина "192-я танковая бригада. Боевой путь до июля 1943 г".
Вечная Слава и Память солдатам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
