После Надежды зашла к Николаю в церковь. Подождала, когда он службу проведет, постояла в стороночке, за людьми подглядывала. Кто-то молитву себе под нос шептал, кто-то неистово крестился, кто-то также, как и я смотрел в разные стороны. Как хорошо батюшка говорит, голос у него такой умиротворяющий. Службу он отвел, с прихожанами пообщался, да ко мне подошел.
- Здравствуй, Агнета, что тебя привело в божий дом? - спросил Николай.
- Да вот, плюшки принесла, целый пакет. Для нас много такое количество, а вот для приюта Олеговского в самый раз, - я протянула ему пакет.
- А чего сама к ним не зашла? - спросил он.
- Мне там не нравится, - улыбнулась я виновато, - Кстати, я в прошлый раз тебе за работу в полиции немного денег на карту скинула. Видел?
- Ага, благодарствую, - он слегка поклонился, - Как жизнь молодая? Чертей с покойниками больше не гоняла?
- Да нет, - рассмеялась я, - Пока не гоняла.
В церковь вошли какие-то люди. Вид у них был не особо дружелюбный. Морды наглые, головы бритые, спортсмены по всей видимости, все в спортивках, да в кедах.
- Батя, а где тут приют для овец заблудших? - спросил мелкий корявенький гражданин.
- Какой приют? - не понял вначале Николай.
- Для тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации, - заявил тот, что повыше, худой с болезненным лицом.
Все остальные заржали. Гогот разнесся эхом по церкви, и поднялся под потолок.
- А вам зачем? - спросил батюшка.
- А мы сироты убогие, податься нам некуда, - ответил корявый, - Крыша над головой нам нужна, да баланда жидкая, да кусочек черного хлебушка. Помогите сироткам, батюшка.
Корявый стал к нам подходить поближе.
- Агнета, иди с Богом, Олега предупреди, - тихо шепнул мне Николай.
Но разве сможешь шептаться в церкви, там же такая акустика, что любой вздох слышно.
- А ну стоять, цыпа, - преградил мне путь здоровенный спортсмен с надписью Вова на тыльной стороне кисти.
- Малой, как тебе не стыдно к женщинам приставать, отпусти барышню, - сказал корявый, - Она нас сама сейчас проводит куда надо. Да, красавица? - он подошел ко мне практически в плотную.
Изо рта у него воняло чесноком и тухлым мясом. Он схватил меня за талию. В церковь вошла бабка служка, которая помогала в церкви. Она тащила тяжелое ведро с водой, видно собралась мыть полы после службы.
- Вы чего ироды, тута делаете, совсем совесть потеряли. Баб среди бело дня в церкви хватають, - понесла она на них, поставив ведро на пол.
- Вечер уже, бабка. Не шуми, - сказал ей здоровяк, - Давай ка топай отседова, пока жива.
Он стал выпихивать бабульку на улицу. Вот только не на ту напал. Она тряпку из ведра вытащила и огрела его по морде. Остальные орлы заржали.
- Зашквар, Малой, зачуханила тебя бабка, - засмеялся корявый.
- Руки убрал, - сказала я, и пихнула его локтем в бок.
- Ишь кобылка какая, - засветил он на всю церковь железными зубами, то ли улыбается, то ли скалится, аки пес, непонятно, - Ты нам адресочек скажи, милая, мы потом к тебе в гости заглянем, на огонек. Чайком угостишь, красавица?
- А в зубы не хочешь? - зло спросила я.
- Вот баба какая наглая, - хохотнул он, - Бессмертная что ли, или за спиной кто стоит? Мы же тебя режеком чикнем, и пикнуть не успеешь.
Верещащую бабку вытолкали на улицу, и дверь за ней закрыли.
- Побойтесь Бога, вы же в доме божьем, - стал уговаривать их Николай.
Он отступал назад, наверно за кадилом решил вернуться.
- А ты куда отче пятишься? Сбежать решил? Ты же вроде мужик, а бабу бросить одну хочешь? - подпрыгнул к нему худосочный спортсмен.
- Да я за святой водой, - оправдывался он.
- Мы тебе, что черти, чтобы нас святой водой изгонять? - захохотал здоровяк.
Бабка с той стороны стучала в дверь кулаками.
- Я ща милицию вызову, - верещала она с той стороны.
- Угомони ты ее уже, - приказал корявый здоровяку.
Из тени вышел скрюченный мужичок. В отличие от спортсменов, одет он был в джинсы и пуховик.
- Отче, ты нам скажи куда идти, и мы разойдемся с миром. Нам и баба эта не нужна. Отпусти, Корявый, женщину.
Корявый отпустил мой локоть.
- Мы человечка одного ищем. Он наш брат молочный, больше, чем кровный. В беде он, его спасти надо. Вот мы ему приехали помочь.
У мужичка были цепкие и злые маленькие глазки. Он внимательно посмотрел на меня, оценил, что-то в своей голове прикинул. Таким же взглядом он смотрел на Николая.
- Ты, отче, проводи нас, а с девушкой, Корявый посидит, чтобы мы по дороге не заблудились. Так сказать для гарантий.
- Сейчас я только кадило возьму, - ответил Николай.
- Э нет, давай без фокусов, - сказал неспортивный дядька.
В церкви послышалось, как щелкнула кнопка у ножика. Николай на меня так посмотрел, что мне его даже жалко стало. Ножичком, естественно, угрожали мне.
- Э, дядя, ты знаешь на кого ты батон крошишь? Ты что бессмертный? - в этот раз уже я стала возмущаться.
Сама бочком, поближе к кандилам (большим подсвечникам) стала продвигаться.
- Лови ее, - скомандовал неспортивный дядя, - А ты, Малой, хватай попа за шкирку. Хватит с ними цацкаться.
- А вот фиг ты меня поймаешь, - пискнула я и побежала в другую сторону, - Томас, ты покуражиться хотел, так вот он шанс, - крикнула я громко.
- Ой, Агнета, - вздохнул Николай, который отбивался от здоровяка.
На стенах появилась огромная крылатая тень. Она рельефно вырисовывалась на фоне затухающих свечей.
- Бум, - сказала тень, и громко захохотала.
- Ой, - икнул здоровяк, и отпустил батюшку.
- Это что черт? - остановился корявый.
- Сам ты черт, - обиженно сказал Томас, - Я ужас летящий на крыльях ночи.
- Черный плащ, - закончил худощавый, и начал смеяться собственной шутке.
- Ты черный дрыщ, - ответил ему Томас, и щелкнул его в нос, - Саечка за испуг.
Худощавый ойкнул и сел на пол, на носу у него вырос огромный мухомор.
- Ну, что голуби, голубчики, позабавимся? - сказал бес.
- Ты же демон. Как ты можешь быть в церкви? - спросил его коренастый мужичок.
- Так же, как и ты, нехристь, - гоготнул Томас, - Агнета, всеки ему, чтобы неповадно было бабс пугать и попов, а я подержу.
- Давай сначала корявому, он меня лапами лапал, - обиженно сказала я.
- Как скажешь, свет моих очей. Сейчас я только этому голову оторву.
Он ловко открутил голову здоровяку и положил ее на скамейку. Безголовый товарищ стал бродить по церкви сшибая все на своем пути.
- Эээ, вернись тело на место, - орала голова.
Бес хохотал на всю церковь.
- Томас, как не стыдно, - покачала я головой, - Корявого лови, а то он смыться пытается.
Огромное крылатое существо преградило ему выход.
- Я держу, я держу, бей, - сказал кокетливо бес.
Сколько во мне силы было, столько вложила в кулак, и со всего размаха врезала в переносицу корявому. Да так саданула, что у него из носа кровь хлынула.
- Ой, кровушка, - сунул страшный когтистый палец Томас в кровавую струйку, - Как вкусненько.
Облизал он свой палец. В это время Николай кадилом гонял по церкви неспортивного мужичка. При этом он читал какую-то молитву, кажется для изгнания бесов. Дядя не стал долго бегать, а остановился и вытащил бабочку (нож) из кармана. Как-то ловкой он ей стал орудовать, но вот только батюшку не достал. Томас гражданину немножко руку сломал.
- Упс, кажется я тебе пальчики все сломал. И немножко ручку, а теперь я тебе твой ножичек в твое любимое место засуну, чтобы сидеть не смог, - гаркнул он.
Рванули товарищи граждане на выход, да вот только церковную дверь они сами закрыли.
- Эй, здоровяк, голову забыл. Хотя зачем она тебе, непонятно, - крикнул бес и громко засмеялся.
- Он в нее ест, - ответила я.
Кое-как они смогли дверь открыть. Выскочили из церкви, а там их уже Саша вместе с Олегом и жильцами из приюта ждали. Били они их недолго, но больно и с удовольствием. Здоровяк все по двору бегал и орал, что ему бес голову оторвал. Худощавый все просил срезать ему с носа поганку и мухомор.
- В вашей церкви черти живут, а эта баба вообще ведьма, - орал Корявый.
- Это ты кого ведьмой назвал? Это моя жена между прочим, - стал трясти его Саша.
Убегали граждане быстро, еле добежали до своей машины. Кстати, голова у здоровяка была на месте, а у худого не было мухомора на носу. Жаль.
- Что за чертова деревня, - плюнул дядя, садясь в машину, - В церкви у них бесы дружбу водят с попом и с ведьмой. Еще и мент женат на ведьме. Ыыыы, - погрозил он нам и церкви кулаком.
Они попрыгали в свое авто, и попытались завестись, но движок что-то не хотел заводиться. На крыше сидел Томас в своем бесовском виде и хохотал.
- Может их перевернуть по дороге? - спросил он меня.
- Переверни, - согласилась я, - Может в Бога уверуют, нормальных людей пугать перестанут. Только не убей их, а так, попугай только.
- Калечить можно? - поинтересовался он.
- Самую малость, - разрешила я.
- Как скажешь, свет моих очей, - ответил Шелби, щелкнул длинными страшными пальцами, и машина завелась.
Спортсмены рванули в сторону трассы мимо нас. На крыше у них так и сидел бес. Один из товарищей показал нам средний палец. Томас сунул лапу в окно и сломал его.
- Он их убьет? - спросил меня Николай, провожая взглядом машину.
- Нет, попугает еще немного, чтобы дорогу сюда забыли.
- Вот и ладно, вот и правильно, богоугодное дело, - ответил батюшка, погладив бороду.
- Олег, - крикнула я в толпу приютовских товарищей, - Я там плюшки принесла. Чай с ребятами попейте. Они только где-то в церкви лежат.
- Я поищу, - выскочил мелкий паренек, судя по его бритой голове, недавно вернувшийся из мест не столь отдаленных.
Видать за ним и приезжали. Эх, говорила я батюшке, что проблем много будет с этим приютом, нет, не верил мне.
Плюшки нашлись в целости и сохранности. Стояли себе тихо на скамеечке и даже не помялись.
Автор Потапова Евгения
