Как только ни становятся легендарными личностями! Тринадцатилетний Тося Дельвиг превратился в лицейскую легенду после того как... исчез из класса посреди урока. Не выходил... и спрятаться ведь некуда! Товарищи растерянно оглядывались, пока кому - то не пришло в голову заглянуть под парту. Спит! Сполз на пол, ухитрился разместиться - и уснул.
Легенда всегда преувеличивает, и лицеисты уверяли родных и знакомых, что дело было не в классе, а в гимнастическом зале, и заснул Тося не под партой, а на гимнастическом бревне.
Сам Антон Дельвиг, не по годам рассудительный, но при этом весёлый и добродушный, относился с юмором. Однокашники не догадывались, что со здоровьем у Тоси очень неладно, а сам он не хотел думать о том, что долго не проживёт. Да и какой подросток может поверить в то, что он не бессмертен? Планов у него было на две жизни, не меньше!
От немецких предков достался только баронский титул. Увлечение литературой (именно русской) началось ещё до Лицея, и родители отнеслись к этому серьёзно. Занимался с домашним учителем. Но при этом не знал ни одного иностранного языка, как не знали и его родители. Заинтересовался языком предков, лишь подружившись с Кюхлей - и уже через полгода на нём заговорил! Вместе с другом начали читать Гёте и Шиллера... А вот в подвижных играх не участвовал никогда.
Вглядываясь в учеников, пытаясь разглядеть их индивидуальность, способности, таланты, преподаватели целых два года не находили, за что можно отметить господина Дельвига? Ну ничего особенного не замечали, только добродушие и остроумие. Каким же сюрпризом оказались его первые стихи:
Сядем, любезный Дион, под сенью развесистой рощи,
Где прохлажденный в тени, сверкая, стремится источник,
Там позабудем на время заботы мирские и Вакху
Вечера час посвятим...
Несколько стихотворений Дельвиг рискнул отослать в журнал "Вестник Европы" без подписи - и они были напечатаны. Опытные литераторы гадали, кто же это из их собратьев решил печататься анонимно? Но никому и в голову не пришло, что это - школьник! А первое стихотворение, которое будет напечатано с именем автора - "Пушкину":
Пушкин! Он и в лесах не укроется;
Лира выдаст его громким пением...
Литература, словесность была для Дельвига не просто любимым предметом а, очевидно, единственным, которым он занимался - остальные оказались откровенно запущены. "... без выбора глотает книги, которые большею частью тайно читает в классе" - замечание директора.
"Прощальная песнь", написанная к выпуску из Лицея - это уже, пожалуй, поэтическая зрелость:
... Друг на друге остановите
Вы взор с прощальною слезой!
Храните, о друзья, храните
Ту ж дружбу с тою же душой.
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В объятьях сладкой тишины,
И уж отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
Прощайтесь, братья, руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, здесь сроднила нас!
Получив назначение в департамент Горных и Соляных дел, Антон Антонович отнёсся к службе добросовестно, но первая экспедиция стала для него и последней - здоровье не позволяло. Перевёлся канцеляристом в Министерство Финансов. Неинтересно, но - жалование... А настоящая жизнь - в свободное от службы время.
Знакомство едва ли не со всеми столичными литераторами, общество "Зелёная лампа", Северное общество декабристов... Нет, заговорщиком Дельвиг не стал, но целых два года печатался в "Полярной звезде" у Рылеева.
Их размолвка оказалась отнюдь не "политической" - просто Дельвиг начал печататься и в альманахе "Северные цветы" - у конкурентов. И это случайное обстоятельство позже спасло его от следствия по делу декабристов (хотя под подозрением в "неблагонадёжности" остался до конца жизни). А службу в конце концов нашёл в Публичной библиотеке под началом Крылова.
Женился в начале 1825 года на Софии Салтыковой - девушке прекрасно образованной и страстно увлечённой поэзией. Казалось - это столь родственные души, что никакие обстоятельства не омрачат их благополучия.
Так что ошибся-таки Энгельгардт, когда писал: "Дельвиг пьёт, спит, и кроме очень опасных для него разговоров, ничего не делает".
И после восстания - не порывал, не отрекался. Переписывался. Как издатель сильно рисковал, печатая Кюхельбекера, Бестужева, Одоевского. Без подписей, но ведь в кругу литераторов авторство "государственных преступников" секретом не было.
Авторитет Дельвига в литературной среде был непререкаем, и очень многие писали о нём в своих воспоминаниях, единодушно отмечая его редкостное обаяние. "В его поэтической душе была какая-то детская ясность, сообщавшая собеседникам безмятежное чувство счастья. Дельвиг любил доставлять другим удовольствия, и мастер был их изобретать", - вспоминала Анна Керн.
"Я не встречал человека, который бы так всеми был любим, и столько бы оную любовь заслуживал", - это из воспоминаний А.И. Вульфа. И "Русские песни" его добры и обаятельны:
Други, други! радость
Нам дана судьбой —
Пейте жизни сладость
Полною струей.
Нас любовь лелеет,
Нас в младые дни,
Как весна, согреет
Поцелуй любви.
***
Как за реченькой слободушка стоит,
По слободке той дороженька бежит,
Путь-дорожка широка, да не длинна,
Разбегается в две стороны она:
Как налево - на кладбище к мертвецам,
А направо - к закавказским молодцам
Грустно было провожать мне, молодой,
Двух родимых и по той, и по другой...
***
Соловей мой, соловей,
Голосистый соловей!
Ты куда, куда летишь,
Где всю ночку пропоешь?..
У меня ли у младой
Дорог жемчуг на груди,
У меня ли у младой
Жар-колечко на руке,
У меня ли у младой
В сердце миленький дружок.
В день осенний на груди
Крупный жемчуг потускнел,
В зимню ночку на руке
Распаялося кольцо,
А как нынешней весной
Разлюбил меня милой.
1 января 1830 года произошло событие, для русской журналистики эпохальное: вышел первый номер "Литературной газеты" - общего детища Пушкина и Дельвига.
И всего через год, в январе 1831, Дельвиг умирает. Нельзя сказать, чтобы неожиданно - последние его месяцы были отмечены такой депрессией, что это не могло остаться незамеченным. Не хотел общаться ни с кем, кроме как по работе. Тяжело переживал хамство Бенкендорфа, добивавшегося закрытия слишком вольнодумной газеты. Отстоял "Литературку", и даже добился извинений от шефа жандармов, но оптимизма эти скандалы не прибавили. Да и женитьба его удачной не была: София не могла смотреть на брак серьёзнее, чем это принято в свете. И не видела ничего страшного в новых увлечениях.
За что, за что ты отравила
Неисцелимо жизнь мою?
Ты, как дитя, мне говорила:
"Верь сердцу, я тебя люблю!.."
И много ль жертв мне нужно было?
Будь непорочна, я просил,
Чтоб вечно я душой унылой
Тебя без ропота любил.
Нет, конечно, это не романтическая смерть от любви - поэта подтачивал петербургский климат. Всё чаще недомогания - и всё труднее было выздоравливать. И причиной смерти стала, казалось бы, обыкновенная сезонная простуда.
Ему было всего 32 года.
А его "Литературная газета" выходит и сегодня, и через восемь лет отметит своё двухсотлетие. Может, хоть к юбилею вспомнят, что в заголовке рядом с профилем Пушкина должен быть и профиль его друга и соратника?
(Ещё очерки о русской школе - в Путеводителе по каналу:
