Если до этого мы ругались с мужем из-за детей, высказывали свое мнение друг другу, то теперь супругу стало все безразлично. Помог психолог
Читать предыдущий пост Елены Игнатовской
К лету 2020 года я была почти уверена в том, что наши отношения с мужем спасти не удастся. Мы не разговаривали уже два месяца, да и имеет ли смысл?
Портить жизнь человеку, с которым мы прожили много лет вместе, и себе самой, мне не хотелось.
Я эту кашу с приемным родительством заварила, мне и расхлебывать, так я тогда думала.
Жить дальше вместе в состоянии полного отсутствия общения не слишком комфортно, да что уж там, очень сложно. Обиды накапливаются, высказывать их не имеет смысла и нет желания.
Муж тоже занял выжидательную позицию. Если до этого мы ругались из-за детей, высказывали свое мнение друг другу, даже скандалы случались, то теперь ему было как-то все безразлично.
У меня же было нервное истощение, не хотелось ничего, кроме одного — не видеть половину детей, живущих в доме.
В голове появились мысли, что у мужа есть отношения на стороне, хотя это было бы сложно, учитывая его суперплотный рабочий график, совмещение трех работ, но, как известно, при желании человек может все.
Это был тупик. Тогда я рассказала родителям, что, скорее всего, нам придется разойтись, мама и папа были расстроены, но не упрекали, пообещали помочь со съемным жильем.
В тот момент мне хотелось поддержки мужа и помощи с детьми, но ни того, ни другого не было.
Где-то в середине лета, а может позже, сейчас не помню уже, я записалась на консультацию к психологу фонда «Измени одну жизнь» Ирине Гарбузенко.
Рассказала ей все, как есть, и получила гениальный, по своей простоте, совет. Его мне давали и родители, но мнение стороннего человека на тот момент было важным.
Надо было все-таки сесть за стол переговоров и рассказать мужу все, что я чувствую, задвинуть все детские вопросы и проблемы и заняться своей жизнью.
Не вести себя, как обиженный ребенок, обратить внимание на мужа, которому тоже чего-то хочется, например, ласки и внимания, побыть вдвоем.
После этой консультации, несмотря на то, что ничего сверхъестественного не произошло, мне стало как-то легче.
И как раз в это время сняли все ограничения по карантину, и я смогла отправить девочек: Юлю, Настю, Сашу в лагерь на Азовское море.
Наверное, это очень жестоко прозвучит, но я была счастлива от того, что смогла на какое-то время остаться без детей, с которыми было очень много проблем и чрезвычайно сложный процесс адаптации с моей стороны.
Сразу после их отъезда я уехала на море с оставшимися малышами: Машей и Андрюшей, старшими: Греттой и Захаром и своими родителями.
Муж и старший сын Артем остались дома одни, отдыхали от нас всех.
Я рада, что тогда отправилась на море именно со своими родителями, ведь эта поездка стала последним совместным отдыхом с моим папой. Всего через два месяца его не стало.
Вернулась с моря домой я отдохнувшей… с температурой 39° и гнойной ангиной, лежала пластом. Поездка на море была сомнительным решением, учитывая то, в каком состоянии я находилась до нее, организм не выдержал нагрузок нервных, физических и дал сбой.
Я лежала пластом, не имея сил ни на что, вся забота о малышариках легла на старших детей и мужа.
А обо мне заботился кто? Не трудно догадаться — молчавший несколько месяцев супруг. Он молча приносил чай с медом и лимоном, таблетки, готовил свой коронный борщ, пока я валялась, лечилась и приходила в себя.
Когда мне стало чуть легче, старшие ушли гулять, младших муж уложил спать, мы наконец-то смогли поговорить, высказали каждый свои обиды и пожелания, вроде бы услышали друг друга, договорились попробовать наладить отношения.
Но еще много раз потом были недопонимания и откаты во взаимные обвинения. Не так просто все исправить.
В нашем случае приемные дети действительно чуть было не стали катализатором процесса разрушения семьи, хотя на самом деле они, как лакмусовая бумажка, всего лишь показали наличие проблем, существовавших в семье до их появления.
