В 1967 году при загадочных обстоятельствах затонул калининградский траулер, унеся жизни 57 человек [обновлено 28.02.2025]
«Тукан» покинул Калининград 25 февраля 1967-го, выйдя в очередной рейс после планового ремонта. Как потом будет установлено, вёлся он некачественно, с переделками, в результате чего неоправданно затянулся. Начатый 23 июня 1966-го, закончился лишь 17 февраля 1967-го и с оценкой «удовлетворительно» при приёмке судна.
А за десять дней до завершения ремонта случилось и вовсе нечто странное, о чём впервые я прочитал у капитана-ветерана Вячеслава Морозова, глубоко погрузившегося в историю трагедии «Тукана».
7 февраля 1967-го траулер отправился в море на ходовые испытания, однако с первого раза он даже добраться до Балтики не смог. Уже во время движения по морскому каналу на судне возникли неполадки, в связи с чем потребовалось снизить скорость. Но вместо малого хода вдруг включился задний, после чего «Тукан» ещё и развернуло. В общем, он словно упирался, не желая покидать родной порт, как будто предчувствовал скорую беду…
А вот у калининградского моряка Павла Порхуна никаких предчувствий не было.
Рулевым на «Тукане» он стал в 1964 году. Попасть на это судно Калининградской базы тралового флота считалось удачей: пароход – новый, современный, экипаж – хороший, много молодёжи. Однако в 1966-м ремонт «Тукана» всё никак не заканчивался. И Порхун скрепя сердце перевёлся на траулер «Сапфир».
Но судьбу не обманешь.
В конце февраля 1967-го Павел и его жена Тамара вышли прогуляться по городу. И у кинотеатра «Заря» столкнулись с капитаном «Тукана» Юрием Храмцовым. Тот также совершал променад с супругой. К слову, тоже Тамарой.
Узнав, что Порхун сидит на берегу в ожидании рейса «Сапфира», Храмцов предложил:
– Давай к нам! Только решай прямо сейчас, времени до выхода совсем мало осталось.
Соблазн вернуться на родное судно был велик. И Павел согласился.
«Тукан» уходил на полгода в район Патагонии. Однако сначала надо было зайти в Гавану. В столицу Кубы требовалось доставить некий груз. Многие члены экипажа якобы видели эти контейнеры, но что там было внутри – никто из них не знал.
Когда вечером 27 февраля 1967-го траулер вошёл в пролив Скагеррак, стало известно, что надвигается шторм. Ну, штормов бояться – в моря не ходить. Так что шли себе дальше по курсу.
В 23:40 было получено предупреждение о том, что шторм ожидается 10-балльный (потом в отчёте о результатах расследования причин гибели «Тукана» укажут, что «судно при выходе из пролива Скагеррак в Северное море было застигнуто штормом с силой ветра до 9 баллов»). В полночь на вахту у руля заступил Порхун.
– Шторм был действительно приличным, – вспоминал он. – Только, знаете, я попадал и в более серьёзные передряги. И ничего.
Прошёл час, другой. И вдруг… Относительно этого «вдруг» в материалах о гибели «Тукана» (хранятся в Государственном архиве Калининградской области) написано так: «Около 02:30 судно испытало удар».
– И вот такого я ни до, ни после не испытывал, – признавался Порхун. – От удара весь пароход затрясся. Вибрация длилась минут десять. Жуткое ощущение…
Сразу после удара раздался сигнал вызова вахтенного штурмана с кормовой части судна. Кто его дал, выяснить не удалось. Вероятно, устройство сработало самопроизвольно.
Прибежавшие на корму моряки обнаружили, что крышка слипа (фальшслип) завалена, а в помещении рыбомучной установки, в рыбцехе и в туннеле гребного вала – вода. Включили помпы. Однако вода продолжала прибывать.
К 03:05 у траулера появился крен в два-три градуса на левый борт. В 03:20 капитан приказал перекачивать топливо из танков левого борта в правый. Это не помогло. Тогда топливо стали откачивать уже за борт.
В 04:00 сменилась вахта.
– Несмотря на все сложности, на пароходе по-прежнему не было и намёка на панику, – уверял меня Порхун. – Сменившись, я, например, спокойно пошёл на камбуз.
К 04:10 крен вырос до десяти градусов. В это время рядом появилась шедшая встречным курсом рижская плавбаза «Вилис Лацис». Те, кто разбирался потом в причинах трагедии, недоумевали: почему «Тукан» не связался с «Лацисом»? Ведь позови его тогда на помощь – и, скорее всего, обошлось бы без жертв! Но капитан Храмцов не считал положение своего судна критическим и изменил курс, чтобы разойтись с «Лацисом».
Лишь в 04:20 по судовой трансляции раздалось: «Всем надеть спасательные нагрудники и выйти на верхнюю палубу!» Порхун команды не слышал, на камбузе репродуктор не работал. Встревожился, только когда увидел, что чайник поехал по столу. Выскочил – все куда-то бегут. Рванул в сушилку, схватил там спасательный жилет. Спеша на верхнюю палубу, встретил капитана. Тот был невозмутим:
– Это даже хорошо, что море нам такую проверку устроило. Обкатаем народ в условиях настоящей тревоги.
Больше Порхун его не видел…
К 04:30 почти весь экипаж собрался на шлюпочной палубе. Капитан дал команду повернуть к берегу. Однако при этом траулер встал под ветер правым бортом. И крен стал быстро увеличиваться, к 04:35 достигнув 35 градусов. «Все в шлюпку левого борта!» Увы, команда запоздала – к тому моменту левую шлюпку разбило. А шлюпку правого борта спустить было невозможно из-за крена.
В 04:42 или 04:43 судовая станция начала передавать сигнал SOS. Как было позже установлено, передаваемые координаты расходились с истинными. «Тукан» находился на десять миль севернее…
Корма на глазах уходила в воду. Огромные валы перекатывались через палубу, смывая людей. Порхун, как ему казалось, намертво ухватился за леера. Но первой же волной его оторвало. Часы на руке, не будучи водонепроницаемыми, остановились. Судя по замершим стрелкам, за бортом рулевой оказался в 04:45.
Волна не просто смыла, а ещё и протащила по палубе через всё судно. Ударившись обо что-то головой, потерял сознание. Однако ледяная вода быстро привела в чувство. Очнувшись, с трудом разглядел траулер. Едва заметный во тьме, он торчал почти вертикально, носом вверх. «Сейчас в воронку за собой утянет!» Рулевой начал что есть силы грести в сторону.
В 04:50 «Тукан» полностью ушёл под воду…
Вскоре Порхун заметил надувной плотик. Добраться до него сумел, а вот забраться уже не мог. Спасибо товарищам, втащили. Только тут выяснилось, что наш герой – снизу по пояс голый. Море всё с него сорвало. А он, окоченевший, ничего не чувствовал.
Через час к месту трагедии подошёл тот самый «Лацис». С перевёрнутой разбитой шлюпки и двух плотиков было поднято 24 человека. Двое умерли от переохлаждения. Всего же погибло 57 членов экипажа*. Тел десяти из них так и не нашли…
Из выживших Порхун пострадал больше всех. Его даже не рискнули везти в Калининград, оставив в госпитале Балтийска. Там он и дал первые показания. Всего же ему пришлось это делать пять раз. Причём дважды допрашивали следователи из Москвы. Да ещё военные. Специально прилетали в Крым, где Порхун долечивался.
– До сих пор не понимаю, при чём тут военные? Или это связано с тем ударом?
Кстати, военные следователи, услышав об ударе, сказали:
– Это вам показалось.
– То есть как – показалось?
– А вот так…
* Как уточнялось, 45 тел погибших было поднято судами и вертолётами Дании.
По официальной версии, причина гибели «Тукана» – неплотно закрытые люки в корме. В частности, выяснилось, что на крышку одного из них во время ремонта не поставили уплотняющую резиновую прокладку, потому уже только там всегда была приличная щель. Кроме того, затоплению способствовали конструктивные недостатки. Считалось (якобы из-за неточного перевода технической документации с немецкого), что траулеры типа «Тропик» (к которым относился «Тукан») остаются на плаву при затоплении двух отсеков – рыбцеха и рыбомучной установки. А оказалось, что такое судно не начнёт тонуть лишь при затоплении одного отсека. При этом было установлено, что вода там если уж начала заливать, то проникала сразу в оба отсека. Отмечалось также, что шпигаты (сточные трубы) в кормовой части обследованы как следует не были, «доказательств их исправности и соответствия чертежам нет».
В ходе следствия много всякого вскрылось. Так, пропала документация на траулер. Плохо проводилось обучение технике безопасности. Кое-кто из экипажа не умел пользоваться плотиками. Во время учебной тревоги часть моряков не вышли на свои штатные места, оставшись в каютах. Десять человек отказались получать индивидуальные средства спасения. Накопали негатива и в целом по базе тралового флота. «Проверки готовности к выходу в рейс нередко проводятся формально, не выявляется техническое состояние судов и знание экипажем правил эксплуатации и борьбы за живучесть»…
А вот отчего траулер содрогнулся, следствие однозначно ответить не смогло. «Причина удара не установлена. Возможно, сильная волна…» Правда, и многие калининградские авторитетные моряки выражали убеждение: да, это была волна. Также среди специалистов распространено мнение, что в гибели «Тукана» виноват прежде всего человеческий фактор. А именно – плохое руководство и неподготовленность большей части экипажа к подобным ситуациям*.
Меж тем ещё в 1967 году возникла неофициальная версия, которой многие верят поныне: удар – следствие столкновения с нашей же подводной лодкой. Мол, чтобы натовцы её не засекли, она выходила из Балтики в Северное море под прикрытием шумов «Тукана». И аргумент оппонентов, которые считают, что там мелко для подлодок, сторонников версии не смущает.
Другая популярная неофициальная версия: в ходе шторма на судне сорвало с места один из «секретных контейнеров для Кубы». Он, дескать, и ударился о слип, открыв его.
* Учитывая то, что написано в документах по поводу действий (бездействия) капитана, а также о нарушениях с его стороны в предыдущих рейсах, о чём тоже вспомнили, думаю, что Юрия Храмцова посадили бы – и надолго. Скорее всего, посадили бы и ещё кого-то из командного состава. Но все они погибли…
К слову, в связи с тем, что тела капитана не нашли, гулял слух, что он на самом деле был спасён датчанами, однако уговорил не выдавать его. И потом кто-то из наших якобы даже встречал Храмцова где-то за границей.
«Тукан» затонул на глубине всего 37 метров. После трагедии власти заявили, что он будет поднят. Соответствующие работы велись. Тем не менее он так и остался на дне. Почему?
Через 45 лет после трагедии в СМИ появились связанные с подъёмом «Тукана» материалы из архива ЦК КПСС. Их суть: никаких «военных тайн», просто всё было из рук вон плохо организовано. К тому же процесс ещё и явно затягивали – ведь за работу у берегов Дании нашим морякам и специалистам доплачивали валютой…
Как следует из опубликованных документов, потратив за полгода два миллиона рублей, максимум чего добивались – дважды приподнимали корму. После чего роняли на грунт, добавляя судну повреждений. Тем не менее в 1968 году предлагалось продолжить, израсходовав ещё пару миллионов. Причём без гарантии подъёма. А если поднять всё же удалось бы, то потом требовалось вложить ещё 1,3 миллиона в ремонт траулера. При этом цена его была – 1,4 миллиона. Вот ввиду нерентабельности проекта «наверху» и решили не продолжать работы по подъёму.
Впрочем, сторонники неофициальных версий подобные бумаги считают прикрытием, а работы по подъёму судна – ширмой для изъятия с борта «секретного груза». А когда-де его оттуда забрали, тогда отпала и необходимость в подъёме самого «Тукана».
Так ли, нет, но с тех пор затонувший траулер, ставший братской могилой, больше никто не беспокоит.
Владислав Ржевский,
автор канала «Калининградская Пруссия»
Смотрите также: