оглавление канала
Уснуть никак не получалось, я ворочалась, с боку на бок, кряхтела, вздыхала и охала. Потом, не выдержав, встала и прошлепала босыми ногами в кухню. Поставила чайник, и кинула щепотку мяты в кружку. Взгляд мой уперся в этот сундук, который так и стоял под столом. Я присела на корточки и принялась его внимательно разглядывать. Сундук, как сундук. Старый очень. Дубовые плашки почти отполированы и потемнели от времени и сырости. Повинуясь какому-то минутному порыву, попыталась его поднять. Поняв, что переоценила свои возможности, поставила его на место. Но, желание убрать его отсюда только возросло. Постелив рядом тот самый кухонный коврик, которым до этого прикрывала крышку, я затащила на него сундук. Потом, ухватившись за края коврика, поволокла его в сторону своей каюты.
Взмокнув от потраченных усилий, мне наконец удалось затащить его в спальню. Под кровать он не влез. И я, не придумав ничего лучше, опять накрыла его ковриком, и положила еще сверху свои вещи. Типа, замаскировала. Для чего я это делала понять сама не смогла. Только ехидно про себя подумала: «Ага, еще осталось сесть на него сверху, как наседка на яйца…» Но, на душе стало немного спокойней. Потом, у меня мелькнула мысль, что сундучок то тяжеловат. А книги-то Игорь забрал. Остались одни легкие свитки. А поднять я его все равно не смогла. Хотя, с другой стороны, понятно. Старые дубовые плахи, да еще окованные железом. Все еще в задумчивости, вернулась в кухню, залила мяту кипятком, и накинув на плечи шарф, вышла с кружкой на палубу. Судя по всему, время перевалило далеко за полночь. А сна не было ни в одном глазу
Ночь уже вовсю размахивала своим звездным шарфом под музыку реки и леса, исполняя замысловатый танец, легко касаясь своими башмачками вершин могучих деревьев и заснеженных пиков гор. Отхлебнув из кружки горячего мятного отвара, я смотрела на этот волшебный танец, ощущая, как он захватывает, завораживает меня. И мои мысли устремились куда-то вверх, вверх, стараясь достичь мерцающих над головой звезд. И все, что происходило здесь, стройка эта, сундуки, схроны, все вдруг показалось мне таким незначительным, не существенным, не важным. Существовало только звездное небо над головой, только оно имело значение, наполняющее меня музыкой жизни, влекущее за собой в неведомое и вечное..
От высоких мыслей о вечности и вселенной, меня отвлек какой-то посторонний звук. Я покрутила головой, пытаясь понять, что это так некстати нарушило мои философские размышления и откуда оно исходит. Звук шел со стороны котлована. Как будто, кто-то перекладывал доски, небрежно сбрасывая их в кучу. Я стала внимательно вглядываться в ту сторону. Мне показалось, или там мелькнул луч от фонаря в чьих-то руках? Решив проверить, я оставила кружку на верхней палубе, а сама быстро спустилась вниз, в корабль, переобулась в более подходящую обувь, взяла фонарь. Несколько секунд постояла в раздумье, и стремительно прошла в спальню, достала из чехла карабин. Зарядив его, полная решимости разобраться со всеми супостатами, отправилась наверх.
Ну вот, кажется, началось. Блин!! Наверняка, кто-то из мужиков проболтался о найденном сундуке, и сейчас любители кладов с деревни рванут сюда. Я уже подходила к котловану, когда услышала чьи-то удаляющиеся шаги. Попробовала посветить фонарем в ту сторону откуда шел звук, но, увы, мощность лампы была слабоватой, и свет фонаря не пробивал тьму на большое расстояние. Чертыхнувшись про себя, и подумав, что тут нужно не простое туристское снаряжение, а скорее, всякие штуки, какими пользуется наш спецназ, типа, приборов ночного виденья, я продолжила свой путь в сторону раскопанного схрона, или сруба (даже не знаю, как это надо было назвать). Понятное дело, что стрелять в воздух и глупо спрашивать «кто там?», или того лучше, орать истошно «стой! Кто идет?» я не стала. Просто решила посмотреть, что там с этим провалом. Сергеевич, по моей просьбе, огородил его досками. А, судя по звукам, ночной посетитель эти самые доски и поотрывал как раз таки.
Я подошла поближе. Ну, точно!!! Что б вас всех…!!! Три больших плахи валялись в стороне, и погнутые гвозди торчали во все стороны из них. Чего доброго, кто-нибудь еще напорется. Помянув вслух пару раз плохим словом новоявленных кладоискателей, я подошла ближе к вывернутым бревнам. Луч фонаря скользнул по темному провалу, по раскуроченным доскам, а также, по какой-то куче тряпья, валяющейся совсем близко с дырой. Только я собралась сказать еще пару крепких слов в адрес ночных посетителей, как слова замерли у меня на губах, и вместо них, в горле родился какой-то мышиный писк.
То, что я приняла сначала в неясном свете фонаря за кучу тряпья, таковым не являлось. Это был человек, свернувшийся клубком на земле, и лежавший у самого провала. Закинув карабин за плечо, я бросилась к нему. Это был не просто какой-то человек. Это был мой мастер Степан Егорович. И, судя по всему, он был мертв.
