Сборник продолжает публикацию материалов по истории Черноморского флота периода Гражданской войны в России
1918–1920 годов. На этот раз вниманию читателей предлагается ряд документов штаба Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) — одной из составных частей Белого движения, в чьем оперативном подчинении находились разрозненные части второго по величине флота Российской империи, хранящихся в фондах Российского государственного архива Военно-морского флота.
Общий обзор деятельности Черноморского флота
Период до 21 марта 1919 года
13 августа 1918 года Добровольческая Армия, действовавшая в Донской области, Кубанской и Северном Кавказе, овладела Новороссийском
и получила выход к Черному морю и морскую базу на нем. Полновластными хозяевами на Черном море в то время были германцы,
и это, естественно, мешало какому бы то ни было развитию на море, тем не менее, обстановка сама потребовала наличия в управлении Добровольческой Армии морской ячейки.
Размер армии и полное отсутствие денежных средств не позволили сразу принять широкий масштаб, поэтому признано было возможным образовать при Управлении генерал-квартирмейстера штаба Армии — Морское управление, в составе: начальника, двух помощников и одного флаг-офицера для решения тех вопросов, которые вызывались обстановкой. В круг ведения отделений входил Новороссийский военный порт и два или три мелких транспорта, захваченных у большевиков при взятии Ейска.
Ближайшее будущее показало, что рост Добровольческой Армии опередил всякие предположения. Сформирование Особого совещания указывало, в свою очередь, на те широкие, государственного характера задачи, которые ставило себе командование Добровольческой Армии. Новым решением в отношении флота было объединение морского
и военного ведомств в один отдел (Военно-морской, во главе которого стал генерал-лейтенант Лукомский). Роль флота по-прежнему была незначительна, поэтому Морское отделение не было развернуто,
в то время как Военный отдел был подразделен на несколько частей. Однако несомненно было, что такое положение не могло долго продолжаться. Действительно, поражение германцев, отражаясь
на черноморском театре, вновь выдвигало вопрос о нашем флоте, оставшемся в Севастополе.
Необходимость разрешить этот вопрос и связанные с ним действия, требовала привлечения к работе в рядах Добровольческой Армии компетентных морских начальников. 4 ноября вышел приказ
о назначении вице-адмирала Герасимова главным командиром портов
и судов Добровольческой Армии, с подчинением его начальнику Военно-морского отдела.
Такое решение не привело ни к каким результатам, поэтому 13 ноября последовал приказ о назначении адмирала Канина командующим Черноморским флотом с правами командующего флотом и министра,
а также членом Особого совещания. Подчинение вице-адмирала Герасимова начальнику Военного отдела стало явлением ненормальным, и приказом от 15 января 1919 года № 112 он был назначен адмиралом для поручений при главнокомандующем.
По истечении 4 месяцев главнокомандующий признал невозможным сосредоточить управление флотом и морским ведомством в руках адмирала Канина. Положение на фронте угрожало близким падением Севастополя и всего Крымского полуострова, и происшедшая вновь реорганизация морского ведомства перенесла центр управления
в Ставку. Приказ о назначении вице-адмирала Герасимова начальником Морского управления при главнокомандующем, вышел 21 марта
за № 514. Положение, предшествовавшее этому решению главнокомандующего было таковым:
После ухода германцев из Севастополя и вывода из этого порта боеспособных судов союзниками ([линкор] «Воля», [эсминцы] «Счастливый», «Дерзкий», «Беспокойный», «Капитан Сакен»,
«Зоркий» и «Звонкий»), в Севастополе остались наша 2-я бригада,
легкие крейсера «Память Меркурия» и «Кагул», миноносцы и подводные лодки — все в состоянии, требующем большого ремонта. Наиболее исправным кораблем был «Кагул», ремонтировавшейся капитально еще до революции и отведенный распоряжением германцев под спасательную партию. Кроме перечисленных кораблей в Николаеве остались недостроенными суда (состояние работ и состав судов те же, что
и в июне 1917 г.) и несколько речных канонерских лодок с Дуная. Конечно, приведение судов в боевую готовность представляло необычайные трудности, но оставить флот на произвол судьбы означало, несомненно,
то же, что передать его постепенно большевикам. Источником для существования флота первое время была Украина. Не разделяя самостийных стремлений правителей Украины, большинство офицеров флота смотрело на нее как на зло, необходимое для данного периода.
С падением Скоропадского, исчезли средства для существования многочисленного личного состава. Приняв под свое управление флот Черного моря, Добровольческая Армия тем самым взяла на себя все обязательства по содержанию его. Господство на Черном море было совершенно необходимо для обеспечения тыла армии, и значение флота явилось во всей своей величине. Оно привело к немедленному полному восстановлению всей схемы управления флотом, существовавшей
до революции. Естественные трудности возникли в отпуске средств, которыми так бедна была Добровольческая Армия.
Флот как боевая сила еще не существовал, а бесчисленное количество морских учреждений требовало больших денег, которых не было. На этой почве впервые начали возникать трения между командным составом армии и флота. Настояния и требования сокращения расходов
до минимума встречали оппозицию со стороны командующего флотом, утверждавшего, что при таких условиях флот не может существовать.
Еще задолго до образования должности командующего флотом зародилась и отчасти проведена была в жизнь мысль о создании речных отрядов. Первоначальные задачи флота, будучи несколько шире, сводились все же к несложной директиве — поддержанию частей Добровольческой Армии, выходящих флангами к Черному и Азовскому морям и к рекам. Отсутствие морского противника развязывало нам руки и позволяло все обратить в нужную сторону. Нужда же в нашей помощи была более чем острая: немногочисленная Добровольческая Армия продолжала истекать кровью, и непосредственная помощь ей являлась необходимой.
К сожалению, будучи далеко от района действий Добровольческой Армии, командный состав флота, приняв в основание своей деятельности преподанную директиву, в действительности в жизнь ее не проводил. Флот продолжал свое существование, ничего не давая Добровольческой Армии. В самое горячее время, когда дорог был каждый час, постепенно развертывалась лишь теоретическая организация флота. Прошло около
3 месяцев, корабли продолжали стоять все в том же положении, офицерство оставалось все в таком же деморализованном состоянии.
К этому времени отношение командования Добровольческой Армии
к флоту стало явно недоверчивым. Особенное недоверие к деятельности командующего флотом появилось после того, как ряд требований
о посылке вооруженных судов к кавказским берегам остался невыполненным. После долгих настояний прибыла подлодка «Тюлень»,
но в скором времени вследствие неисправности вернулась в Севастополь. Таким образом, оказалось, что по истечении более чем 3 месяцев флот остался все в том же состоянии, никакой реальной силы не представлял
и не мог ничем помочь Добровольческой Армии, питаясь в то же время ее ресурсами.
К концу марта 1919 года Севастополь имел: подлодку «Тюлень»
(2 — 76-мм), [канонерскую лодку] «К-15» (2 — 6”) и пароход «Гр[аф] Игнатьев» (1 — 76-мм). Два последних корабля были вооружены
по инициативе группы офицеров, без какой бы то ни было помощи
со стороны командующего флотом. Ввиду отказа в помощи
и совершенной необходимости иметь в районе Кавказа вооруженное судно, в феврале месяце средствами Новороссийского порта был
в недельный срок вооружен и укомплектован офицерами ледокол «Полезный» (2 — 75-мм).
Между тем, военное положение резко менялось в худшую сторону. Сдача французами Николаева оголила фланг наших войск, которые вынуждены были начать отход в восточном направлении и к Перекопу. Неофициальные сведения и разведка в Одессе упорно говорили
о непрочном положении этого города, хотя соотношение сил было безусловно в сторону союзников. 8 марта, без предварительного предупреждения, французское командование объявило об эвакуации
в 3-дневный срок города Одессы, оправдывая свое действие распоряжением из Парижа. Одновременно с этим распоряжением забастовавшие задолго до этого команды коммерческих судов начали покидать корабли, срывая таким путем возможность произвести хотя бы малую эвакуацию. В согласии со своим действием, обрисовывающим отношение к Добровольческой Армии, французское командование направило большую часть транспортов, вышедших из Одессы, в порта Румынии, Болгарии и Турции.
К 15 марта, ввиду серьезности обстановки в каменноугольном донецком районе, наши войска вынуждены были отдать Мариуполь. К тому же приблизительно времени выяснилась ненадежность перекопской позиции: отсутствие поддержки морскими средствами со стороны моря, вследствие неимения вооруженных кораблей и по причине мелководья Каркинитского залива, а также малочисленность и деморализованность нашей группы перекопских войск предсказывали возможность близкой сдачи позиции. Суммируя все в общее положение, надо признать,
что в это время помощь флота была армии более чем необходима.
Флоту ставился целый ряд задач:
а) оборона Перекопа;
б) поддержка наших войск, отступавших по Арбатской стрелке;
в) овладение Мариуполем, потеря которого грозила остановить движение по железным дорогам и морем.
Но для всего этого командующий флотом располагал немореходной баржей «К-15» (2 — 6”), пароходом «Гр[аф] Игнатьев» (1 — 76-мм)
и подлодкой «Тюлень» (2 — 76-мм). Казалось бы, серьезность момента должна была открыть глаза на действительность, потребовать полного напряжения сил и энергии, но, тем не менее, направление работы Севастополя нисколько не изменилась. При таких условиях главнокомандующий вооруженными силами на Юге России признал необходимым упразднить должность командующего флотом и передать управление флотом и морским ведомством начальнику Морского управления при главнокомандующем.
Период с 21 марта 1919 года
Обстановку, при которой начало действовать Морское управление, надо признать не только неблагоприятной, но и крайне тяжелой. Возможность прорыва Перекопской позиции указывала на необходимость эвакуации портов Крыма, главным образом — базы флота, для спасения хотя [бы] небольшой части боевых судов, необходимых нам до крайности. Эта трудная задача осложнялась тем оппозиционным направлением, которое постепенно развивалось среди морских офицеров Севастополя под давлением штаба флота.
По примеру Одессы, следовало ожидать забастовки команд транспортов или попытки уйти в Севастополь и другие большевистские порты. Главное же препятствие мы должны были встретить со стороны французов: после разделения юга России на английскую и французскую сферы военного влияния французам досталась северо-западная часть Черного моря
и Крым.
Сдача Николаева, предательское оставление Одессы и весь тон отношения французов к Добровольческой Армии обрисовали
в достаточной степени, чего можно было от них ждать.
Командующий французской эскадрой адмирал Амет высказывал полное недоумение по поводу эвакуации Одессы, утверждая, что они будут защищать Севастополь как с суши, так и с моря. Малое количество французских и греческих войск говорило обратное. Лишь одно соображение было за то, что французы постараются держать Севастополь: французский броненосец «Мирабо», севший на мель у Константиновской батареи и с трудом с нее снятый, был только что введен в док. Отдать красным Севастополь — значило отдать «Мирабо».
Прорыв Перекопа произошел 22-го марта, как следствие переправы красных через Сиваш и высадки в тыл нашей группе. Согласно полученной директиве, наши войска начали отход на Джанкой и Керчь.
Ввиду необходимости объединить всю эвакуацию, она была поручена начальнику Морского управления, и транспорты приказом по портам поступили в распоряжение флота, с назначением на каждое судно коменданта и караульной команды.
Все решительно частное транспортное движение по морю было прекращено.
Продвижение красных оказалось столь быстрым, что эвакуация происходила в порядке экстренности.
Как и предполагалось, эвакуация Севастополя была сорвана французами, которые 2 апреля вступили в переговоры с большевиками. 3 апреля французский адмирал Амет ультимативно предложил главному командиру Севастопольского порта, руководившему эвакуацией Севастополя, покинуть к утру порт, взяв с собой всех офицеров и те суда, которые успеют выйти. К этому времени самостоятельно могли выйти лишь подлодка «Тюлень» и «Кагул», занятый организовавшейся группой офицеров в острый момент ожидающегося взрыва местного большевизма в Севастополе (занятие «Кагула», находящегося по-прежнему
в спасательной партии, произошло помимо распоряжения адмирала Канина, который вынужден был его принять как совершившейся факт). Все остальные суда могли выводиться лишь на буксирах.
В результате эвакуации Севастополя в Новороссийск оказались приведенными: крейсер «Кагул», эскадренные миноносцы «Поспешный», «Пылкий», «Живой», «Жаркий», «Строгий» и «Свирепый»; подводные лодки «Тюлень», «Утка», «Буревестник»; посыльное судно «Дунай»; транспорт «Рион» и несколько мелких.
Самое незначительное количество боевых запасов удалось вывезти
в Новороссийск, по причине забастовки рабочих (вся выгрузка производилась офицерами) и противодействия французов. Попытка послать за снарядами транспорта (уже по окончании эвакуации) потерпела неудачу по той же причине. Севастопольский рейд по-прежнему был занят французской эскадрой, и начальник ее приказал нашему кораблю немедленно покинуть порт. При этом наше судно наблюдало на кораблях французской эскадры сцены, характеризующие начавшийся развал среди команд.
Судьба оставшихся в Севастополе боевых судов такова — на линейных кораблях, по приказанию союзного морского командования, были взорваны машины, все подводные лодки были затоплены и перед затоплением подорваны. Крейсер «Алмаз» был уведен французами
в Константинополь.
Эвакуация Ялты и Феодосии произошла более успешно, были вывезены все госпитали, частные лица, которым грозила опасность, и все военное имущество.
Большое и сложное дело представляла собой эвакуация Керчи, которая оказалась базой Крымско-Азовской Армии.
Помимо тоннажа для вывоза всех боевых запасов Армии и крепости, обозов и т. д., приходилось держать оперативный запас транспортов, который позволил бы произвести одновременную эвакуацию войск, занявших позицию Сиджеут — Акманай. Задачу удалось выполнить полностью, несмотря на новое задание — выкачать уголь из Мариуполя, занятого нами на короткий срок и удерживаемого малыми силами. Одновременно с напряженной работой по эвакуации шла не менее ускоренная работа по вооружению судов, необходимых для действий
в Азовском и Черном морях.
Беглого взгляда на общее положение достаточно было, чтобы оценить
всю его серьезность: разложение Донской Армии повело к занятию почти всей области и не позволяло нашим армиям забрать инициативу в свои руки.
Соотношение сил было далеко не в нашу пользу. При таких условиях, обладание позицией Акманай — Сиджеут имело преобладающее значение. Прорыв позиции был равносилен потере Азовского моря
и создал бы постоянную угрозу тылу нашей Армии. Пример из недалекого прошлого (перевозка красными 10 000 отряда из Ейска и высадка
его в Таганрог, в период занятия последнего германцами) убеждал нас, что красные несомненно произведут высадку на Таманский полуостров. Считаясь с настроением Таманского и Темрюкского округов, можно было далее предположить, что красные будут иметь крайне благоприятную обстановку. Правда, оставалась надежда на помощь союзников, надежда более обоснованная, чем раньше, ибо через некоторый промежуток времени, после оставления Одессы, англичане взяли борьбу на море
с красными в свои руки.
Но политическая обстановка по-прежнему менялась ежедневно, и каждый новый день мог принести нам новое отношение англичан. Расчет на свои силы был самым безошибочным, поэтому формирование отряда обороны Азовского моря произвели в кратчайший срок. Отряд, усиленный переводом двух вооруженных судов из состава морского отряда Донской флотилии, занял позицию у Акманая. Со стороны Черного моря позицию
у Сиджеута занял крейсер «Кагул», вошедший в состав отряда английских судов, находившихся под командой адмирала Сеймур. Со стороны Азовского моря, на позиции у Акманая, поддержку нам оказывали два английских монитора и два французских миноносца.
Несомненно, что главным средством обороны все время были английские суда, но наличие нашего крейсера и судов обороны Азовского моря обеспечивало нас от неблагоприятных возможностей и создавало независимое положение.
Параллельно с выполнением ближайшей боевой задачи, сейчас же по сформировании Морского управления, началась работа организационного характера, которая в общих чертах сводилась
к следующему.
Черноморский театр:
а) вооружение пароходов для действия у берегов Черного и Азовского морей;
б) ремонт и вооружение боевых судов;
в) организация морского военного транспорта для оперативных перевозок (боевых припасов из Румынии, Батума, Трапезунда, переброска войск);
г) учет личного состава и мобилизация его;
д) оборудование порта Новороссийск под базу флота, портов Керчи
и Ейска под временные базы для судов обороны Азовского моря;
е) сношения с союзным командованием о возвращении взятых у нас судов.
Каспийское море
Сношения с союзным командованием о возвращении нам судов Каспийской флотилии ([канонерские лодки] «Карс», «Ардаган» и др.).
Первоначальные наши обращения не увенчались успехом, наши дальнейшие настояния, однако, имели успех, и в июне месяце англичане согласились на частичную передачу нам судов своего отряда. Изменившаяся вслед за этим политическая обстановка вызвала уход англичан с Каспия, без замены их кем-либо из союзников, и побудила англичан передать нам все вооруженные суда.
Речные отряды
Отказавшись от существовавшей теоретической организации, сводившейся к постоянному выделению отдельных речных отрядов
из базы флота, было решено взять за ядро Донскую флотилию, усилить
ее всеми средствами и, по мере продвижения, перебрасывать с Дона отряды на другие реки.
Более подробные данные о деятельности флота представляются в копиях отчетов и других приложениях.
В настоящее время, при содействии флота заняты Херсон, Николаев
и Одесса и все северо-западное побережье находится в наших руках.
***
Непосредственное оказание помощи войскам с отходом их вглу[бь территории] — временно прекращается. Но перед флотом сто[ят] более широкие задачи, и сознание в необходимости полного его возрождения для блага Великой России разделяется одинаково всеми.
Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России признал необходимым теперь же восстановить должность командующего флотом, считая, что новая схема управлением флота и морским ведомством своевременна и поставит дело развития флота на верный путь.
При этом, имея в виду наличие русских морских организаций на востоке, в основу всех преобразований вводится мысль однообразия всех вообще морских учреждений, что позволит им в будущем легко слиться и составить центральные органы управления флотом и морским ведомством.
Вице-адмирал Герасимов (подпись)
Начальник Морского отдела капитан 1 ранга (подпись)
Начальник оперативной части капитан 2 ранга (подпись)
РГАВМФ. Ф. р-332. Оп. 1. Д. 24. Л. 59–63 с об., 64. Машинопись.
Перед Вами статья из сборника "Гангут" №73/2013
Ещё больше интересной информации и сами книги у нас в группе https://vk.com/ipkgangut
Друзья, если статья вам понравилась - поддержите нас лайком и/или репостом, напишите комментарий. Наш канал - молодой, нам очень важно ваше мнение и поддержка!
