И, как все вышеозначенное связано с Балаклавой? Традиционно принято писать, что "... в то время была велика потребность в гидросамолётах, в том числе морских ближних разведчиках". А еще принято писать, что " Из-за интриг с А. Н. Туполевым, который продвигал свой гидросамолёт МДР-2, решение о принятии на вооружение МБР-2 было отложено. Бериеву предложили в виде альтернативы переделать свою машину в пассажирский вариант, рассчитывая, что его удастся легче внедрить в серию. Но в первой половине 1933 года отношение к гидросамолету поменялось, и в августе 1933 года МБР-2 принимают на вооружение".
По факту, изначально, самолет разрабатывался немного не для тех целей. Ближний разведчик должен был иметь чуть другие параметры, он должен был дольше висеть в воздухе.
В начале 1930-х гг., в рамках создания «москитного флота», появилась идея управления торпедными катерами без экипажей по радио. Она показалась заманчивой для руководства ВМФ, и на оз. Копанское под Ленинградом была создана база ОсТехБюро по испытанию техники «волнового управления» (радиоуправления). Рассматривались разные варианты использования, в качестве носителей аппаратуры ВУ, самолётов Р-5, «Савойя» S-626hc. И, изначально, самолеты МБР-2 были разработаны именно для осуществления именно этого проекта. "Разведчиками" они стали в 1938-м, когда руководителя Остехбюро В.Бекаури уже расстреляли.
Более того, туполевские торпедные катера (о которых много чего написано) должны были работать без экипажей на радиоуправлении с ведущего самолета (по замыслу А. Н. Туполева с двухмоторным МДР-2)
Идея "ударных дронов" намного опередила свое время, и, объективно говоря, элементной базы, опыта для создания подобных устройств еще не было. Сил и материальных средств было затрачено много.
Объективно говоря, идея с катером "волнового управления" была достаточно близка к завершению. Более того, их пытались использовать во время войны (об этом можно рассказать отдельно).
Спектр интересов Бекаури был крайне широк. И идеи-то были передовыми (но на тот момент очень дорогими).
Одной из таких идей стала "аэроподводная лодка" или АПЛ. При этом приставка «аэро», в отличие от других проектов, где к субмарины действительно приделывались крылья, конкретно в этом случае такой смысловой нагрузки не несёт. Это слово просто указывает на то, что лодка должна была иметь дистанционное управление с самолета. Правда, была одна сложность: осуществлять радиоуправление в подводном положении было почти невозможно, а, точащая антенна демаскировала лодку. В общем, спустя время от последнего отказались, а вот приставка осталась.
В дальнейшем работы над ней продолжались уже как над сверхмалой подводной лодкой, управляемой собственным экипажем. Работы вели сотрудники 1-го отдела Остехбюро во главе с Ф. В. Щукиным. 27 июня 1936 года проект был одобрен заместителем начальника Военно-Морских Сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии (ВМС РККА) флагманом 1-го ранга И. М. Лудри. После этого в Ленинграде под руководством А. Н. Щеглова был создан опытный образец АПЛ «Пигмей». Подводная лодка была перевезена по железной дороге на Черное море, на Севастопольскую базу Остехбюро, в Балаклаву. Здесь проводились эксперименты по организации радиосвязи с подводными лодками с объекта "Голубь" (тот самый узел связи в форте Северная Балаклава с тремя выдвижными антеннами), при проведении которых использовали и эту лодку.
В целях повышения секретности во время их проведения корабль официально именовался только как «подводная лодка Остехбюро». Ответственным сдатчиком АПЛ «Пигмей» флоту был назначен главный конструктор 3-го отдела Остехбюро Константин Афанасьевич Щукин — однофамилец разработчика проекта. В экипаж опытной лодки были назначены кадровые моряки из подводных сил Черноморского флота. Командиром АПЛ «Пигмей» на время испытаний стал помощник командира подводной лодки А-3 старший лейтенант Б.А. Успенский.
Руководством ВМС РККА было принято решение о постройке серии из 10 сверхмалых подводных лодок этого типа со сдачей первых шести до конца 1936 года, а всей серии — в 1937-м. Но при испытаниях первой ПЛ начались проблемы, связанные с качеством работ.
На базе в Балаклаве бригада рабочих «Судомеха» под руководством инженеров К.А.Щукина (однофамильца главного конструктора проекта) и В.А.Шебалина долго доводила, но так и не довела АПЛ до кондиций, нужных для приемки флотом.
Зато ресурсы дизеля, электромотора, аккумуляторов и другого оборудования они изрядно уменьшили. В этом быстро убедился экипаж во главе с помощником командира подводной лодки «А-3» старшим лейтенантом Б.А.Успенским, назначенным на АПЛ 19 августа 1936 года из состава 1-й Бригады подводных лодок Черноморского флота. На командира Бригады, флагмана II ранга Г.В.Васильева, руководство возложило ответственность «за обеспечение проведения приемочных испытаний АПЛ ОТБ». По требованию сдатчика АПЛ Ф.В.Щукина, следовало в полной мере соблюдать режим, соответствующий грифу «ОС» («Особая Секретность»). В результате особый отдел штаба флота настоял на том, чтобы испытания проводились в пределах Карантинной бухты и в основном ночью.
Приемка шла неудачно. Она началась в октябре 1936 года, но до конца года так и не завершилась. Дело кончилось тем, что старший лейтенант Б.А.Успенский (по его собственным словам «попавший в командиры АПЛ по стихийным обстоятельствам»), в декабре обратился прямо к Начальнику Морских Сил с предложением прекратить испытания, мучений АПЛ всем доставила с избытком.
«Условия обитаемости на лодке исключительно тяжелые» - было сказано в одном из актов приемной комиссии, а к ним надо добавить постоянные неполадки техники. Травили воздух манометры высокого давления, сильные вибрации свидетельствовали о рассогласовании электромотора с линией вала, а магнитный компас, из-за близкой прокладки электрического кабеля, давал ошибку до 36 градусов. Опытный, изготовленный в единственном экземпляре, дизель сильно грелся, грохот его был слышен на несколько миль, к тому же он сильно дымил, а электромотор после нескольких испытаний под водой просто сгорел. Испытания торпедных аппаратов чуть не закончились катастрофой: если на первой торпеде при выстреле не взвелся курок, и она вскоре утонула, то вторая задела при выстреле за корпус, и с погнутым оперением перешла на циркуляцию, чуть не задев на очередном витке саму АПЛ.
Флот не получил ни одной серийной сверхмалой субмарины этого типа, т.к. в 1937–1938 г. органами НКВД были арестованы, осуждены «к высшей мере наказания» и расстреляны (1938 год) ведущие специалисты Остехбюро, включая его руководителя В. И. Бекаури (в 1956 году посмертно реабилитирован). В обвинительном заключении по делу главного конструктора АПСС и АПЛ «Пигмей» Ф. В. Щукина говорилось, что обвиняемый «проводил… вредительскую деятельность умышленно неправильным проектированием предназначенных для вооружения РККФ новых типов… подводных лодок, в результате чего запроектированные… ПЛ оказались непригодными для вооружения РККФ». Этот «документ» был утвержден 20 февраля 1938 года, а уже через три дня смертный приговор в отношении «врага народа» Ф. В. Щукина был приведен в исполнение. В следующем 1939 году не стало и самого Остехбюро, а АПЛ законсервирована.
Пигмей стал единственным экземпляром, который, к сожалению, ... достался в руки немцам. Вот дальше идут разночтения. Вернее как, на немецких снимках "Пигмей" есть. Они пишут, что это Балаклава. И в документе, который озаглавлен "Nachtrag zu den..." и далее по тексту фото "Пигмея" привязано к Севастополю.
Достоверно известно, что лодку осматривали военнослужащие и специалисты итальянской Х-й флотилии МАС. В августе 1942 года АПЛ подводники из 11-й эскадры сверхмалых подводных лодок («XI Sguadrigibili «CВ» Regia Marina Italiana»), оставившие краткое ее описание: «Это была новейшая единица, находившаяся на заключительной стадии оборудования, ее размеры не отличались от итальянской типа «СВ», но корпус был стройнее и длиннее. Лодка имела довольно большую, но узкую рубку трапециевидной формы. На середине высоты корпуса находились продолговатые углубления, позволявшие располагать в них торпеды».
Принято писать: "После освобождения Крыма от германских захватчиков АПЛ нигде не обнаружили. И с тех пор исчезновение АПЛ покрыто тайной, можно лишь предполагать и строить различные версии, что и делается на протяжении всего времени после окончания Второй мировой войны и по настоящее время". На самом деле это не так: в числе трофеев, захваченных в Севастополе указывается "немецкая сверхмалая подводная лодка, а, на снимках плохого качества изображен... ну очень похоже, что "Пигмей".
Однако, ряд источников указывает, что это Феодосия, а, точнее, Орджоникидзе, и, вроде бы как, противник попытался увести АПЛ в Германию, но она затонула. И, вроде бы как ее нашли и обследовали в районе Орджоникидзе... или в районе Алупки.
Достоверной информации пока не удалось, в том числе и противника. Отдельные горячие головы говорят о том, что нужно найти, поднять, и поставить в качестве памятника. Хочу задать вопрос: памятника чему? Музейный экспонат, да, но, памятник...
В общем-то для меня это не важно.
Важно другое. История имеет скверную привычку повторяться (я про Остехбюро). Вам это ничего не напоминает?
