29 октября 1888 года неподалёку от станции Борки близ Харькова произошла страшная трагедия, чуть не лишившая жизни императора Александра III и всю царскую семью. Потерпел крушение поезд, перевозивший их из Крыма в Петербург. Тогда Александр Александрович, спасая жену и детей, проявил невероятную силу и мужество, но навсегда погубил собственное здоровье. Сразу же после катастрофы возник главный вопрос: что же это было, обычное разгильдяйство или заранее продуманный теракт? Сегодня постараемся разобраться в этом детальнее.
Александр III всегда с удовольствием путешествовал на поездах, нередко требуя, чтобы царский состав перемещался с максимальной скоростью. Для этого к его составу нередко цепляли сразу два паровоза. Управляющий Обществом Юго-Западных железных дорог Сергей Витте однажды даже запретил проход императорского состава по вверенному ему участку, сказав, что это небезопасно. Витте указывал, что тяжелый императорский состав, так расшатает путь на большой скорости, что это непременно закончится крушением. Царь, выслушав чиновника, посчитал это дерзостью, но промолчал и даже не снял его с должности. Однако дальше продолжил делать по-своему. А трагедия все-таки случилась.
Когда в 1888 году царская семья вместе с приближенными и прислугой возвращалась из крымской Ливадии в Петербург, их поезд вновь шел на всех парах, несмотря на дождливую погоду.
Члены императорской семьи завтракали в вагоне-столовой. Все, что происходило дальше, императрица Мария Фёдоровна описывала в своём письме к греческому королю Георгу: «Мы почувствовали сильный толчок и сразу за ним второй, после которого мы все оказались на полу и все вокруг нас зашаталось и стало падать и рушиться. Все падало и трещало как в Судный день. В последнюю секунду я видела еще Сашу, который находился напротив меня за узким столом и который потом рухнул вниз... В этот момент я инстинктивно закрыла глаза, чтобы в них не попали осколки стекла и всего того, что сыпалось отовсюду... Все грохотало и скрежетало, и потом вдруг воцарилась такая мертвая тишина, как будто в живых никого не осталось».
В вагоне находилось 23 человека. Когда произошел толчок, все они упали на пол. Попадала и вся мебель, а сам вагон завалился на бок, колеса его отлетели, стены были разрушены. Крыша частично лежала на верхней раме, рискуя обрушиться в любой момент. Слышался страшный треск, затем произошел второй толчок, который был еще сильнее, но поезд по инерции продолжал движение. Только после третьего толчка он окончательно остановился.
Случилось это в 14:14 17 октября 1888 года на 295-м километре линии Курск — Харьков — Азов. Во всём поезде, состоявшем из 15 вагонов, уцелело только пять. Не пострадали и паровозы. Однако тот самый вагон-столовая был полностью разрушен.
К месту крушения сразу побежали железнодорожники, члены свиты и солдаты. Все они уже ожидали худшего, но из обломков один за одним стали выбираться Романовы. Легенда гласит, что могучий Александр III, помогая близким выбраться, держал крышу на собственных плечах. «Московские ведомости» тогда писали, что правитель в момент произошедшего не говорил, какие у него травмы: он просто спасал людей, было не до себя. Очевидцы заметили, что у него сильно повреждена нога, а портсигар, лежавший в нагрудном кармане, был сплюснут.
Позже выяснилось, что император сильно ударился во время падения. Вероятно, в тот момент из-за шокового состояния он не чувствовал боли и смог подняться. А после ещё и поднимал крышу, которая весит десятки килограммов. Итогом этого геройства стали повреждения спины и почек.
Остальные же, императрица, цесаревич Николай Александрович, великий князь Георгий Александрович, великая княжна Ксения Александровна отделались ушибами и легким испугом. У Марии Федоровны была только «помята» рука. Вообще из всех находившихся в вагоне-столовой лишь один пострадал серьезно: это был флигель-адъютант Владимир Шереметев, которому раздробило палец руки. Младшие дети Александра III не были за столом со всеми, а находились с воспитательницей. 6-летняя великая княжна Ольга во время крушения была выброшена из вагона вместе с няней, но каким-то чудом не пострадала. 9-летнего Михаила император нашел затем среди обломков, но мальчик тоже не был покалечен.
Вагон, в котором находились придворные и буфетная прислуга, оказался раздавлен. Все 13 человек, находившиеся в нем, погибли.
Пока некоторые пассажиры впадали в истерику, император с императрицей взялись за ликвидацию последствий. Царь руководил разбором завалов, сортировкой раненых и поиском трупов. Царица в разорванном платье, поверх которого была накинута офицерская шинель, оказывала пострадавшим первую помощь. Весть о крушении быстро разошлась по округе и к месту спешили на помощь со всех сторон.
Всего в крушении погиб 21 человек, 68 получили ранения. Позже от полученных травм скончалась еще 2 человека. Когда нашли всех погибших и оказали помощь ранеными, уцелевшие сели на новый поезд, подогнанный к месту катастрофы, и отправились в путь. На станции Лозовая отслужили благодарственный молебен о чудесном избавлении от смертельной опасности. В дальнейшем это спасение представлялось в церковной традиции и даже официальный печати как чудесное.
К расследованию крушения привлекли директора Харьковского политехнического института Виктора Кирпичёва, а также Сергея Витте. Участвовал и сломавший ногу во время крушения главный инспектор железных дорог Канут Шернваль. Общее руководство расследованием поручили прокурору уголовного кассационного департамента Сената Анатолию Кони. За всем ходом дела следил лично император.
Опасались, что это мог быть спланированный теракт. Пока шла экспертиза, говорили о причастности помощника царского повара, у которого нашли связи с «Народной волей». Утверждали, что это он заложил бомбу в вагон-столовую, затем сошел с поезда и скрылся за границей. И хоть никаких признаков взрыва не нашли, все равно остались слухи, что все дальнейшие версии якобы были искусственно созданы, чтобы не давать поводов для дальнейших повторений подобных случаев.
В определении точных причин произошедшего расследователи расходились. Витте настаивал на превышении скорости, чем снимал ответственность с железнодорожного управления. Кирпичев говорил, что дело было в сгнивших деревянных шпалах. Кони утверждал, что винить следует руководителей железной дороги, а не должностных лиц.
Пока шел спор, стали всплывать вопиющие факты нарушений. Установленные правила ограничивали размер царского состава в зимнее время 14 шестиколесными вагонами. Максимально такой состав мог иметь 42 вагонные оси. В реальности же 17 октября состав состоял из 14 восьмиколесных и одного шестиколесного вагона, и имел в общей сложности 64 оси. Техническое состояние вагонов было отличным, они уже 10 лет служили на железной дороге без единой аварии. Но сыграл человеческий фактор.
Из-за количества желающих попасть в царский поезд его длина стала вдвое превышать длину стандартного пассажирского состава. Вес приближался к весу тяжелогруженного товарного состава. Таким поездам следовало двигаться с небольшой скоростью, но императорский состав в момент крушения набрал мчался почти 70 километров в час. Галопирующие в разных ритмах на большой скорости паровозы расшатали слабое верхнее строение пути, рельсы разошлись, в результате чего 10 вагонов и полетели под откос. По правилам, тяжелые вагоны должны были находиться в начале состава, но для комфорта царя они цеплялись в середину состава. В итоге легкие вагоны были раздавлены царскими.
Выяснилось еще много интересных вещей. Например, неисправность ходовой части одного из вагонов состава. Принадлежал он министру путей сообщения. Также выявили, что сразу в нескольких вагонах состава не работали тормоза. Участок железной дороги, на котором произошло крушение, вообще не предназначался для быстрой езды из-за аварийного состояния. В свое время он был сдан раньше срока.
Подготовленный Кони отчет требовал предания суду не только простых исполнителей, но и крупных чиновников, включая министра путей сообщения Константина Посьета. В ответ Кони стали называть «революционером» и «опасным социалистом». Александра III убедили замять дело, ограничившись лишь отправкой Посьета и Шернваля в отставку. Витте же был назначен директором императорских железных дорог. Посмертно обвинили еще Самуила Полякова, подрядчика строительства Курско-Харьковской линии, на него и легло все общественное возмущение.
После крушения императорского поезда большинство погибших нижних чинов были похоронены в братской могиле возле места катастрофы. Исключение сделали для камер-казака Тихона Сидорова, который в свое время был в свите встречавших Марию Федоровну как невесту наследника престола.
На месте крушения был воздвигнут храм, торжественная закладка которого произошла в присутствии Марии Феодоровны и великой княжны Ксении. Тот участок, куда выпала великая княжна Ольга, был отмечен флагами. Там, куда выбралась царская семья из-под обломков, поставили деревянный крест с изображением Спаса Нерукотворного и построили часовню. А в месте, где императрица ухаживала за ранеными, разбили сквер. Храм и часовня не были разрушены даже после революции и пострадали только в годы Второй Мировой войны. Вернуть им прежнее состояние удалось только в 2000-е годы. Возводились храмы и в других регионах государства.
В честь события были еще учреждены Харьковское коммерческое училище, несколько благотворительных учреждений и стипендий, а также отлит серебряный колокол для Благовещенской церкви. На станции Борки открыли инвалидный дом для железнодорожных служащих, перед которым стоял бюст императора Александра III. Его сбросили во время революции.
Император так и не смог оправиться от полученных травм. Он много времени проводил на даче в Ливадии, пытаясь поддерживать здоровье. Незадолго до смерти он практически не мог двигаться. 1 ноября 1894 года в возрасте 49 лет император скончался на руках у императрицы.
