Пейзажи художника Степана Фёдоровича Колесникова уникальны. Ибо производят совершенно разное впечатление в зависимости от того, как именно вы собираетесь ими любоваться.
Состоящие из великого множества малых деталей, картины полнятся игрой света и цвета, линий и контрастов, чётких границ и мягких переходов. Хитросплетения ветвей кажутся лабиринтами, в которых то и дело блуждают порывы ветра. Послушные капризам воздушной стихии, невесомые тени разбегаются по гибким стволам, по напитанной весенней влагой земле, по волнам кланяющихся в пояс весенних трав или искрящейся снежной глади. Повсюду — тихое движение и объёмная лёгкость, мерный ритм дыхания живой природы...
Именно так ощущаются картины художника Колесникова, если разглядывать их вблизи. Если, вслед за гениальным Ильей Ефимовичем Репиным и целым рядом экспертов-искусствоведов той эпохи, стремиться получать удовольствие именно от технической составляющей этих композиций.
Но стоит сделать шаг назад, постараться охватить любое произведение Колесникова единым взглядом — и восприятие моментально меняется. На смену великому множеству взаимодействующих «по месту» объектов и явлений приходит единое авторское послание. Причём крайне целостное и стройное. Приходит восприятие живописи Степана Фёдоровича как искусства, граничащего с современным пониманием дизайна. Взять, к примеру, любимую мастером концепцию (скорого и неизбежного) наступления весны. Данная тема красной нитью проходит через большинство пейзажей Колесникова. В ней — тоска художника по оставленной Родине. Восприятие России как доброго, светлого, жизнеутверждающего начала и надежда на скорые перемены к лучшему. Скорее философия и эстетика, чем факт и впечатление...
Или вот ещё пример. В стремлении придать своим грёзам об идеальной России дореволюционного образца убедительную глубину, мастер сделал ставку на обобщённый стиль, усиленный достоверными деталями. Обратите внимание, дорогой читатель: фирменное «кружево» древесных крон Колесникова надёжно удерживается в пространстве композиции солидными основаниями стволов и неизменным светлым фоном. Невесомость небесного свода уравновешивается медлительной солидностью плывущих по нему облаков. Эти щедро залитые светом композиции никогда не распадаются на отдельные эпизоды. Напротив, прочно стоят на «трёх китах» академичности: выверенном ракурсе, размеренном повествовании и умеренном ритме чередования доминант.
Даже сам жанр пейзажа здесь чётко отделён от (простите за тавтологию) жанровой живописи. Чем? — да той же абстрактностью человеческих образов, встречающихся на полотнах мастера. Ибо социально- психологическую компоненту своих работ Степан Фёдорович Колесников предпочитал строить на живописном величии южно-русской природы, доверяя лишённым портретных черт крестьянам лишь вспомогательную миссию фигур, оживляющих пейзаж...
Многие работы Степана Фёдоровича так и остались незавершёнными. Что, конечно же, печалит. Однако, благодаря дошедшим до нас наброскам можно смело утверждать: стиль мастера временами балансировал на тонкой грани между живописью и графикой. Хотя справедливости ради отметим: первая всегда побеждала. В принципе (будь наша воля), мы были бы готовы рассматривать рисунки Колесникова как вполне самостоятельные и самодостаточные произведения. Из которых получилась бы отдельная экспозиция, достойная лучших музеев России и мира. Но увы, «большие люди» вряд ли прислушаются к мнению рядовых коллег...
Так или иначе: живопись Колесникова — это потрясающее явление, имеющее сразу несколько измерений собственной ценности. Адепты виртуозной техники точнейших и мельчайших, почти что «репинских» мазков, особенно высоко ценят техническую составляющую полотен Степана Федоровича. Любителям классических весенних пейзажей его творения напоминают о том, какое великое множество оттенков настроения таит в себе эта коричневато-синяя гамма, нашедшая воплощение на полотнах мастера. Ну а тем, кто (заново) открывает для себя это громкое имя, прославившее отечественную живописную школу далеко за пределами России, наверняка будет интересно проделать тот «фокус», о котором мы говорили в начале статьи. То есть сравнить впечатления от первого взгляда на полотна Колесникова с их последующим развитием в ходе неторопливого, подробного созерцания. Удивительный опыт, сравнимый с постепенным раскрытием мягкого эстетико-эмоционального послевкусия, контрастирующего с яркостью первого впечатления.
Автор: Лёля Городная. Вы прочли статью — спасибо.
