У советского фильма «Следы оборотня» (1986) была очень странная судьба. Он целиком снимался в Аргентине с привлечением тамошнего актерского сообщества. Представлялся на ряде латиноамериканских фестивалей (по этой причине был полностью дублирован на испанский язык). Однако в СССР был в ограниченном прокате, преимущественно в прибалтийских республиках.
А потому не удивляйтесь, но советская кинокартина сейчас доступна только с русскими субтитрами. Случаются и такие парадоксы в истории культуры. Нас же этот фильм привлек несколькими обстоятельствами. Во-первых, в нём небольшая роль у Арниса Лицитиса, криминальным ролям которого мы посвятили наш недавний материал.
Однако куда более значимо, что получился прямо-таки образцовый нуар, как мы его привыкли представлять. С неспешным криминальным действием, с ночным городом, улицы которого залиты огнем неоновых вывесок. Причем, в данном случае была не имитация «капиталистических реалий» и не фрагментарные вставки, как например, в «Тайнах мадам Вонг», а доподлинное изображение «чужого мира».
Действие происходит где-то в Латинской Америке. Конкретная страна не называется, но без проблем угадывается многострадальная Аргентина, которая ещё не стала жертвой либеральных экономических экспериментов. Собственно завязка сюжета типичная для нуара – случайное обладание «ненужной вещью».
В этой ситуации речь идет о фотопленке, на которой запечатлены некие «тайные переговоры». И эта пленка страсть как нужна одному национально-ориентированному промышленнику, противящемуся иностранному капиталу. Однако попадет в руки советского корреспондента. В итоге все люди, причастные к «фото-сессии», гибнут один за другим. Не помогает даже их статус, а это означает, что замешаны ОЧЕНЬ влиятельные люди.
Без особой охоты, но расследование этих таинственных событий с двух сторон и одновременно начинают советский журналист Алёшин и местный корреспондент Эдуардо Вергар. Оказывается, что всё происходящее - это не просто криминал. Следы ведут к «золоту партии». В данном случае той, что обозначалась аббревиатурой НСДАП.
Собственно что необычного в этом фильме? Во-первых, это особенности политического режима. Советский зритель привык, что если к власти пришли военные, то это плохо (вспоминайте «Падение Кондора»). В данном эпизоде те наоборот пытаются проводить национализацию и сокращать влияние иностранных концернов.
Во-вторых, ведущий дознание советский журналист (его играет Шакуров) показан без всякого героического пафоса. В более подобающей для нуара манере он пытается открещиваться, в какой-то сцене старается избавиться от «кассеты с фотопленкой». Поведение хотя и реалистичное, но какое-то малодушное.
Опять же финал остается «открытым». Как и положено в мрачном криминальном жанре, ничто не удалось доказать, никто не был арестован. P.S. Забыли сказать, сцена встречи Алёшина с «немецким ветераном» весьма напоминает интервью, которое в 1975 году Генрих Боровик брал у Отто Скорцени.
