Предыстория известна: царский манифест в октябре 1905 г. даровал свободы, но на всякий случай в Севастополе не только разогнали демонстрацию, но и стреляли. На следующий день потрясённый расстрелом людей П.П. Шмидт выступил в городской Думе с горячей речью, а когда на вводимом в строй крейсере «Очаков» начались волнения, Шмидт прибыл на корабль и объявил, что он командует флотом.
«Очаков» не поддержала эскадра, крейсер был обстрелян, захвачен, Шмидта и группу матросов назвали зачинщиками, на суде мятежный офицер сказал: «Я не прошу снисхождения вашего, я не жду его. Велика, беспредельна ваша власть, но нет робости во мне, и не смутится дух мой, когда услышу ваш приговор».
Приговорённых увезли на пустынный остров Березань, командовал расстрелом соученик Шмидта лейтенант Ставраки. После казни тела погребли, не отметив могилами.
В 1923 г. Михаил Ставраки был арестован, приговорён и расстрелян. И вот в 2013 г. Ставраки реабилитирован Верховным судом России по представлению Генеральной прокуратуры России с мотивировкой: «Выполнял законные распоряжения законной на тот момент власти», – хотя на суде он сказал о себе: «Собаке собачья смерть!»
В Генеральной прокуратуре назвали приговор М. Ставраки «очень странным», ведь лейтенант только выполнял то, что ему приказали, но тогда Шмидт – это преступник, поднявший восстание против законной власти, раз Ставраки вошёл в список «необоснованно осуждённых жертв политических репрессий»?
То есть получается, что нынешняя власть ведёт к тому, что не только сейчас выступать против правительства преступно, но и все прежние попытки бороться с властью – это тоже экстремизм и даже терроризм? Тогда на Красной площади в стенах Кремля и в Мавзолее лежат самые главные экстремисты? А те, кто с ними боролся, являются сторонниками державной власти, образцами для подражания, истинными патриотами? И значит ли это, что всё, что было сделано самими экстремистами, взявшими власть, и их последователями, вся советская власть, социализм – всё это результат преступного правления?
Или наша власть очень хочет убедить, что любые попытки изменения существующих здесь и сейчас порядков – это преступление, вне зависимости от того, когда это происходило: при князе Олеге, при Великом князе Московском, при царе-батюшке и уж, конечно, преступление – быть недовольным современностью? А поддерживать власть, как это делал Ставраки, - это гражданский долг?
