Плата за вражеские скальпы колониальными администрациями в Северной Америке только на первый взгляд кажется чем-то вроде деятельности заготовительной конторы по скупке человеческих волос, где заинтересованные лица получали звонкую монету за свою грязную и опасную работенку. Но, как всегда, все несколько сложнее, чем пропагандистские клише, распространённые в массовом сознании.
Некоторые историки ошибочно приписывают французам те же правила и методы по выплате наград, что и в английских колониях. Однако, при последовательном разборе системы назначения платы за скальпы обнаруживает весьма своеобразный и последовательный характер политики Новой Франции. Награды рассматривались как одно из наиболее эффективных средств обеспечения выживания французских колоний в Северной Америке путем поощрения индейских союзников встать на тропу войны. Тем не менее, французская политика не привели к искажению обычаев индейцев или подчинению их интересов.
Терминология
Французские колонисты в Канаде очень долго подбирали слово для описания этого почетного, индейского трофея и процедуры его получения: "teste" - голова, "peau de la teste" - кожа с головы, "peau - écorchée" - содранная кожа, "peau corroyée" - выделанная кожа, "perruque" - парик, "peau couverte de ses cheveux et moustaches" - кожа поросшая волосами и щетиной, и, наконец, "chevelure" шевелюр - волосы..
Выражение "сорвать волосы", или чуть реже "удалить", "содрать" или "сделать" шевелюру, получило широкое распространение для описания этой операции с конца XVII века. Слово "скальп" и глагол "скальпировать" не применялись при французском режиме в Канаде и впервые появились, заимствованные из английского языка, только в 1769 году.
Начало выплат
Из 4-х европейских держав, долгое время имевших колонии в Северной Америке, французы начали назначать плату за скальпы/головы убитых врагов самыми последними. Первыми были испанцы в 1619 (восстание индейцев в Дуранго), вторыми англичане (Война 1637 года с пекотами), третьими голландцы (война 1641 года с раританами).
Первое сообщение о наградах за скальпы, которое назначил губернатор Канады, зафиксировано в 1688 году английскими властями в Олбани. Некий индеец по имени Магсигпен сообщил, что встретил знакомых индейских воинов из Канады, которые рассказали, что французский губернатор Деноновиль пригласил их воевать против ирокезов и в качестве награды предложил 10 бобровых шкурок за скальп.
Первое официальное сообщение о наградах относиться к 21 сентября 1692 года, когда главный интендант Новой Франции Шампиньи сообщил в своем письме Военно-морскому министру, что он совместно с губернатором Фронтенаком договорились выдавать награду в 20 серебряных экю (66 ливров) за каждого возвращенного пленника и по 10 экю (33 ливров) за каждого вражеского пленника или вражеский скальп.
Письмо попалось на глаза королю Людовику XIV, который велел прекратить транжирить деньги и написал, что по его мнению сумма в 2 экю вполне соответствует цене вражеской шевелюры. В одном из ответных писем канадские чиновники изложили причины, которые побудили их назначить именно такую цену. По их выкладкам 30 000 ливров хватило бы, чтобы уничтожить всех ирокезов, а два экю слишком ничтожная сумма, чтобы побудить туземного война пройти 200 или 400 км и компенсировать семье длительное отсутствие кормильца.
Сумма
С начала 1690-х годов и до самого конца французского режима в Канаде и Луизиане сумма за скальп оставалась неизменной - 30 ливров метрополии ( в Канаде имели хождения собственные бумажные деньги, которые были в несколько раз дешевле твердой валюты), которые выдавались индейским воинам не наличными деньгами, а товарами эквивалентными этой сумме. В тот же период цена за пленных испытывала значительные колебания от 60 до 200 ливров. После взятия форта Уильям Генри в августе 1757 года индейцы продавали белых пленников по цене 120-200 ливров, а негров от 600 до 1500 ливров.
Естественно, что бывали и исключения из правил. Аббат Ле Лутр, например, получил компенсацию за товары на 1800 ливров, которые он раздал своей пастве из племени микмак за 18 скальпов. Помимо этого случая, крупные премии предлагались в карательных целях. Их выдавали за скальпы и пленных из числа отдельных лиц или племенных групп, которые считались особо опасными для безопасности колонии.
В 1751 году для поощрения экспедиции против восставших майами было обещано платить по 100 экю за каждого пленного доставленного в форт Детройт и по 50 экю за каждый скальп. Несколькими годами ранее в Луизиане была предложена огромная награда — две штуки лимбургского сукна, 48 одеял, 10 ружей, 4 фунта киновари, 100 фунтов пороха, 40 фунтов пуль, 40 рубашек и несколько других безделушек — за скальп де Сулье Руж (Красного Башмака), мятежного вождя племени чокто.
Нетрудно заметить, что тарифная сетка французов поощряла брать пленных, а не снимать скальпы. Пленные англичане и индейцы служили обменным фондом, живыми источниками информации, позволяли союзным индейцам восполнить свои потери за счет принятия пленника в племя или же использовать в ритуальных целях у столба пыток. Пленника доставить было труднее, но почетнее, а если в ходе доставки его приходилось "вылечить" ударом томагавка по голове, то скальп служил утешительной компенсацией.
Сорта скальпов
В отличие от своих английских партнеров французы Канады платили за все скальпы одинаково, каждый кусок человеческой кожи с волосами стоил 10 серебряных экю. Это было менее цинично, чем псевдо гуманная тарифная сетка правительств английских колоний, плативших за скальп воина больше, чем за скальпы женщин и детей.
Например, в 1755 году Уильям Ширли, губернатор Массачусетса, назначил награду в 40 фунтов (массачусетских) за скальп индейца мужского пола и 20 фунтов за скальпы женщин или детей до 12 лет. В 1756 году вице-губернатор Пенсильвании Роберт Моррис в своей Военной декларации войны против племени делаваров предложил "130 испанских долларов за скальп каждого врага-индейца мужского пола старше двенадцати лет" и "50 испанских долларов за скальп каждой индейской женщины".
В этом смысле французская политика больше соответствовала военным традициям американских туземцев, для которых был ценен любой скальп, взятый на военной тропе. Волосы с головы врага служили доказательством воинской доблести мужчины, который смог незаметно пробраться к вглубь вражеской территории, убить противника и невредимым вернуться домой. Индейцы не говорили "мы взяли столько-то скальпов", а сообщали "мы добыли столько-то голов", подразумевая под этим количество убитых и пленных врагов.
Цель назначения платы за скальпы
Назначение наград за головы соответствовало стратегии обороны границ Новой Франции - контроль ключевых точек озерно-речной транспортной системы, диверсии против уязвимых точек обороны противника и рейдовые операции устрашения против границы поселений. При этом выплаты за скальпы и пленных были почти не заметны на фоне трат на оружие, снаряжение, провиант и т.д. своих войск и траты на ежегодные подарки союзным индейским племенам. Плата за скальп была всего лишь одним из множества инструментов поощрения индейцев совершать террор против английских колонистов.
Например, с сентября 1746 года по август 1747 года, в разгар войны за австрийское наследство, в Монреале было роздано товаров на сумму 1867 ливров в оплату за 56 скальпов, в то время как за тот же период у туземных воинов было выкуплено 92 пленных на сумму 12 686 ливров. В Квебеке в 1746 и 1747 годах за выкуп пленных и скальпов было потрачено 1875 ливров и 2 508 ливров соответственно, а общие военные затраты составили 138 064 ливров. С января по сентябрь 1748 года за скальпы было заплачено 826 ливров 14 су по сравнению с 9 109 ливрами 4 су за выкуп английских пленных и за покупку рабов-индейцев, которые использовались для обмена пленными.
Одним из факторов, который, по-видимому, помог ограничить расходы колоний, является то, что, как правило, вознаграждение за скальпы не выплачивалось, когда индейцы действовали совместно с большими контингентами колониальных войск, а также предпринимались постоянные попытки найти предлог, чтобы по возможности платить как можно меньше, в том числе и за счет искусственной наценки за выдаваемые товары.
В самом деле, было достаточно накладно отдавать за один скальп простое, неукрашенное охотничье ружье за 19 ливров и при этом еще отвалить товаров на сдачу. Для примера, сотня железных иголок для торговли с индейцами стоила в Канаде в 1686 году 16 су, в 1715 году 30 су, в 1732 году - 25 су, в одном ливре было 20 су.
Влияние на индейцев
Существует две широко разбранённых гипотезы о негативном влиянии платы за скальпы на традиции индейцев. Первое, предлагаемая плата и металлические ножи пристрастили аборигенов Северной Америки к сниманию скальпов, даже если они не были знакомы с этой традицией. Второе, плата за скальпы извратила традицию индейцев, которая раньше служила для поднятия социального статуса мужчины-воина, а после превратилась в чистый бизнес, в котором скальп с головы врага был всего лишь товаром.
Согласно исследований практика скальпирования в доколумбовую эпоху была широко распатронена в регионах реки Святого Лаврентия, Великих Озер и нижней долины Миссисипи, т.е. именно в тех местах, где французы основали свои крупные поселения, фактории и христианские миссии - Квебек, Монреаль в долине Св. Лаврентия, Ниагара, Детройт, Мичилимакинак на побережье Великих Озер, Новый Орлеан в дельте Миссисипи.
Безусловно, что появление европейцев и металлических ножей способствовало обострению межплеменных конфликтов и распространению обычая скальпирования. Однако, все предположения о том, что плата за скальпы в Новой Франции способствовала данной практики являются косвенными.
Что касается превращения ритуала скальпирования в обычный бизнес на крови. Эта общепринятая идея убедительна только в том случае, если придерживаться мнения, что мы имеем дело с коммерческой сделкой, т.е. скальпы были проданы туземцами, которые в той или иной степени изменили своим обычаям, отказавшись от сохранения этой эмблемы победы над врагом.
Но, если рассматривать скальп как почетный дар и инструмент дипломатии, за который в соответствии с законами гостеприимства и добрососедских отношений требуется отдариваться, то все заиграет совсем по иному::
Снятые волосы являются величайшим подарком, какой только могут сделать дикари, и они утверждают, что этим показывают свою привязанность к интересам тех, кому они их преподносят. Bacqueville de la Potherie, Voyage de l’Amerique, III : 129.
Стоит отметить, что довольно часто случалось так, что отрядам, вернувшимся с войны с пустыми руками, безвозмездно вручали столько же товаров, сколько давали тем, кто вернулся с несколькими скальпами. Таким образом, за индейскими воинами признавалось право на военную неудачу, когда те, теснимые противником, не имели возможность снять скальп с убитого врага, что полностью выбивается из привычной схемы "деньги-товар-деньги".
Как уже отмечалось, французы тратили больше денег не на покупку скальпов и пленных, а на подарки индейским племенам. В мирное время в качестве ритуала подтверждения союзнических отношений, а в предвоенное и военное время, чтобы побудить индейских воинов встать на тропу войны. Другое дело, что военная этика индейцев позволяла целому отряду воинов сойти с военной тропы, без умаления чести и не убив ни одного врага, по причинам, которые на взгляд европейцев выглядели смехотворными. Таким образом, плата за скальп служила всего лишь дополнительным стимулом для индейцев, чтобы они доводили начатый военных поход до логического конца.
Дары, которые предлагались для снаряжения военных отрядов перед походом, и награды, которые предлагались по возвращению с военной тропы, давали необходимые средства для войны туземным воинам, не внося разлад в военную мотивацию целей и принципов, характерных для логики коренных обитателей Америки - поиск получения личного и племенного престижа, захват добычи и пленных.
Тот факт, что союзники французов часто продолжали воевать и снимать скальпы после того, как их предупредили о прекращении военных действий и о том, что им больше не будут платить за добытые призы, убедительно свидетельствует о том, что следование традиции скальпирования не зависело от политики колониальных властей.
Отношение европейцев к скальпированию
Общее отношение французов к традиции скальпирования можно охарактеризовать как "чем бы дитя не тешилось, лишь бы за нас воевало". Родившиеся в Канаде относились к данной традиции, как к нечто само собой разумеющемуся, только что прибывшие из метрополии презрительно кривили губы, но терпели как неизбежное зло в дикой войне в дикой стране, а священники были рады, если их туземная паства хотя бы не ела пленников.
Разумеется, что больше всего негатива шло со стороны английских партнеров, которые почем зря клеймили лягушатников и их дикарей за недостойную цивилизованных людей практику скальпирования, не испытывая при этом когнитивного диссонанса и угрызений совести по поводу собственных "Актов о скальпах", которые регулярно издавались в английских колониях во время войн с французами и индейцами. При этом англичане платили денежные премии всем желающим принять участие в охоте за скальпами, а французы расплачивались товарами только с индейцами.
Выводы
Поверхностное сходство французской и английской систем платы за скальпы и не желание вникнуть вглубь вопроса побудило многих авторов говорить об общей для обеих колониальных администраций политике вознаграждений за головы врага. Но даже при неглубоком анализе видны основательные различия. Для французов это был всего лишь один из многих инструментов для пробуждения союзнического долга в индейцах, необходимого для обороны их немноголюдной колонии. Для англичан же плата за скальпы являлась средством привлечения к борьбе с французскими индейцами всех, кто не боялся леса, дикарей и находил такой способ заработка приемлемым для собственной морали.
Как бы там ни было, французская политика поощрения индейцев на военные действия не только не помогла им остановить продвижение англичан в Северной Америке, а стало стратегической неудачей при некоторых тактических успехах: чувство страха и бессилия, ощущавшееся в британских колониях перед внезапными налетами дикарей, переродилось в злость и мрачную решимость покончить с врагом, которая сделала возможным завоевание Канады в 1760 году.
Основной источник - Lever des chevelures en Nouvelle-France : la politique française du paiement des scalps/ Сдирание волос в Новой Франции: французская политика платы за скальпы. Автор Жан-Франсуа Лозье, исторический факультет университета Оттавы.
P.S. Если вас это не затруднит и вам удобнее читать мои блоги на других платформах, поддержите канал Фронтир и Дикий Запад подпиской в Телеграме и ВКонтакте.
