Эта третья часть материала, первые две см. ниже.
Мы дошли до момента "воцарения" Колчака и запоздалой попытки остатков правительства Комуча воспрепятствовать передаче ему золотого запаса, захваченного в Казани.
Арест некоторых эсеров из числа членов Директории, прекращение периода формирования мелких "правительств" и консолидация власти в руках диктатора Колчака показала "западным партнерам", что шанс добиться возврата огромных сумм кредитов царского и Временного правительства и выплаты процентов по ним имеется.
Колчак подтвердил имевшиеся обязательства (признав долгов на 16 млрд. рублей золотом), в ответном слове ему обеспечили возможность закупать оружие и снаряжение. Первоначально на это шли суммы, находящиеся в распоряжении финансовых агентов за рубежом (оставшиеся средства Временного правительства, переведенные на частные счета), а также средства, полученные от реализации имущества представительств (комитетов по заказам).
Маятник гражданской волны качался туда-сюда и в какой-то момент стало ясно, что власть Колчака и перспективы его армии на фронте без закупки новых партий оружия будут в скором времени выглядеть удручающе. Новое наступление 1919 года следовало подготовить, компенсировав потери предыдущего периода. Увы, получить какие-либо новые кредиты не удалось.
И тогда было принято решение реализовать часть "трофейного" золотого запаса. Так называемая "Канцелярия по кредитной части" получила срочные указания и отправила в Омское отделение банка группу чиновников с сильным конвоем и мандатом на передачу 1236 ящиков золота (так считали ценности при Колчаке). Содержимое ящиков никто не проверял и не пересчитывал - некто контролер Гусев сделал записи, которые потом использовались советскими историками:
"10 марта 1919 года отправлено во Владивосток 1235 ящиков со слитками золота и один ящик с золотой монетой. Примерно на 69 млн. золотых рублей."
Всего было продано 3232 пуда золота.
- В мае 1919 г. 126 пудов во Францию и 516 пудов в Англию.
- В июне 1919 г. 698 пудов в Англию и Францию и 140 пудов в Японию.
- В августе 1919 г. 502 пуда в Японию.
- В сентябре 1919 г. 500 пудов в Японию и 750 пудов во Францию.
Полностью вывезенное из Владивостока золото реализовать до окончания Гражданской не удалось - осталось еще на прокорм эмиграции.
Довооруженные купленными за золото орудиями, винтовками и пулеметами войска белых, чьи тылы и коммуникации к тому же охраняли иностранные контингенты, начали успешное продвижение, выйдя к середине апреля к Волге. Пришло время провести тщательную ревизию оставшихся ценностей - она была закончена к 10 мая 1919 года.
Соответствующий акт в 60-е годы хранился в ЦГАНХ Фонд 2881, Опись 2, Дело 33, но в доступных для изучения документах РГАЭ мы его не обнаружили (возможно, плохо искали). Так что цитируем по Сборнику 60-х годов. Акт составил старший кассир Кулябко, в дальнейшем помогавший советской власти разобраться в деталях странствий золотого запаса (см. копию Доклада заведующего поездом с золотым запасом Казановского ниже).
По акту Кулябко на момент проверки имелось:
" ... с российской монетой 6517 ящиков, 1803 двойных и 8 одинарных мешков на сумму 499 435 177 руб. 65 коп.;
с иностранной монетой - 220 ящиков, 381 двойных и 12 одинарных мешков на сумму 40 577 839 руб. 36 коп.;
с переоцененной (дефектной) монетой - 261 двойных и 3 одинарных мешков на сумму 95 078 493 руб. 25 коп.;
с полосами - 9 ящиков на сумму 529 594 руб. 24 коп.;
с кружками - 7 ящиков на сумму 525 447 руб. 23 коп.
Итого на сумму 651 532 117 руб. 86 коп."
В итоговую сумму не были включены некоторые ящики (посылки на имя Монетного двора - так в документе). Это были золотые части приборов Главной палаты мер и весов и самородки из Горного института. Их оценка группой контролеров разнилась с указанными в сопроводительных документах данными - 499 898 руб. против 486 598 руб. по факту.
Таким образом, в наличии НЕ оказалось уже слитков золота, а только монеты, полуфабрикаты и заготовки для изготовления монет, самородки Горного института и отдельные золотые изделия.
Закупки оружия и снаряжения за границей так и не смогли превратить войска Колчака в современную, идеально обученную и отлично вооруженную армию. К лету 1919 года это был форменный сброд, который кое-как держал фронт только благодаря иностранным контингентам, охранявшим тыл и коммуникации и отдельным боеспособным частям.
После парада в Омске 7 июня 1919 года генерал Жанен сделал следующую запись (перевод на русский):
"Матковский показывает войска, в которых каждый пятый не имеет винтовки. Обучение минимальное. Все поражены малым ростом и молодостью солдат".
Деникин в своих "Очерках русской смуты", которые мы уж как-то цитировали на канале, определил ситуацию коротко:
"... И Западная и Южная (Оренбургская) армии покатились назад ... так же быстро, как шли вперед, благодаря тысячи и одной причинам. После потери Уфы Гайда перешел в наступление в направлении Вятки и взял Глазов. На этом все и кончилось. Под давлением общей обстановки началось поспешное отступление и Сибирской Армии".
Колчак уже единолично принимает решения о изъятии очередной партии золота для обеспечения закупки оружия в США. Отметим - в качестве законного правительства России хунта Колчака в США официально не признана на тот момент. 27 мая 1919 года Колчак получил ноту с условиями признания его правительства со стороны стран Антанты, но так его (признания) и не дождался. Единственным, признавшим его иностранным государством было Королевство сербов, хорватов и словенцев. А сербы, кстати, служили и в личной охране адмирала.
Но бизнес есть бизнес, а политика - лишь фон для него. 2 июля Колчак санкционирует сделку через своего представителя Угета с фирмой REM-UMC (Ремингтон ) на немедленную отправку во Владивосток 112500 винтовок на сумму более 3 млн. долларов.
Для этого из Омского отделения Госбанка в обстановке крайней спешки и, как обычно, без пересчета, были изъяты 1259 ящиков и 754 двойных мешков с золотой монетой на сумму 125 млн. рублей, в чем принял непосредственное участие все тот же старший кассир Кулябко.
Оружие начало прибывать во Владивосток с конца июля - весьма быстро для того времени. Основным поставщиком для Колчака постепенно становились США. Впрочем, как говориться, не в коня корм. Новые партии винтовок шли на вооружение мобилизованных, которые регулярно дезертировали и просто разбегались с этими же винтовками.
Во многом рост дезертирства и партизанского движения был обусловлен поведением иностранных войск. На первом месте тут стояли, безусловно, чехи - уникальное по сути воинское формирование, армия еще несуществующего государства, где солдат мог обратиться к офицеру "послушай, брат". Главной целью чехов было покинуть Россию, а для этого нужна была железная дорога, за которую корпус держался всеми силами, беспощадно подавляя любые акты саботажа, расстреливая и вешая заложников - жить здесь чехи не собирались. Кавалерия корпуса выполняла функции карательных отрядов не менее люто, чем банды Семенова.
Вторым номером шли, как не странно, итальянцы. Их нахождение в Сибири было непродолжительным, но ярким - это были классические колониальные войска, воспринимавшие местных как туземцев. Далее отметились польские и сербские легионеры, а на Дальнем Востоке - американцы и японцы.
Партизаны и подпольщики также прекрасно видели слабую точку чехов и прочих интервентов - железная дорога. Путь на родину, который легко перерезать, взорвав или заблокировав, например, тоннели. И все - конец на просторах Сибири будет скорым и страшным.
Соглашение между чехами и противостоящими Колчаку силами, которые были в состоянии перерезать железнодорожное сообщение, становилось неизбежным - это понимали все, но до поры до времени в слух не говорили.
Пока же Колчак отдавал распоряжение на новые и новые оружейные сделки - в США, Англии и Японии.
29 октября 1919 года был подписан контракт с Марлин Роквел (Marlin Rockwell Corporation) на покупку 963 пулеметов Кольта.
Потребовалось внесение депозита золотом на сумму 503595 долларов. Закупки оружия шли также в Японии - в основном винтовки и патроны.
Очередная партия золота готовилась к отправке в санитарных (или замаскированных под них) вагонах - беречь драгоценный груз теперь требовалось еще и от "союзника" Семенова.
Опять же по записям Кулябко, ушло 8 сентября золота на 4 млн. рублей.
Следующая партия, отправленная через несколько дней, до Владивостока не дошла - на сумму 43.5 млн. рублей. На станции Чита вагоны разгрузили семеновцы. Из дальнейшей переписки следует, что штаб Семенова ожидал от Колчака каких-то кредитов и сообщал, что если оные не будут открыты, то на нужды обеспечения войск будет истрачен золотой запас.
Дальнейшее однозначно не установлено. Часть золота Семеновым была потрачена на закупку оружия. Но, однозначно, не все. Это "не все" Семенов вывез, убегая в Японию и там его, говоря современным языком, на это "не все" кинули на государственном уровне.
Немного нарушая хронологию изложения, приведем сразу документы о возврате золотого запаса. В них фигурирует фамилия Казановский.
Дело в том, что Казановский - это директор банка, который в Омске по приказу колчаковского правительства вместе с Кулябко и Арбатским готовил золото к отправке во Владивосток после осеннего наступления Красной армии, когда 4 ноября 1919 года был занят Ишим. Следующим явно должен был стать Омск. Банковские чиновники, начавшие свою службу еще при царском режиме, что называется, болели душой за сохранность золотого запаса и лихое его перемещение ящиками без учета и контроля, свойственно коммерческим мероприятиям Колчака, было для них неприемлемо, чтобы не сказать резче.
Рискуя получить серьезные неприятности от контрразведки (арестовавшей к тому времени уже контролера Гусева и ряд других служащих), Казановский провел негласную ревизию, выяснив, что за время нахождения золота у Колчака было истрачено минимум 11500 пудов драгметалла - точнее подсчитать было невозможно из-за отсутствия части документов - их просто не делали.
Удивительно для нас, ежедневно получающих через СМИ очередную порцию антисоветчины уже 30 с лишним лет, но банковский чиновник, а не рабочий или крестьянин, получил от советской власти мандат и величайшее доверие - вернуть золотой запас в хранилище, откуда его похитили в 1918 году в результате рейда Каппеля. Забегая вперед, отметим - Казановский свою задачу выполнил. Благодаря его усилиям был произведен переучет ценностей и предотвращено их окончательное расхищение. Ниже фрагмент доклада "красного банкира".
Разные оценки стоимости золотого запаса, отсутствие документов и точных данных о расходах породили массу легенд о "золоте Колчака" и кладах, которые еще не нашли. Бытует мнение, что при разгрузке в Уфе и до отправки в Омск некоторая часть ценностей была похищена или умышленно скрыта.
Грубая оценка в миллиард сто миллионов или явно заниженная - 657 миллионов вывезенного из Казани и порядка 410 млн. руб. возвращенного золота дают представления о стоимости утраченных для Республики ценностей.
Напомним - у истоков этой печальной истории стоял недоделанный Наполеон революции эсер Муравьев, не позволивший осуществить своевременную эвакуацию золотого запаса из Казани, поднявший мятеж и провозгласивший Поволжскую республику. Его личные амбиции обошлись Республике в значительную часть всех "казанских" ценностей , продлив жизнь хунты Колчака на год и увеличив количество жертв Гражданской войны. Вот вам и роль личности в истории.
А теперь еще немного об агонии режима Колчака и возвращении золота.
К концу октября 1919 в Омске царила паника, описываемая известным слоганом "спасайся, кто может, а кто не может, не мешай спасаться другим". К 31 октября весь оставшийся золотой запас был изъят из отделения Госбанка и сосредоточен на станции для отправки на Восток - всего 29 пульмановских вагонов. 12 ноября "золотой поезд" покинул Омск, а 14 ноября город заняли красные. "Литерные" поезда Колчака - с ним самим, с войсками и золотым запасом (помечен литерой "Д") шли с задержками - пути были забиты другими эшелонами, сказывался и саботаж железнодорожников.
1 декабря в Новониколаевске "золотой поезд" пополнился за счет изъятых из Пермского отделения Госбанка ценностей - отсюда снова появились слитки, которых ранее не было (общий вес 4 пуда).
Стремление Колчака на Восток вошло в конфликт на станции Тайга с таким же стремлением чехов, которые "мобилизовали" для продвижения своих эшелонов все исправные паровозы, загнав прочих страдальцев на запасные пути. Генерал Жанен якобы назвал тогда Колчака "одержимым манией величия и наивным лукавством помешанного". Более менее реальной силой оставались только части Каппеля и он сам сохранял волю и выдержку. В историю вошла его телеграмма генералу Сыровому:
" На станции Красноярск задержали поезд верховного правителя... с попыткой отобрать силой паровозы... Требую немедленного извинения. Отмените Ваше распоряжение."
Результатом конфликта был вызов Каппелем генерала на дуэль, на что чех ответил не менее знаменитой фразой: "Мне сейчас некогда".
Восстание рабочих в Черемхове перерезало путь на Иркутск. Чехословацкое командование вынуждено было демонстративно отмежеваться от Колчака, дабы сохранить возможность продвижения своих эшелонов на Восток.
Финал трагедии неуклонно приближался. 27 декабря 1919 года эшелоны Колчака застряли на станции Нижнеудинск - их отвели на запасные пути, сославшись на отсутствие угля. Большевики, под влиянием которых находились многие рабочие и железнодорожники, требовали бойкотировать ремонт и снабжение подвижного состава эшелонов армии Колчака и "золотого поезда".
Расстрелы машинистов и взятие заложников помогли мало - далее Каппелю и его войскам пришлось двигаться пешком, а Колчаку чехи объявили, что он сам, его штаб и золото "взяты под охрану" Чехословацким корпусом. Фактически это был "почти арест". Тут возникает еще один любопытный факт. При смене караула в "золотой поезд" перенесли для удобства контроля 20 ящиков золота из... вагона самого Колчака. Смирившись со своей участью, Колчак подписал отречение в пользу Деникина.
Но с ситуацией не смирилась русская охрана "золотого поезда" под командованием подполковника Сургутанова и не смирились сопровождающие банковские служащие - все тот же Н.С. Казановский в частности. Охрана выразила готовность стоять насмерть и не позволила чехам захватить золотой запас - во избежание явного скандала со стрельбой было принято решение охранять вагоны совместными силами. Рядовые Семенов и Жуков наладили связь с местным большевистском подпольем, сильно облегчив задачу сохранения золотого запаса для Республики.
Поезда с Колчаком и с золотом продвигался на Восток благодаря местным соглашениям чехов с командирами партизанских отрядов, у которых пока не хватало сил для решительных действий. Но 11 января на станции Зима наступил наконец момент истины. Партизаны из Балаганской дивизии перекрыли путь и отцепили паровозы. Чешская охрана сослалась на ранее достигнутые соглашения, но партизанский командир заявил, что договоренность на Колчака не распространяется. Все-таки и на этот раз поезд двинулся дальше, но уже с представителем партизан. Чехи гарантировали, что сдадут Колчака и ценности в Иркутске.
На перегоне между станциями Зима и Тыреть украли 13 ящиков с золотом - куда они делись, не известно толком до сих пор. После станции Инокентьевская к охране добавили отряд рабочих - теперь золото и Колчака охраняли сразу три недавно противоборствующие стороны.
Колчак прибыл в Иркутск в весьма своеобразное время, которое в пределах формата этой статьи описать крайне трудно - помимо многочисленных гарнизонов иностранных армий и собственно колчаковских органов управления, в городе возник так называемый Политцентр - орган местного самоуправления, объединивший эсеров, меньшевиков, разнообразных аграриев и умеренных колчаковцев, понимавших бесперспективность защиты власти "верховного правителя". Большевики и разнообразные отряды рабочих составляли еще одну силу.
Колчаковская контрразведка умудрилась спровоцировать своими действиями общее восстание, санкционированное Политцентром, в поддержку которого выступили и чехи и иностранные представители во главе с генералом Жаненом (Политцентр рассматривался как возможный вариант "буферного" правительства). К 15 января командование Чехословацкого корпуса подтвердило готовность выдать представителям Политцентра Колчака и золотой запас, что и произошло - Колчак отправился в местную тюрьму, а поезд с золотом загнали в тупик, замотали проволокой и разобрали позади пути, добавив к роте чехов и колчаковской охране отряд из местных рабочих.
Объявив о "возвращении золота народу", Политцентр рассчитывал на резкий рост своей популярности, но "троевластие" в отношении золотого запаса так и сохранилось - все стороны ревниво следили друг за другом.
И тут поступили сведения о войсках Каппеля, которые обнаружились в районе у Нижнеудинска. Уничтожая заслоны партизан, они продвигалась вдоль железной дороги к Иркутску.
Как не странно, но этот вроде бы героический марш подписал смертный приговор Колчаку и решил судьбу золота - чехи и иностранные военные миссии не горели желанием участвовать в смертельной схватке обреченных каппелевцев с не менее озлобленными и решительными рабочими и партизанскими отрядами и сочли за благо удалиться. Политцентр тоже затаился, а власть в городе взял в свои руки большевистский Ревком.
В первых числах февраля 1920 года к деревне Понамарево вышли отряды Каппеля - дальше был Якутский тракт и Иркутск. Ожесточенные бои при 30-градусном морозе закончился победой красных - уцелевшие солдаты Каппеля ушли, унося его тело, в обход Иркутска. 12 февраля 1920 года в городе было отменено осадное положение.
Но это еще не конец истории - чешская охрана поезда осталась на своих местах, да и вывоз золотого запаса из Иркутска пока был маловероятным - разрушенные мосты и участки полотна, банды и отдельные отряды белых в окрестных лесах не позволяли осуществить перевозку столь ценного груза. Перемирие с чехами предполагало использование золотого запаса как гарантии соблюдения договоренностей.
Пока новая власть занялась тщательным переучетом и перекладкой ценностей - были сделаны новые ящики и добавлено около 295 пудов золота и 4000 пудов серебра из хранилища банка в Иркутске. К 4 марта 1920 года чехи полностью вывезли свои части и соответствующий пункт перемирия от 7 февраля, подразумевавший хранение золотого запаса под совместной охраной в Иркутске перестал соблюдаться.
13 марта поступило распоряжение лично от Ленина об отправке золотого запаса в Москву.
Подробности движения "золотого поезда" в обратном направлении пересказывать не будем, они есть в полном тексте Доклада (см. ссылку ниже).
"Заведующим поездом" по финансовой части был назначен ранее упомянутый Казановский. При нем оставались и проверенные работники банка - Кулябко, Брянцев, Челноков и другие. Они обеспечивали контроль и пересчет ценностей при возможной перегрузке, а также на стоянках и в пути. Трех контролеров дополнительно выделила Иркутская рабоче-крестьянская инспекция.
Старшим ответственным представителем Особого отдела ВЧК при 5-й Армии, контролирующим движение золота, был назначен А.А. Косухин.
Охрана поезда возлагалась на бойцов 3-го батальона 262-го Красноуфимского полка - всего 671 человек.
Ниже два фото Косухина - первое периода "золотой эпопеи", второе - ближе к концу жизни.
От Ачинска до Казани поезд сопровождали бойцы Интернационального полка. Многие бывшие военнопленные-венгры стали верными солдатами революции.
Успешному продвижению поезда во многом способствовала, как теперь бы сказали, кампания по дезинформации вероятного противника. Солдаты охраны на стоянках громко рассказывали любопытным, что везут "пленных генералов на суд", вот мол от этого такие строгости. Сам поезд после отбытия из Иркутска разделили на два эшелона - 13 вагонов с золотом и вагон с охраной (всего 150 человек при 5 пулеметах), а следом второй эшелон - с остальными бойцами. Второй догоняет первый для смены охраны или в экстренных случаях.
Впрочем, самой серьезной проблемой стали разрушенные мосты, а не происки врагов. Даже наскоро отремонтированные, они не могли выдержать вес 13 тяжелогруженных вагонов разом. Приходилось перекатывать вагоны по одному вручную, а через реку Тулун и вовсе был построен "ледовый мост" - рельсы клали на предварительно политую водой снежную насыпь. Эту адскую работу бойцы и железнодорожники выполняли трое суток под ледяным ветром.
16 апреля 1920 года эшелоны с золотым запасом прибыли в Омск. Далее было предписано двигаться в Казань (прибытие 3 мая 1920). В Москву золотой запас попал уже в 1921 году, а 13 февраля 1920 года была создана специальная структура - Гохран. Ниже текст Положения о Гохране.
Спасенное золото частично пошло на закупку продовольствия в 1921-1922 годах, на него закупалось оборудование для Волховстроя и Днепрогэса. Но главное - оно обеспечивало возможности государства вести активную внешнеэкономическую деятельность.
Ссылки для самостоятельного изучения:
Доклад заведующего поездом с золотым запасом республики Н.С. Казановского в Наркомат финансов РСФСР
Доклад заведующего поездом с золотым запасом республики Н.С. Казановского в Наркомат финансов РСФСР о перевозе в Центр золотого запаса республики, вывезенного Колчаком из г. Омска.
Подлинник. 28 мая 1920 г.
Приказ Наркомата финансов РСФСР во исполнение декрета СНК РСФСР от 13 февраля 1920 г.
Приказ Наркомата финансов РСФСР во исполнение декрета СНК РСФСР от 13 февраля 1920 г. об учреждении государственного хранилища ценностей РСФСР (Гохрана).
(В приложении имеется положение о Гохране РСФСР). Подлинник.
