Продолжаю изучать малоизвестных богатырей и перехожу к самому странному 👽👽👽
Знакомьтесь, Василий Игнатьевич:
Кабацкая голь, алкоголик, богатырь на пол-ставки. Совершает подвиги только в обмен на опохмел.
Тут можно долго шутить на тему того, что это самый истинный русский герой, но алкоголизм — это болезнь, а болезнь — плохой повод для шуток 😩
Несмотря на скромное именование былина «Василий Игнатьевич и Батыга» тоже очень интересная.
Начинается она очень поэтично и мифологично: с того, как златорогие туры ходят-бродят мимо киевских городских стен и видят на оных стенах красну-девицу со священной книгой 👽👽👽
А из далеча было из чиста поля,
Из-под белые березки кудревастыи,
Из-под того ли с-под кустичка ракитова,
А и выходила-то турица златорогая,
И выходила то турица со турятами,
Девица читает книгу и плачет. Читает, и плачет, плачет и читает. Довольно странно.
А и случилося турам да мимо Киев-град идти,
А и видели над Киевом чудным-чудно,
Видели над Киевом дивным-дивно:
По той по стене по городовыи
Ходит девица-душа красная,
А на руках носит книгу Леванидову,
А не только читае, да вдвои плаче.
Туры возвращаются к матушке-турице и та трактует видение таким образом, что то не красна-девушка плакала, а сами киевские стены плакали, предвидя надвигающуюся на город беду:
Говорит-то ведь турица, родна матушка:
«Ай же вы, туры да малы детушки!
А и не девица плаче, – да стена плаче,
А и стена та плаче городовая,
Беда действительно надвигается, в виде вот такой честной компании:
А из-под той ли страны да с-под восточныя
А наезжал ли Батыга сын Сергеевич,
А он с сыном со Батыгой со Батыговичем,
А он с зятем Тараканчиком Корабликовым,
А он со черным дьячком да со выдумщичком.
Кто же избавит Русь-матушку от дьячка и тараканчика?
Нет таких героев: даже для Ильи Муромца это слишком странный квест, тут тебе не Идолище банальное, а извините какая-то свита Воланда!
И на оную свиту найдётся Иванушка со свечечкой. А именно, местный алкоголик Василий:
А случилася во Киеве голь кабацкая,
А по имени Василий сын Игнатьевич.
А двенадцать годов по кабакам он гулял,
Пропил, промотал все житье-бытье свое,
А и пропил Василий коня доброго,
А с той ли-то уздицей тесмяною,
С тем седлом да со черкасскиим,
А триста он стрелочек в залог отдал.
Ласковый князь Владимир лично явился к Василию в кабак и попросил заступиться за город.
Василий ответствовал, что он конечно понимает проблемы князя и может войти в положение, но его собственная беда будет пострашнее, чем какое-то там разорение Киева:
И сходит Васильюшко со печки долой,
С лица зашел, поклонился князю:
«Солнышко наш Владимир-князь!
Ты не знаешь кручины моей великия, —
У тебя есть кручина великая,
А у меня горе-печаль еще больше твоей:
Что трещит-болит у меня буйна голова,
И дрожит у меня жилье подколенное,
Теперь не чем мне, Василью, опохмелиться;
Владимир даёт бедняге опохмелиться и тот на радостях убивает и зятя Тараканчика, и черного-дьячка выдумщика, и самого наследника Бытыги:
А стрелил-то Василий да по тем шатрам,
А и по тем шатрам Василий по полотняным,
А и убил-то Василий три головушки,
Три головушки Василий, три хорошеньких:
А убил сына Батыгу Батыговича,
А убил зятя Тараканчика Корабликова,
А убил черного дьячка, дьячка-выдумщичка.
Словом, всю свиту.
После чего на голубом глазу приходит к Батыге-Воланду с извинениями: прости мол, что убил сына твоего, и зятя и дьячка-хитровыебанного:
Проводили-то Василья ко Батыге на лицо.
А и Василий-от Батыге извиняется,
Низко Василий поклоняется:
«Ай прости меня, Батыга, во такой большой вины!
А убил я три головки хорошеньких,
Хорошеньких головки, что ни лучшеньких:
Убил сына Батыгу Батыговича,
Убил зятя Тараканчика Корабликова,
Убил черного дьячка, дьячка-выдумщичка.
Больше такого не повторится, но и ты сделай милость: дай опохмелиться (опять?), выкупи из ломбарда моего коня и сбрую, и я тебе помогу Киев завоевать:
А со похмелья у меня теперь головка болит,
А с перепою у меня да ретиво сердцо щемит,
А опохмель-ка меня да чарой винною,
А выкупи-ка мне да коня доброго -
С той ли-то уздицей тесмяною,
А с тем седлом да со черкасскиим,
A триста еще стрелочек каленыих;
Еще дай ка мне-ка силы сорок тысячей,
Пособлю взять-пленить да теперь Киев-град.
Вы не поверите, но Батыга повёлся!! поверил настолько откровенной разводке, налил водки, выкупил коня и одарил войском:
А на те лясы Батыга приукинулся,
А выкупил ему да коня доброго,
А с той ли-то уздицей тесмяною,
А с тем седлом да со черкасскиим,
А триста-то стрелочек каленыих.
А наливает ему чару зелена вина,
А наливает-то другую пива пьяного,
Ну, Василий не будь дурак это самое войско порубил и опять пришёл извиняться: прости, дурака, опять по пьяни напутал что-то, но уж в следующий раз зуб даю: завоюю Киев!
И дал ему силы сорок тысящей.
А выезжал Василий во чисто поле,
А за ты-эты за лесушки за темные,
А за ты-эты за горы за высокие,
А это начал он по силушке поезживати,
И это начал ведь он силушку порубливати,
И он прибил, прирубил до единой головы.
Сам же он Батыге извиняется:
«Ай, прости-ко ты, Батыга, во такой большой вины!
Потерял я ведь силы сорок тысящей.
А со похмелья у меня теперь головка болит,
Легковерный, наивный и чистосердечный злодей снова верит на слово нашему пьянице, даёт ещё сорок тысяч солдат и с надеждой ждёт обещанного.
Ну не дурак?
Так себе Воланд 🤷🏻♀️
Ну, а когда понял, что его обманули второй раз, не выдержал и сбежал подобру-поздорову:
А и тот ли Батыга на уход пошел,
А и бежит-то Батыга, запинается,
Запинается Батыга, заклинается:
«Не дай Боже, не дай Бог да не дай детям моим,
Не дай дитям моим да моим внучатам
А во Киеве бывать да ведь Киева видать!»
конец 🤪
———
больше древнего и упоротого:
