Урок по «Пиковой Даме» начался с того, что каждый выбрал себе три разноцветных листочка — три верные карты: тройку, семёрку, туза. И получил три вопроса для короткого письменного ответа. Можно было отвечать на все три — или поставить всё на одну карту. Можно было удвоить ставки, загнув угол листочка, как загибали карту настоящие игроки. Это всё на выбор девятиклассников: они сегодня понтёры, я банкомёт, то есть судьба, рок и фатум. А они пытаются меня переиграть.
Вопрос на тройку — простой, по тексту: Почему Лиза думала, что к графине хочет прийти знакомиться инженер?
Вопрос на семёрку — простой только по виду, но потенциально спорный (спор и возник, из него и вытянули многое про Германна): Если бы у Германна было много денег, играл ли бы он в карты? Ведь он оправдывает своё неучастие в игре тем, что «не вправе жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее». Ну вот у него есть излишнее и жертвовать не надо — играл ли бы он? Для чего ему вообще игра — для обогащения или для чего-то другого, для драйва, азарта, адреналина, для топлива, в котором нуждается его «огненное воображение»?
От этого вопроса логичным получился переход к вопросу на туза. На доске был кусок из «Гимна чуме», сочиненного Вальсингамом из «Пира во время чумы»: «Все, все, что гибелью грозит,/ Для сердца смертного таит/ Неизъяснимы наслажденья —/ Бессмертья, может быть, залог!» Имеет ли этот кусок какое-то отношение к «Пиковой Даме»? Можно ли высечь из их столкновения какую-то искру?
Три вопроса — и тринадцать дьявольских минут для письменного ответа. А потом спор и баттл с необходимостью дописывать на те же листочки то интересное, до чего додумался не ты, а товарищ — или ты, но в момент спора. И никто не знает, что именно понравится судьбе, року и фатуму — может, как раз твое озарение, вспышка мысли, одно, но верное или огненное слово.
Обсуждая первый вопрос, рисовали на доске сюжет и фабулу. Выяснилось, далеко не все могут восстановить события повести в их хронологической последовательности. Поговорили, зачем автор меняет ход вещей и что такое саспенс, который Пушкин тут мастерски применил.
При разговоре о втором вопросе вышли на загадочную фразу Германна о старухе: «Что если старая графиня откроет мне свою тайну! — или назначит мне эти три верные карты!» Стоп! Что еще за «или»? Разве её тайна — не в этих трех картах? Почему карты и тайна разведены? О какой тайне речь? Карты — это для обогащения, для золота, для выигрыша, это ниточка к тому расчетливому, умеренному и трудолюбивому, что есть в Германне, это Германн-инженер.
А тайна? А тайна — возможно, это то, чем старуха заплатила за знание трех карт? Это дьявольский договор? Это причастность к каким-то тайным силам, которые управляют жизнью? И это тоже необходимо Германну, той его части, где полыхает огненное воображение. Германн — ни то, ни другое, а и то, и то. Вся эта повесть колеблется в каждой своей точке как в точке выбора, как будто автор мечет перед нами свой банк — карту направо, карту налево, и так, и так.
И вот сюда примагнитился текст про чуму: человек чувствует себя бессмертным (а дальше по тексту — и счастливым), когда он ходит вот по этому краю пропасти, хватает рукой не только гибель, но что-то запредельное. Чтобы почувствовать это за-предельное, надо выйти на предел. Но это — точка зрения пушкинского героя. Пришлось рассказать о нем, о том, что творится в чумном городе и о том, чем Вальсингам платит за этот свой гимн.
И совсем уж молнией пробила девятиклассников идея, что Германн знал свои верные три карты еще до встречи со старухой: «вот что утроит, усемерит мой капитал». Тут и тройка, и семерка, и ТУС тоже затесался («утроиТ Усемерит»). Просто он не слышит себя и не догадывается, что все ключи — уже в нем.
До этого мы добрались в самом финале урока, и глаза мальчика А стали больше его модных круглых очков. Он обернулся к мальчику Е и сказал: «Тебе и после этого не нравится Пушкин? После ЭТОГО?» А мальчик Р сказал: «Что? Конец урока? Нет, я не хочу домашнее задание, я не хочу домой, я хочу продолжать здесь и прямо сейчас».
А мы и будем продолжать здесь — но чуть позже. Из 10 загадок «Пиковой Дамы» мы успели увидеть только три. Еще семь впереди. Опять тройка, семерка…
Если вы хотите побывать вместе с нами на нескучных уроках литературы, увидеть новое в привычных школьных произведениях, посмеяться и задуматься над случаями из учительской практики, вместе с детьми пройти путь понимания сложных текстов, подписывайтесь на мой канал.
