Проснулась Вика только на следующий вечер.
«Сегодня еще сегодня, или уже завтра?» - никак не могла сообразить она, глядя на часы, что показывали шесть.
Приняв контрастный душ, Виктория постепенно пришла в себя.
- Ай, - вскрикнула она, задев маленькую царапину на шее.
- Что за ерунда? – прикладывая ватку к открывшейся ранке, взглянула в зеркало и замерла.
Выглядела она на десять лет моложе. Исчезли синяки под глазами, мимические морщинки возле губ и глаз. В мокрых волосах не проглядывала седина. Кожа стала гладкой и ровной, будто она в последние месяцы не близких людей теряла, а из спа-салонов не вылезала. Глаза сияли.
- Что-то не похожа я на убитую горем, - пробормотала она, и, убрав с шеи ватку, увидела два тонких прокола прямо на венке.
- Авиджа, - ахнула, вспомнив прошедшую ночь.
- Что он там сказал? Чай надо выпить, ага! – и набросив халат, выскочила на кухню.
- Куда я его дела? - встав на табуретку, Вика принялась скидывать все с верхней полки шкафа.
На стол упали шесть пачек какао. Дорогого какао, которое ей всегда покупал Виктор, зная, как жена любит этот напиток. Прижав пачки к груди, Виктория глубоко вздохнула.
- Ну, бабуля!
Валентина Ивановна, оказывается, поддерживала связь с любимым зятем. Все эти месяцы, когда старшая внучка жила здесь, не желая ничего слышать о муже, бабуля тайком общалась с предателем. А тот передавал для жены ее любимый напиток, который продавался только в одном магазине, у черта на куличиках, куда Вика бы и поехать не рискнула. Да и не знала она, где этот магазин, а муж не говорил. Наверняка контрабанда! Дорогой и настоящий какао. Только зачем бабуля прятала пачки на самой верхней полке? Наверное, боялась гнева внучки. А Вика так страдала без любимого напитка, покупая некое подобие в ближайших магазинах.
- Ох, черти полосатые, - плакала и смеялась Виктория. – Вот дают! А бабуля-то! Даже тени подозрения не вызвала у меня. Шпионы, тоже мне! А главное, когда помирились, бабуля благополучно забыла про пачки.
Поставив какао на видное место, она принялась разглядывать остальные пакеты.
– Да куда же запропастился этот чай?
Тут взгляд упал на черную железную коробку с желтым узором, куда папа всегда высыпал купленный чай, утверждая, что там он приобретает аромат и становится вкуснее.
- Неужели? – потянулась за коробкой Вика. – Неужели, я машинально, сделала тоже самое?
Да, чай из семи трав оказался там. Заварив его, Виктория села на диван и стала отхлебывать напиток маленькими глотками, вспоминая все, что произошло за последние месяцы.
***
…Оказавшись перед домом бабы Глаши, Вика и не особо удивилась.
- Баба Глаша, - позвала она, постучав в калитку.
Дверь внезапно распахнулась, словно приглашая пройти дальше. Поднявшись по деревянным ступенькам, скрипевшим на разные лады, Вика зашла в дом.
- Баба Глаша-а-а-а?
- А нет ее дома, - раздалось из кухни.
- А вы… - увидев Марию, Виктория замолчала.
Пропавшая секретарша ее мужа, стояла возле плиты и деревянной лопаткой помешивала что-то в большом медном тазу.
- Варенье из лесной смородины варю – пояснила она. – Вы же каждый год смородину в лесопосадках собираете.
- Собираем, - кивнула Вика.
- А в этом году, что не едете? Оранжевая, твоя любимая, уже поспела.
- Уже поспела? И что?
- Да ничего! – злобно окрысилась Маша. – За смородиной поезжайте.
- Какая смородина? Зачем она мне сейчас? – Вика завороженно наблюдала за лопаточкой, гоняющей по кругу прозрачные ягоды.
- Сестре вон твоей нравится, - повела острым подбородком Маша, показывая на стол.
Виктория медленно развернулась…
За столом сидела Юлька и за милую душу уписывала варенье прямо из банки.
- А что, хлеба нет в этом доме? – пробурчала младшая сестра. – Так по свежему хлебу соскучилась.
- Юля, - осторожно, словно боясь спугнуть, Вика присела рядом.
- Вика? – принялась озираться по сторонам та. – Вика, это ты? Я тебя слышу!
- Юленька, да я тут рядом… - всхлипнула Вика, проведя ладонью по осунувшемуся лицу сестры.
- Чувствую тебя, но не вижу… У меня получилось! Вика, у меня получилось выйти из тела, как у тебя!
- Почему же не видишь меня? – обняв сестренку, Виктория разрыдалась. – Где ты?
- Не плачь… - задрожав, облик стал таять. – Витя жив, ты оказалась права… Мы вместе…
- Где вы? – закричала Виктория, обнимая пустоту. - Где-е-е-е?!
- Не кричи, - раздался спокойный голос бабы Глаши.
- Баба Глаша! Почему Юля меня не увидела?
- Это душа ее была, что из тела вышла, а ты бродишь в собственном подсознании.
- И что?
- А то, что душа видит, что есть на самом деле. То бишь, пустой дом и банка прошлогоднего варенья. А ты в подсознании своем бродишь, поэтому видишь больше. И живых и мертвых.
- Маша куда делась? – спросила Виктория, вспомнив про секретаршу. – Она же тут варенье мешала, да за смородиной меня отправляла.
- А нет больше Марии, - вздохнула старушка. – Подойди ко мне, милая.
С трудом поднявшись и еле переставляя отяжелевшие ноги, Виктория приблизилась к плите.
- Смотри! – зачерпнув варенье ложкой, баба Глаша подняла ее над тазиком.
Сладкая прозрачная масса, тягуче заструилась обратно, обрисовывая контуры женского тела.
- Смотри внимательнее, - повторила хозяйка дома.
Контуры, между тем становясь все четче и яснее, проявили Марию. Нагая девушка, раскинув руки в стороны и свесив голову на грудь, была видна лишь по бедра. Остальная часть тела непостижимым образом находилась в тазике с вареньем.
У Вики заломило в глазах, захотелось зажмуриться, отвернуться, все, что угодно, лишь бы не видеть.
- Не смей, - коснулся сознания голос бабы Глаши.
Внезапно вскинув голову, Мария закричала. Закричала так страшно и дико, что у Виктории подкосились ноги и, обмякнув, она осела на пол, укрытый вязаными половичками.
Цепляясь руками в мастерски сплетенные цветные лоскуты, Вика с трудом удерживала себя на краю сознания, чувствуя, что вот-вот и упадет вниз. Она уже знала, что увидит дальше….
Деревянная лопатка вспорола грудь и, разрезав несчастную девушку, опустилась до бедер. Маша уже не кричала. Из страшной раны вместе с хлынувшей кровью вывалились внутренности, и все это теперь варилось вместе с ягодами смородины. Теперь, вместо бабы Глаши, у плиты стоял незнакомый мужчина и, перемешивая дикое варево, накручивал кишки на лопатку. Как ни старалась Виктория, но лица его рассмотреть не могла. Плавилось лицо, раздваивалось.
- Баба Глаша, - прошептала она, чувствуя, что больше не может удерживать себя здесь.
- За смородиной езжайте, - эхом пронесся крик покойной и Виктория проснулась.
Продолжение следует.
Полная версия на сайте Ридеро
https://ridero.ru/books/widget/begi_2/
Начало здесь
