В далекие, слабоинтернетные времена, году эдак в 2000, точно не помню, в одной местной газете я увидела стихотворение. Надо сказать, я стихи не очень люблю и плохо запоминаю авторство. Любимое развлечение мужа - процитировать довольно известное стихотворение и ехидно спросить, кто это написал. К счастью, у супруга не много любимых поэтов и по стилю я могу догадаться, кого именно он цитирует. Это очень странная особенность моей памяти, так как прозу я запоминаю очень хорошо и в отместку часто устраиваю допрос с пристрастием уже по своим любимым авторам (вчера, кстати, я спросила Сережу помнит ли он рецепт коктейля "Елена Глинская", а вы помните? Чур, не гуглить! Супруг не знал, ознакомила, посмеялись). Но вернемся к стихотворению. Чем-то оно меня так зацепило, что я не поленилась и перепечатала его, затем распечатала в одном экземпляре и, как я хорошо запомнила, положила в книгу по истории искусства. Я часто его перечитывала, слышала шорох песка и шум ветра, видела странника и зловещие огни. Оно заворожило меня, околдовало. А потом я его потеряла. Захотела перечитать, а в книге его не оказалось. Я искала его, пытаясь вспомнить автора или название газеты. Тщетно. Шли годы (выспренно и красиво, но верно). Недавно я вспомнила про это стихотворение и начала поиски в сети. Тщетно. Оно исчезло, словно его и не было никогда. Наверное, вы уже поняли, что произошло сегодня? Разбирая хлам, я нашла папку с распечатанными "Отвратительными сказками" Роальда Дала, решила их перечитать и... я стразу поняла, что свернутый листок бумаги, спрятавшийся между листов сказок дожидался именно этого холодного и тоскливого зимнего дня. Он ждал, когда на душе у меня будет слякотно и туманно, чтобы заворожить и увлечь с собой.
Знаете, а ведь интернет так и не знает это стихотворение! Можно сказать, это его первая публикация (или же я плохо искала). Автор спрятался под псевдонимом Hell и если вдруг Вы, уважаемый автор, читаете это предисловие и захотите явить себя миру, напишите мне, пожалуйста. Или если же кто-то знает человека, который написал эти строки, напишите мне, пожалуйста.
Это стихотворение - ощущение, настроение. Если оно написано для вас, вы тоже немного заблудитесь в том мире, где стоят Запретные врата. А я вас там дождусь.
Запретные врата
В огне тревожном плавится закат,
Скрывался в тучах месяц, как изгнанник,
И молчаливый незнакомый странник
Стоял один подле запретных врат.
Он, видимо, пришел издалека,
Устало голову склонил, понурил плечи.
Он не один провел в пустыне вечер,
Одолевая горы из песка.
Могильная давила тишина,
Лишь зло стонал тоскливый, жесткий ветер,
Все мертвенным казалось в лунном свете,
Все было напряженным, как струна.
О чем-то взгляд таился в темноте,
Был слышен шорох ног по древней пыли,
И оживали сказочные были,
И серебрились руны на плите.
И странник, позабыв о том, что жив,
Вливался в эти шорохи и звуки,
И забывались горести и муки,
И так стоял он, обо всем забыв.
Он не ушел открыть запретных врат,
Но каждый раз его манила тайна.
На миг завесу приоткрыв случайно,
Она звала, и зов не знал преград.
И каждый раз в одну и ту же ночь
Он шел на зов через пески и ветры,
Сквозь жар пустынь, он шел к вратам запретным,
Не в силах зова тайны превозмочь.
У врат всю ночь стоял он недвижим,
Но чуткий слух ловил лишь шорох ветра,
И жадный взор не видел в окнах света.
Все было пыльным, древним и пустынным.
Но вод однажды, через много лет,
Он вновь услышал шорох ног по плитам,
Услышал тихий шепот позабытый,
В разбитых окнах вновь увидел свет.
И распахнулись створки древних врат,
И он увидел... призраки и ветры
Кружились на песке у врат запретных,
И плакали от боли и утрат.
И он вошел, и вспыхнули огни,
За ним врата захлопнулись неслышно,
И пробежали искорки по крышам,
И смолкли осторожные шаги.
С тех пор все сторонятся этих мест,
Здесь стало беспокойно и тревожно.
Врата обходит путник осторожный,
Безжизненно и пусто все окрест.
Но если вдруг, в одну из всех ночей
Усталый странник здесь пройдет случайно,
Откроется на миг завеса тайны,
И вспыхнут башни отсветом огней.
И снова чей-то одинокий путь
Пересечет пустыню тропкой светлой,
И кто-то вновь придет к вратам запретным,
В надежде от тревоги отдохнуть.
Hell
