К концу пути у Катарины слегка прояснилось в голове, кроме того, она немного успокоилась, то ли укол сделал свое дело, то ли просто она устала от ожидания и унижения, но она уже смотрела в окно почти спокойно. Равнодушно следила за мелькающими пейзажами - заснеженными берегами, сверкающими серебристыми лугами, холодным, стальным обручем солнца, купающегося в морозном туманном мареве. Когда машина очередной раз прошла поворот, и заледенелая вода сверкнула зеркалом, Катарина поняла - они едут вдоль той же самой реки, на берегу которой стоял санаторий, а это значит, дорогу назад можно найти. Машина натужно взревела, преодолевая очередной снежный холм, потом нырнула вниз, сползая к живописнейшей равнине, потерявшейся среди вековых сосен, и тут Катарина поняла - в машине они не вдвоём. На заднем сиденье, завернувшись в тёмное покрывало, которое спрятало её от чужих глаз и позволило затеряться во мраке, сидела худенькая женщина. Она держала тоненькой рукой платок, подняв его почти до самого носа, и только глаза иногда сияли в свете отраженных огней. И по этим глазам Катарина узнала женщину - Женька снова не оставила её одну в беде.
Машина нырнула в поворот, пронеслась по смурной аллее между сосен, сомкнувших свои вершины высоко в сером небе и оказалась у ворот, старинных, чугунных, резных. Иван легко выпрыгнул из машины, дождался, пока ворота медленно и тяжело распахнутся, пожал руку здоровенному жлобу с оттопыренными полами форменного полушубка, снова сел за руль и медленно повёл машину по широкой дороге к особняку. Особняк стоял в глубине сада, скорее даже парка, регулярного, идеально ухоженного, похожего на музейный. Когда - то такие парки Катарина видела во дворцах, превращенных в памятники, в Крыму, например. Женька тоже почти скинула свой платок и с интересом уставилась в окно. Потом вдруг громко, во весь голос сообщила.
-Ну… отсюда так просто не вырваться. Там вышки по всему периметру, стреляет, наверное, сволочь, в неугодных. Но, ничего, Катьк, мы с тобой прорвёмся, не паникуй. Ты сейчас, главное, на конфликты не нарывайся, веди себя тихо-мирно. Посмотрим.
Катарина вжала голову в плечи, с ужасом думая, о том, что сделает Иван с её сумасбродной подругой, но тот даже не повёл ухом, бровью не дрогнул.
Машина, наконец, подкатила к особняку, на ярко освещенную мраморную лестницу высыпал какой-то люд, Иван, мельком глянув в сторону Катарины, снова выпрыгнул из машины и почтительно склонился перед старухой, с головы до ног закутанной в чёрное. Катарина вопросительно повернулась к Женьке, та презрительно фыркнула.
-Маман. Та ещё ведьма. Цыганка, не добили её тогда, жаль. Иван её уже после смерти отца нашёл, ошивалась по каким-то помойкам, побиралась. Теперь он прячет её здесь от всего мира, все думают - убили ее. А она живее всех живых, невестку, вон, за можай загнала, на ладан девка дышит, а Райка - ведьма только крепчает. Ты с ней гляди в оба, отравит, не охнет. Тут всякое было. Паучье гнездо.
Катарина согласно мотнула головой, но ответить не успела, Иван резко открыл дверь и стащил её вниз. Старуха уже стояла у машины, крошечными чёрными глазками, странно проваленными внутрь узкого маленького черепа, буравила Катарину почти насквозь. Потом повернула моршинистое лицо к сыну, буркнула.
-Старая кобыла, а ты её не работать, а траxaть сюда привёз. Будет лениться, пожалеет, что на свет родилась. Сели её в мансарде, в комнате Лушки покойной. А ты, фря!
Бабка снова повернулась к Катарине, зыркнула злобно, прошипела.
-Сегодня из комнаты не вылазь, жрать тебе туда принесут. Отмоешься, анализы сдашь, завтра к вечеру придёшь в зал для слуг, тебе покажут. Называть меня будешь "Госпожа Раиса", работа твоя - уход за Луизой. С сыном увижу - утоплю в реке, собственноручно. Пошла.
Старуха царственно развернулась и пошла вверх по лестнице, а Иван, втянув голову в плечи, шёл рядом и поддерживал её под локоток. Катарину кто-то тихонько тронул за плечо. Полненькая, круглая, как мячик, русоволосая женщина в белой кроличьей шубке и такой же шапке участливо глядела на неё светлыми, прозрачными глазами.
-Пошли, горемычная, покажу тебе твои хоромы. Меня Аля зовут. Алевтина Владимировна, в смысле. Я тут управляющая, будем знакомы. Пошли.
Аля повела Катарину через шикарно оставленный холл в небольшой боковой коридорчик, за ним оказалась крошечная лифтовая. Зеркальный лифт поднял их в мансарду, там, по обе стороны небольшого квадратного зала были двери - в комнаты слуг. Комната Катарины оказалась совсем небольшой, по солдатски скромно обставленной - кровать, затянутая простым полосатым покрывалом, тумбочка, стол, зеркало на стене, небольшой шкаф и комод, да, пожалуй, и все.
-Душевая и туалет общие, увидишь, двери идут из зала. Еда в столовой, завтра покажу. Отдыхай.
Катарина бессильно опустилась на кровать, чувство опустошения, равнодушия и бессилия просто размазали её по матрасу, твёрдому, как доска…
Оглавление канала со ссылками на начало всех рассказов
