Самый старый и лёгкий способ для писателя вызвать сочувствие к персонажам - показать их морально выше зла. которому они противостоят. Иной начинающий автор настолько "выбеливает" созданные им образы, что читатель испытает больше недоверия, чем эмпатии. Хуже всего работает данный прием с реализмом. где люди должны быть примерно теми же, что встречаются вокруг нас.
В остросоциальном романе "Гроздья гнева" Джон Стейнбек не пытается идеализировать персонажей ради читательской жалости, что делает их живыми и правдоподобными. До трагедии Джоуды практически не знали мира за пределами фермы. Они малообразованны (что не мешает практической житейской мудрости), наделены обычными людскими грехами и слабостями.
Том Джоуд в юности, обороняясь, убил в драке человека. Разговаривая с проповедником Кэйси, он признаётся, что в иной раз при тех же обстоятельствах поступил бы также. В произведении много чеховских ружей, это одно из них. Если сначала высказывание Тома вызывает отторжение к герою, то в последующих главах перед читателем не раз встаёт вопрос - где находится моральный рубикон, если речь идёт о жизни, смерти и справедливости?
"Томми, я хочу тебя спросить... Ты не озлобился?" - первый вопрос, который задала мать Тому, вернувшемуся из тюрьмы.
Том дает отрицательный ответ. Нарушая подписку о невыезде, он пускается с семьёй в безрадостную поездку, чтобы быть опорой родным людям. Всю дорогу юноша держит обещание быть человечным. Он благоразумен, надежен и наблюдателен. Ничто из происходящего не ускользает от его взора. Не смотря на то, что последующие события не могут вызвать у нормального человека ничего, кроме злобы, герой постарается трансформировать её в полезные дела.
Младший брат тома Эл - обычный парень, предпочитающий думать о девочках и развлечениях, вступил в пору, когда молодые люди отделяются от семьи. Он явно тяготится ответственностью. Беременная Роза поглощена лишь одной заботой (и ёй простительно), младших детей интересуют только игры и лакомства.
Руки отца, Том Джоуда-старшего опускаются. Мужчинам, привыкшим держать в руках штурвал от собственной жизни, тяжело быть уносимыми потоком событий. Им не прощается нерешительность; отцу выводка ребятишек нельзя выказать страх и сомнение. Психика женщины же, особенно взрослой и умудренной опытом, оказывается пластичней, податливей в сложной ситуации.
Роль главы семьи берет на себя мать Тома. На ней лежит ответственность за пищу и обустройство на каждом новом месте, присмотр за заболевшими и младшими детьми. Всё чаще именно она решает, стоит ли ехать дальше. Она ни разу не дала слабины, могла дать волю слезам, только когда никто не видел. Имя этого персонажа так и не будет названо, все кличут её "мать", "мама", "ма". Стойкость женщины делает её едва ли не центральным лицом романа, вызывающим восхищение. Сами Джоуды удивляются, что отчаяние сделало её гораздо более волевой и решительной, чем раньше.
Ещё один интересный персонаж - бывший проповедник Джим Кэйси. Как мы знаем, с момента основания в США не было единой религиозной конфессии, что дало почву для роста бродячих сект и общин. Вот и Кэйси блуждал по стране, дурманя и будоража умы темного народа, пока сам не растерял веру. Отправляясь в путь с Джоудами, Кэйси впервые оказывается по-настоящему близок к людям. Он всё больше молчит и отказывается от обязанностей "священнослужителя", когда присутствие оного требует случай (например, похороны), однако всеми силами пытается постигнуть горести и надежды окружающих, помогает Джоудам. Позже Кэйси возглавил протест против жестоких условий труда и в результате был трагически убит во время разгона бастующих.
Некоторые критики считают, что имя Джима Кэйси выбрано не случайно, т.к. его инициалы совпадают с инициалами Иисуса Христа (Jim Casy - Jesus Christ). Таким образом, смерть персонажа воспринимается как высокое самопожертвование во имя справедливости. Стейнбек не раз обращается к христианским мотивам. Так, имена некоторых персонажей имеют явно библейское происхождение - Ной, Руфь, Роза Сарона. История Тома похожа на продолжение притчи о блудном сыне, пытающимся искупить перед родителями вину за причиненное горе. Вереница машин, направляющихся на запад, напоминает библейский Исход, закончившийся сорока годами скитаний.
События, с которыми сталкиваются Джоуды, настолько сокрушительны, что кажутся ударами мистического рока или божьей карой. Это естественное свойство человеческой психики - искать хоть бы и ложные закономерности в несчастьях, чтобы не сойти с ума. Не даром Роза Сарона так легко поддаётся запугиванию сектантки, уверяющей, что некоторые "грехи" вроде танцев в обнимку или театрального представления погубят её ребенка. Но разве голодные люди грешнее хозяев жизни, грабящих их и живущих в сытости?
Выходит, что нет. Не существует никакой всемогущей руки судьбы. Живые люди, обладающие капиталом и властью, поднимают арендную плату и ограничивают продажу сельхозпродукции, чем обрекают других людей на нищету. Живые люди сворачивают легкие деревянные дома тракторами, сжигают непроданные фрукты, чтобы они, раз не принесут прибыль, никому не достались.
Гнев, если вернутся к библейским аллюзиям книги - чувство, недозволительное христианину, но нормальное для человеческой природы. Гнев может быть деструктивным, даже побуждать к преступлениям. Он же умеет поддерживать в людях волю к жизни и борьбе. Не даром, мать Тома говорит, что мужчинам лучше уж гневаться, чем падать духом.
Название книги Джон Стейнбек взял из «Боевого гимна Республики» (американская патриотическая песня):
Я увидел, как во славе сам Господь явился нам,
Как Он мощною стопою гроздья гнева разметал,
Как Он молнией ужасной обнажил меча металл.
Он правды держит шаг.
В свою очередь, фраза "гроздья гнева" является отсылкой к Откровению Иоанна Богослова:
... 10 тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем... 18обрежь гроздья винограда на земле, потому что созрели на нём ягоды. 19И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия..
Ярость назревает в сердцах людей, подобно фруктам, ждущим сборщиков на бескрайних плантациях - от маленькой завязи, до тяжелого плода, готового сорваться с ветви. Негодование уступает место шоку и горю, их сменяет злость, а затем полное отчаяние и исступление.
Кулак Тома сжимается не раз, когда на пути мигрантов встаёт бюрократия или полицейский произвол. Он помнит данное матери обещание и пытается решить проблемы конструктивно. Он, как и все мигранты, - заложник ситуации, всё, что ему позволено - следовать течению и выбирать меньшее из зол. "У нас выбора не было... мы всегда делали то, что приходилось делать."
Чаша терпения Тома переполняется, когда он становится свидетелем гибели Кэйси во время облавы, устроенной против бастующих. В состоянии аффекта (и защищаясь) Джоуд избивает до смерти убийцу проповедника.
Ничто не оправдывает поступок Тома. Но и нельзя представить, чтобы в ту самую минуту герой бросился на утёк или сдался властям. Загнанному в угол человеку ничего не остается, кроме как нападать.
Чтобы не навредить семье, Тому приходится покинуть родных и скрываться.
Концовка оставляет и читателя и персонажей морально изможденными. Сам автор заканчивая работу, буквально испытывал физическое негодование. Финальной точкой становится рождение мертвого ребенка у сестры Тома Розы Сарона. Это крах последних надежд для семьи Джоудов. Кроме того, в Калифорнии начинается сезон дождей, уборочные работы заканчиваются, а вместе с ними предложения работы.
Стейнбек оставляет финал открытым. Психологами описан т.н. "эффект Зейгарник", по которому незавершенные дела крепче укладываются в человеческую память. Здесь же автор не даёт читателю возможности предположить дальнейшие события жизни героев, тем самым побуждая его мучиться и размышлять.
Что станет с Томом? Перед тем, как зайти за линию сюжетного горизонта, он говорит, матери что желал бы делать то, чем занимался Джим Кэйси - быть с обездоленными и добиваться прав для них.
- <...> А что, думаю, если нам всем собраться и поднять крик, вроде как те кричали, возле фермы Хупера.
Мать сказала:
- Затравят тебя, точно дикого зверя. Как с Флойдом было.
- Травить все равно будут. Весь наш народ затравили.
Сознание простоватого, но себе на уме деревенского юноши изменилось. Всё чаще он предаётся размышлениям о своём месте в мире. Взгляд Тома направлен гораздо шире, чем раньше - на то, что может сделать сплоченность людей в едином порыве. Он не боится плохого конца, потому что верит, что каждая душа в мире - частичка большой единой души, и поэтому никуда не исчезает. Так и каждое хорошее дело - вклад в свободу и справедливость - обессмерчивает человека.
Может быть, Том участвовал ещё в нескольких забастовках, или даже примкнул к левому движению. Еще более вероятно, что Джоуд вскоре был схвачен полицией и вернулся в тюрьму Мак-Алистер.
Вернёмся к песне Брюса Спрингстина ("Ghost of Tom Joad"), содержащей намек на гибель персонажа. "I'm sitting down here in the campfire light/ Searching for the ghost of Tom Joad" - "Я сижу здесь, в свете костра/ И ищу призрак Тома Джоуда". Образ призрака - это отсылка к словам Тома, сказанным маме перед расставанием:
Я везде буду - куда ни глянешь. Поднимутся голодные на борьбу за кусок хлеба, я буду с ними. Где полисмен замахнется дубинкой, там буду и я. Если Кэйси правильно говорил, значит, я тоже буду с теми, кто не стерпит и закричит. Ребятишки проголодаются, прибегут домой, и я буду смеяться вместе с ними - радоваться, что ужин готов. И когда наш народ будет есть хлеб, который сам же посеял, будет жить в домах, которые сам выстроил,- там буду и я. Понимаешь?
При близком рассмотрении музыкальное произведение не иллюстрирует книгу. Так, в романе нет упомянутых в песне идущих по рельсам людей, да и вертолётами полиция США в 1930-е гг. не располагала. Лирический герой Спрингстина - тоже некий обобщенный образ бродяги, обращающийся Тому Джоуду, как к незримому покровителю, но не живший с ним в одном времени. Следовательно, и песня Брюса Спрингстина не даёт окончательного ответа на вопрос о судьбе Тома.
Мы не узнаем что станет с Джоудами, как они никогда не встретят вновь случайных попутчиков, деливших с ними тепло костра и скудную пищу. Никаких сентиментальностей, никакого художественного дорисовывания человеческих судеб. Чем некрасивее правда, тем её голос громче.
Часть 1:
#гроздья гнева #литература #книги #американская литература #великая депрессия
