Скифы — народ с богатой, известной благодаря раскопкам курганов культурой, и древней историей, о которых многое можно было бы рассказать. Но в данном случае речь, всё-таки, пойдёт не о скифах, как таковых. А именно о месте, которое скифские племена занимают в российской истории. Есть мнение, например, что это место — почётное. И что скифов вполне уместно поместить в число наших предков.
Это очень любопытное мнение, появившееся, однако, сравнительно недавно. Традиционно же в русской истории места скифам не отводилось. «Традиционно» — это с момента появления первого исторического труда: «Повести Временных лет».
Условный «Нестор Летописец» (условный, ибо авторство на самом деле точно не установлено, но составителя «Повести» нужно как-то называть), — был именно историком. Летописец лишь переписывает древние хроники, продолжая их записями о событиях, которым стал свидетелем сам. Историк же стремится восстановить полную картину прошлого, опираясь на многие источники, — хотя, в средние века не обязательно письменные. Нестор, определённо, пытался. И, как минимум, с некоторыми античными историческими трактатами был знаком. И таким образом был информирован не только о скифах, некогда живших в степях, но и о том, что позже греки именовали Скифией все земли на север от Черного моря. Этот топоним используется и Нестором.
Но лишь как название территории. Греки продолжают иногда называть «скифами» всех северных варваров, в том числе и славян, и во времена Нестора и даже позже. Ибо, как ещё именовать жителей Скифии? Эта путаница вдохновляет сторонников альтернативной истории на далеко идущие выводы. Однако, Нестора не вдохновляла. Потомками скифов он, кажется, считает хазар. Не славян — точно. Славяне приходят с Дуная.
Предками (точнее, сначала, братьями) русских скифы становятся лишь в XVII столетии. Данная версия появляется впервые в «Сказании о Словене и Русе и городе Словенске», описывающем историю Руси со времён Всемирного Потопа и до призвания варягов. И здесь — во всём произведении — уже ощущается тлетворное влияние запада. Ибо пишется оно явно в подражание польским и западноевропейским сборникам этнических легенд. Поляки придумали сарматизм и объявили себя наследниками славы скифов намного раньше. И ещё раньше в число своих предков вписали скифов готы, а через них и немцы.
Стоит отметить, что «Сказание» было широко известно в XVIII веке. О нём упоминают, как Татищев, так и Ломоносов. Первый, впрочем, считал «Сказание» сказками, и не более того. Однако, Ломоносов полагал, что данный источник, пусть и «с осторожностью», но можно использовать. «С осторожностью» — это в той части, где оно не противоречит известным историческим фактам, а дополняет их. Потом набежали немцы, пыль поднялась столбом, и как-то так вышло, что продвигаемая Шлёцером ломоносовская версия русской истории, — в которой скифы уже оказались предками славян, — временно восторжествовала над версией Татищева, продвигавшейся Миллером. Ломоносова переводили и издавали в Европе, Татищев же оставался куда менее известным.
В XIX столетии скифам снова не повезло. Но тут уж нужно разобраться, в чём заключалась проблема. Известно было, что скифы исчезают из Причерноморья в III или IV веках новой эры, и все прочие, упоминаемые греками позже, «скифы» не имеют к настоящим скифам отношения. Известно было, что готская орда, увлекая за собой остатки скифских племён, ушла на запад. А потом, пару столетий спустя, именно оттуда, куда ушли готы, на Русскую равнину и Балканы начинают наступление славяне. Совпадение? Или это были всё те же скифы? Как минимум, так могло быть.
По состоянию на XVIII век происхождение славян от скифов не только приятно удлиняло историю русского народа, добавляя в неё тысячелетие великих подвигов, но давала — на бонус — ответ на вопрос, о происхождении славян. Не упоминавшихся в античной литературе, но откуда-то появившихся в большом количестве в середине I тысячелетия новой эры. Известные на тот момент факты данной версии не противоречили, хотя и не подтверждали её. С новодельной же мифологией «Сказания» представления XVIII века, основывающиеся, всё-таки, на исторических источниках, не были связаны, исключая саму идею родства славян и скифов.
Ключевым, однако, является словосочетание «факты не подтверждали». «Факты», доказывающие родство скифов и славян в представлении альтернативных историков современности в XVIII веке уже были прекрасно известны, но убедительными не представлялись даже Ломоносову. Других же не было. Поляки и немцы, впрочем, тоже не нашли решительно ничего подкрепляющего их притязания на скифское наследство. Унылое же «так могло быть» историками в качестве аргумента не рассматривалось.
...Но так выглядела ситуация с позиций знаний, имеющихся 300 лет назад. Сейчас она выглядит совершенно иначе. Записать скифов в предки теперь нельзя, потому что ответ на вопрос о происхождении славян получен, и непонятно в таком случае становится, что делать с предками настоящими. Для того, чтобы произойти от скифов, славяне должны быть младше скифов, а это — не так. Культуры, сложившееся между Лабой, Вислой и Дунаем в результате распада балто-славянской общности — то есть уже, собственно, славянские, — не моложе скифской. И то что греки и римляне ничего о них не знали, — проблема греков и римлян. Мы-то уже знаем. Это были культуры, ничего общего со скифской не имеющие. Хотя бы потому, что земледельческие, а не кочевые. Исследования в области палеолингвистики также показывают, что славянские языки возникли в лесах.
Приплетать скифов к происхождению русского народа нелепо хотя бы потому, что подлинное происхождение не менее почётно. Даже находясь в контакте не с античным Средиземноморьем, а лишь с галлами, славяне более скифов преуспели в металлургии, не говоря уж о земледелии. И во многих других областях также. Собственно, тот факт, что славяне остались, а скифы исчезли, уже говорит о многом.
