Сергей Васильевич Трикачев
Вот такой компромисс
Километров за сто от Тадибе-Яхи услышали голос и доклад с вертолета Ми-6:
— Работаем по восточным буровым, борт порядок, на связь через 30 минут
Для порядка вышел в салон и вкратце обрисовал пассажирам текущую обстановку. Вахтовики, люди бывалые, всё приняли с пониманием и спокойно вели свои разговоры. Тем временем, на удалении километров за 70 от Тадибе-Яхи, Сергей Михайлович вызвал на связь борт Ми-6 и спросил, когда он будет возвращаться на базу. На что получил ответ, что тот заканчивает работу, и минут через 30 рассчитывает прибыть на «точку». По нелепому совпадению наше время прибытия тоже по расчету было в этом же временном диапазоне!
Если бы погодные условия были нормальные, это бы не вызывало никакого беспокойства, но в данной ситуации надо было принимать какое-либо компромиссное решение. При радиообмене с Ми-6 стало понятно, что тот тоже «болтается» в сплошном тумане и спешит на место базирования. Переговорив между собой, и мы остановились на том, что найдем место километрах в 30 от поселка, на берегу Обской губы на подходе с севера, и там «переждем» посадку Ми-6, как более тяжелой машины, у неё полетная масса под 40 тонн.
Сообщили об этом решении нашему собрату, летящему с востока, на что получили полное «Добро!». Чтобы подобрать площадку не в голой тундре, а на побережье, слегка подвернули вправо и начали снижение метров до 150, пытаясь «просмотреть» очертания берега. Но туман был бесконечен! Километрах в 30 от поселка на наше счастье «прорезало» очертание берега и Михалыч скомандовал:
— Давайте готовиться к посадке!
Собственно, а что готовиться, когда мы и так готовы, тем более, что условия после этого «купания» в облачности и тумане, были просто классные! Без всяких проблем погасили скорость и по пологой глиссаде «присели» на относительно ровную площадку песчаного берега тундры.
Я выскочил из вертолета — береговой песок был плотный, как бетонная полоса. Михалыч для порядка поработал педалями путевого управления, уплотняя место касания пневматиков, плавно сбросил ручку «шаг-газа», и, увидев мой сигнал, что всё хорошо, вывел коррекцию. Я заскочил в кабину, и мы начали готовиться к выключению двигателей. Полусонные пассажиры выглядывали в блистера, пытаясь увидеть «свет в родимых окнах», но просматривалась только набегавшая на западный берег Обской губы грязно-коричневая волна.
Где Ми-6?
У нас как бы было время для размышлений — уточнения места посадки и плана дальнейших действий. Всё зависело от того, как складывается маршрут нашего соратника!
Сергей Петрович Зуев, второй пилот, уточнил место нашей посадки — оказалось в 27 километрах от пункта назначения. Теперь надо было связаться с бортом Ми-6. Вызвали его, откликнулся почти сразу, попросили «добавить двоечку», для более конфиденциального разговора «без свидетелей» и услышали:
— Делаем второй заход на привод, метров с пятидесяти, земля не просматривается, туман, о посадке сообщим, до связи…
Стало понятно, что экипаж настроен на посадку в поселке и принимает все меры для безопасного окончания задания. Мы засекли время с крайнего выхода на связь и, с некоторым беспокойством, стали пробовать «разыграть» действия экипажа Ми-6, понимая, что после них и нам самим придется лететь на точку.
Так и прошло минут тридцать, которые показались нам несколькими часами. За это время второй пилот рассчитал время от нашей точки до Тадибе-Яхи, согласовали скоростной режим подлета и точку снижения до безопасной высоты для начала посадки. Включив радиостанцию, мы начали вызывать борт Ми-6, и после нескольких минут непрерывного выхода в эфир где-то в подсознании закралась мысль, а не случилось ли у них чего с вертолетом? Нам надо было принимать решение на вылет, ибо светлое время заканчивалось, и наступала пора перехода в сумерки, что было самым неприятным временем суток для выполнения любых полетов.
Уходим на второй круг...
Прозвучала команда командира подготовиться к запуску и, рассадив вахтовиков по местам, мы приступили к полному «ритуалу» запуска двигателей. Конечно, теплилась надежда, что погода в районе поселка изменится в лучшую сторону, хотя бы до такой, в какой мы находились в этом прибрежном «оазисе» Но почему же не выходит на связь экипаж «шестерки»? Это было совсем непонятно! Отбросив все мысли, мы нацелились на выполнение нашего задания.
Теперь основной задачей нашего экипажа был перелет в поселок. Как и определились при наземной подготовке, было решено, что полетим на высоте 150 метров и скорости 150 км/час, на ОПРМ этого немудреного маяка, стоящего около полярной станции и предназначенного, видимо, для выдачи сигналов проходящим морским и речным судам. Благо километров с 25 он работал более-менее стабильно. Высота мачты маяка была метров 25, нужно было также учесть расположение крана, установленного на палубе баржи, стоящей на причале у берега реки. Высота крана была метров 35, и в данных условиях мешала нашему перемещению в районе посадки.
В момент отрыва включили накопитель часов и секундомер. По расчету полет занимал 12 минут, следовательно, на 9 минуте надо было начинать снижение, гасить скорость и со снижением, по мере приближения к земле и изменения условий видимости, принимать решение о посадке или уходе на второй круг. Радиомаяк работал устойчиво, стрелка АРК и курсозадатчика совпадала с пеленгом маяка и мы, как и было рассчитано, начали заход на посадку по более пологой глиссаде, чтобы в любой момент уйти вверх.
— Высота 100, скорость 100, высота 80 скорость 90, высота 50 скорость 60… — докладывал я.
— Землю пока не вижу! – отзывался каждый раз на мои слова второй пилот.
На высоте 40 метров услышали команду командира:
— Снижение прекращаем, уходим на второй круг!
Садимся в сплошном «молоке»
Машина, не меняя курса, уверенно пошла вверх. Буквально через минуту-полторы стрелка АРК начала слегка колебаться, затем встала как вкопанная и сделала разворот на 180 градусов.
— Прошли маяк, четко по расчету! — сказал Михайлович.
И, набрав высоту 150 метров, мы развернулись на 180 градусов и начали отлет на отметку нашего 27-километрового места временной посадки. Через 15 минут вышли на точку с приличной видимостью.
— Так, Сереги, чтобы нам было спокойнее сделать повторный заход на базу, установим скорость 120 и делаем немного затяжной повторный перелет. Секундомер отсекай, Петрович, и поехали! — спокойно произнес командир.
Выдерживая высоту 150 и скорость 120 , мы медленно направились к пункту назначения. Я выглянул в салон вертолета – вахтовики, «чувствуя попой» неординарность ситуации, вглядывались в блистера окон. Ну что же там было видно? Облака, туман и полное «молоко»! Немного раньше, минут за пять, начали снижение.
— Давайте повнимательнее, ребята, момент непростой, на этом заходе надо садиться! – сказал Михалыч, подгашивая скорость.
Так на пологой глиссаде и начали подход к поселку и к земле-матушке.
— Высота 70 скорость 80, высота 50 скорость 60, высота 40 скорость 50, высота 30 скорость 40… — проговаривал я.
— Справа, похоже, емкости ГСМ, а снизу впереди вижу костры — резко произнес Сережа Петрович.
— Наблюдаю! Садимся! — промолвил командир.
— Еще впереди три костра — добавил я.
И, погасив скорость километров до 30, на высоте 25-30 метров рядом с кострами мы увидели нашу бревенчатую площадку. Несколько секунд — и Михалыч плавно «приложил» пневматики колёс к площадке. Не сбрасывая ручку «шаг-газа», поудобнее скорректировал стояночное положение вертолета. Я выскочил из вертолета, оглядел подколесное пространство и дал команду:
— Добро!!!
Вертолет плотно осел на бревенчатый сруб площадки, поднятым вихрем немного разметало три или четыре костра, которые еще активно горели. Командир вывел коррекцию, я зашел в кабину, и начали выключать двигатели. Турбины затихли, несущий винт продолжал свое произвольное вращение. Второй пилот включил связную радиостанцию, вышел на связь с радиооператором Мыса Каменного, и, стараясь выглядеть бодрячком, выпалил:
— «Огненный», борт № 22224, Тадибе-Яха, конец работы… ночь!
(продолжение следует)
