Наступило время заняться безработными на бирже труда. Эти занятия ждал уже с нетерпением — они мне открывали путь к самостоятельному освоению компьютера. Схема была проста: после рабочего времени провожу часовую лекцию с безработными, а потом могу пару часов посидеть за компьютером биржи. Тема лекции тоже была незатейлива: как искать работу, как себя расхваливать потенциальному работодателю, сколько раз надо тыкаться по приёмным, чтобы получить предложение. Материал по теме у меня скопился к этому времени немалый и я опробовал почти все советы методичек по поиску работы, ну, разве что, никуда не рассылал письма и не давал объявления в газету. Человек я в станице новый, работу, всё-таки, найти умудрился, а потому прибыл на первое занятие с полным моральным правом поделиться теорией и практикой. Приоделся по этому случаю в костюмчик, нацепив броский галстук.
Начальник биржи со специалистом проверили наличие слушателей, сделали объявления, представили меня и ушли по домам. Я не забыл напомнить начальнику про нашу договорённость, он кивнул головой и, уходя, показал меня сторожу, мол, разрешил этому товарищу поработать вот на этом компьютере после занятий. Пока это происходило, я рассматривал своих подопечных, которых было около двух десятков, преимущественно — женщин, а подопечные с любопытством пялились на меня. Главный специалист до начала занятий успела незаметно показать мне самую вредную женщину, а я успел кое-что у специалиста про неё узнать. И теперь эта вредина с ехидством смотрела на меня. Ой-ёй, да у нас уже готова первая шпилька руководителю занятий! Ну-ну, жду с нетерпением.
Забавно, что начальник биржи — бывший школьный работник — сомневается в моих педагогических навыках, что для меня и не удивительно: человек в армии не служил и представления не имеет о статусе командира батальона, не говоря уже о командире эскадрильи. Шкраб не понимает, что хулиган Вася Пупкин, с которым радостно прощается школа, призывается в армию, где ему доверяют автомат и боевую технику, и офицерам приходится что-то такое внушить Васе, чтобы он не баловался оружием. Не спорю, армия — специфическая организация, там проще человека принудить, но убеждения никто не отменял, а для этого нужна педагогика. И в военных училищах этой педагогики давали много. И в командирской работе её хватало за глаза. Правда, в отличие от пехоты, где лейтенанты сразу бросались в этот ад обучения и воспитания бойцов, лётчику до командирской должности надо было ещё дорасти. Зато, на всех командирских должностях в авиационном истребительном полку, шкрабовская работа постоянно сопровождала лётчика в командирской деятельности.
Никакого трепета я не ощущал перед этой аудиторией, только — любопытство. Да и подкован был капитально: КЗоТ от зубов отскакивал, и Гражданский кодекс изучил прилично — могу проконсультировать по оформлению трудового контракта или по процедуре регистрации своего дела.
Не спеша прочитал фамилии присутствующих по журналу, посмотрел на них, чтобы ориентироваться в лицах и приступил к лекции. Не успел открыть рот, как вредина со своего места с жеманством подала реплику:
- Мы тут с женщинами пришли к выводу, что такому интересному мужчине надо лучше разбираться в стиле. Ваш галстук совершенно не подходит ни костюму, ни рубашке.
- Спасибо за «интересного мужчину»! А какой же галстук тут уместен? - решил подыграть вредине, а заодно и прояснить эту проблему, и узнать есть ли такой галстук среди полудюжины моих.
- Цвета «кофе с молоком» с мелким рисунком или в полосочку подойдёт идеально. Или, на худой конец, что-то более строгое, тёмное. Традиционное.
- Я специально одел этот ядовито-голубой галстук, чтобы женщинам было что обсудить после первого занятия. Странно, что женщина с таким тонким чувством стиля не может найти в станице работу.
- Господи, да откуда в нашей станице работа?
- Я знаю, что стильный джемпер, который на вас, связан вашими руками. Почему бы вам не начать собственное дело, набрав вязальщиц, у которых не так развито чувство стиля?
- Ой, да нас не учили своё дело открывать, - поскучнела лицом вредина.
- Мы дойдём и до этого на наших занятиях. Обещаю, что следующий раз приду в правильном галстуке. Начнём занятие.
Дальше всё пошло по накатанному: овладел вниманием слушателей и не позволял ему ослабевать до конца занятия, чередуя подачу материала с шутками-прибаутками. Час прошёл быстро, некоторые слушатели даже удивились этому. Когда сторож всех проводил и запер входную дверь биржи, я сел за стол с компьютером и открыл книжку Фигурнова. Сторож ушёл на кухню смотреть телевизор. Наконец-то я дорвался до чуда электроники! У меня уже были припасены диски, чтобы хранить на них свои материалы и копить программы, а не засорять память чужого компьютера. Свой-то мне не светит, это для меня — роскошь. Ладно, повздыхали и хватит, давай изучать работу в командной строке, а потом — текстовый редактор. Научусь работать в редакторе, буду носить статьи в корпункт в печатном виде, - почерк у меня неразборчивый, а напрягаться каллиграфией неохота.
Когда сторож вышел проверить моё присутствие третий раз, понял, что пора закругляться и покинуть биржу. Перед уходом познакомился со сторожем, узнал про режим работы в будние и выходные дни, поинтересовался когда удобнее приходить на биржу в воскресенье, чтобы не нарушить режим труда, а главное — отдыха, сторожа. Я хотел бывать на своём самообучении почаще, чем шли мои лекции безработным. Сторож оказался человеком общительным и словоохотливым, выкладывал мне всё, что надо и не надо. Это, наверное, мой галстук внушил такое доверие человеку. Ну почему меня в шпиёны не взяли? Вона как ловко внедрился в организацию. Какого кадра органы упустили…
На следующий день мне надо было поприсутствовать на заседании в Совете ветеранов, председатель хотел меня представить этому синклиту мудрейших. Вышел пораньше, чтобы заскочить на биржу и рассказать о занятии, а потом собирался зайти на телестудию узнать про их шефа, может уже заявился.
Начальник биржи остался доволен тем, что первое занятие прошло гладко:
- А я думал, что вы откажетесь от занятий после первого, уж больно контингент у нас своенравный.
- С женщинами мне, конечно, не приходилось в армии занятия проводить, но ваши мне показались и покладистыми и более мотивированными, чем присутствующие мужики. Да мне и самому интересно подточить свои ораторские навыки.
- Ну, и отлично! Значит продолжаем занятия?
- Конечно.
- А компьютер поддаётся?
- А куда ему деваться.
После начальника повидался с главным специалистом биржи и договорился с ней, что она предупредит вчерашнего сторожа о моём появлении в выходные дни. Она мне сама обещала решить этот вопрос без начальника и подтвердила своё обещание.
На телестудии сказали, что шеф ещё в отъезде, ждут на днях его возвращения.
В районный Совет ветеранов пришёл немного раньше назначенного времени и застал почти весь состав. Председатель показал мне моё место, я сел и стал разглядывать присутствующих, которые тоже на меня отвлеклись от общего разговора. Некоторые мне уже знакомы, например, бывший заведующий отделения Сбербанка или бывший главный редактор районной газеты, канувшей в Лету с приходом новых времён. Других я не знал, а присутствующие не знали меня. Председатель любил эффекты и никого не посвятил в причину появления на заседании старейшин молодого человека.
С началом заседания председатель меня представил, назвав моё родовое имя, и добавил:
- Подполковник, лётчик-истребитель, яблоновский рожак.
- О, лётчик, - уважительно загомонили ветераны, - молодец!
- Хочу, чтобы он у нас занимался военно-патриотическим воспитанием и молодыми запасниками, - объявил председатель.
- Правильно, правильно…
- Пока будет у нас на общественных началах, а потом, если себя покажет, на очередных выборах введём его в состав Совета, - обрисовал перспективу председатель.
- Правильно, нечего ему киснуть, пусть поработает, - единодушно согласились ветераны.
- Присядь, Анатолий, а мы приступаем к рассмотрению повестки дня.
- Ты Александра Васильевича сын что-ли, - наклонился ко мне шебутной старик с весёлой сеткой морщин на лице.
Я кивнул головой.
-О-о-о, я твоего отца хорошо знаю, ты меня, конечно, не помнишь, а с ним мы регулярно общались. Он тогда бригадиром чабанов был на 7 отделении, а я подвизался на профсоюзной работе в вашем совхозе «Красная Заря». Всё, молчу, молчу, - извинительно поднял ладони знакомец моего отца, заметив, что председатель сделал выразительную паузу и осуждающе посмотрел на нас.
Две благообразные дамы «белый верх, чёрный низ» уже сидели с шариковыми ручками над листами бумаги и предано смотрели на председателя, ожидая его выступления.
Тема заседания была посвящена празднованию Дня Победы. Председатель кратко, но весьма эмоционально, осудил новую политику центральной власти, допустившей появление в прессе материалов, бросающих тень на ратный подвиг советского народа. Присутствующие фронтовики из состава Совета дружно его поддержали с мест, но он не дал им разойтись, умело погасил возмущение и перешёл к распределению бодрых фронтовиков по классам средней школы для бесед о Великой Отечественной войне.
- Анатолий, тебе какой класс дать — из младших или старших, - неожиданно обратился председатель ко мне.
- Давайте какой-нибудь старший класс, расскажу про службу в ВВС, это, конечно, больше для профориентации…
- Годится. Это про защиту Отечества. Пойдёшь в 9 класс, - председатель назвал мне дату, время и классного руководителя.
Потом перешли к обсуждению текущих дел в Совете ветеранов и в первичных организациях по району. Старики были словоохотливы, чувствовалось, что они рады возможности пообщаться, отклонялись от темы, впадали в воспоминания о былых похождениях, но председатель, бывший Первый секретарь райкома КПСС, солёными шутками-прибаутками уверенно возвращал их на общую линию повестки дня. Когда повестка заседания была исчерпана, бывший главный редактор районки задал новое направление общего разговора: что теперь рассказывать школьникам о войне, когда столько гадостей про это время пишется и звучит с экрана телевизора. Но вопрос этот своего разрешения не получил, всё свелось к стариковскому брюзжанию на молодёжь, мол, ничего она знать не хочет, ничего не читает, ничем не интересуется.
Я молча наблюдал за местными ветеранами войны и труда, передо мной был чистый сколок старой советской партийной и профсоюзной гвардии. Они многое прошли вместе в нашем районе, поднимая его в послевоенные годы, привычно благоговели перед бывшим Первым секретарём райкома, а из совместного прошлого вспоминали только кутежи. Гвардия есть гвардия.
Мне эта компания была интересна: надеялся выудить из их воспоминаний ответ на вопрос — куда делась та страна, которую эти люди строили на местах, а моё поколение стояло на защите от внешних врагов?
И на кой ляд тебе, Толя, это надо?.. Подумай лучше о том, что будешь рассказывать школьникам?
