К моменту начала Первой мировой войны Германская империя обладала вторым по численности и силе флотом линкоров в мире. Возможность Кайзерлихмарине оппонировать первенствующим британцам и когда-либо в обозримой перспективе догнать Владычицу морей в случае продолжения "дредноутной гонки" - тема весьма спорная. Непосредственно в ходе войны немецкие ВМС проявили себя вполне достойно, однако в целом сыграли более скромную роль, чем предполагалось, при том, что наибольшую славу стяжали себе отнюдь не главные силы Флота Открытого моря, но подводные лодки.
28 июня 1919 года после подписания Версальского мирного договора на немецкие военно-морские силы были наложены весьма строгие ограничения. Теоретически, как класс Германии запрещалось иметь только субмарины, однако де-факто ограничение максимального тоннажа военных судов цифрой в 10 000 тонн совершенно исключало всякую возможность выстроить в этих рамках современный и боеспособный дредноут. Все ранее спущенные на воду линкоры также оказались потеряны для страны. Ещё 21 ноября 1918 под эскортом сил Антанты Флот Открытого моря был переведён на стоянку в британскую ВМБ Скапа-Флоу, где 21 июня 1919 контр-адмирал фон Ройтер приказал командам затопить свои корабли, чтобы они не достались англичанам.
К моменту прихода нацистов к власти, ударные возможности Рейхсмарине мягко говоря не впечатляли. Впервые о необходимости ревизии положений Версаля, касающихся германских ВМС, Адольф Гитлер высказался уже в феврале 1933 года. На тот момент его устраивало соотношение военно-морских сил Рейха и Великобритании в пропорции 100:30. 18 марта 1935 года Германия официально в одностороннем порядке денонсировала Версальский договор, а 18 июня 1935 года в форме обмена письмами между британским министром иностранных дел Хором и специальным уполномоченным Риббентропом было заключено Англо-германское морское соглашение. Последнее установило пропорцию 100:35, что потенциально давало Германии 420 595 тонн общего тоннажа для флота вообще и 184 000 тонн - для линкоров. Однако на практике имеющимися резервами ещё надо было воспользоваться. Немецкие судостроительная и военная промышленность успели утратить ряд необходимых компетенций, создание флота дредноутов требовало значительных финансовых, ресурсных и трудовых затрат. Первый проект - тип Шарнхорст - во многом представлял собой гипертрофированный "карманный линкор" аля-Дойчланд. 283-мм главный калибр просто не оставлял новым дредноутам свежесозданных Кригсмарине шансов адекватно вести бой против большинства своих собратьев по классу. Сами немцы это достаточно хорошо понимали и рассматривали корабли, главным образом, как переходный этап от "версальских извращений" к новой итерации Большого флота.
Заказ на линкор «F», будущий «Бисмарк», был выдан верфи «Блом унд Фосс» 16 ноября 1935, а фактическая его закладка состоялась 1 июля 1936. Боевая мощь новых кораблей в целом оказалась сопоставимой с утвердившимся в ведущих флотах мировым уровнем, однако некоторые особенности немецкого военно-морского строительства наложили на их конструкцию свой заметный отпечаток. Руководство Третьего Рейха и особенно командование Кригсмарине рассчитывало повторить дерзкую попытку адмирала Тирипица и бросить полноценный вызов океанской мощи Великобритании. План «Z», составленный к 1938 году, предусматривал создание к 1948 году флота с десятью линейными кораблями, десятью линейными крейсерами, четырьмя авианосцами и значительным количеством лёгких сил. В рамках этой концепции Бисмарк и его систершип должны были стать первенцами постоянно совершенствующейся линейки дредноутов типа "Н", где последние суда Н-44/H-45 могли вырасти до совершенно монструозных 130 000 тонн. На этом фоне, пусть и в меньшей степени, чем Шарнхорсты, Бисмарк с Тирпицем становились прежде всего средством обкатки определённых технических решений, наработки необходимого опыта. С другой стороны, даже стоя в одном ряду с наиболее новыми английскими кораблями (а в чём-то и превосходя их), новые немецкие линкоры не могли вести с оппонентами "правильный" бой ввиду огромного количественного превосходства противника, абсолютно неустранимого вплоть до завершения реализации Плана Z. Дредноуты Король Георг V могли отчасти уступать оппонентам в дуэльной схватке, только их в итоге построили пять. А ещё у Королевского флота имелись Нельсон и Родней, десяток Елизавет и Ривенджей, да ещё несколько линейных крейсеров сверху. И полностью игнорировать данный факт создатели Бисмарка не имели права.
Отсюда характерные нюансы. И по доле водоизмещения, выделенной на бронирование, и по его абсолютной массе, «Бисмарк» находился в лидерах среди пост-вашингтонских линкоров. Но само распределение брони было оригинальным и оценка его специалистами очень неоднозначна, вплоть до диаметрально противоположных мнений. Идя вразрез с общемировой практикой, эти линкоры были защищены не по принципу «всё или ничего», а по схеме, сходной со схемой бронирования дредноутов периода Первой мировой войны. В первую очередь это было вызвано оптимизацией для боя на средних дистанциях, из-за чего их иногда называют «линкорами плохой погоды». Почему так? Возможности Люфтваффе окончательно похоронили риски, связанные с плотной блокадой северогерманских портов. Соответственно, Бисмаркам надлежало внезапно вырываться из своих баз в Северное море, атакуя там отдельные группы неприятельских кораблей, а затем стремительно возвращаться обратно. Главный риск здесь - столкновение с ударным соединением неприятеля. На дальней дистанции немцы предпочтут просто не обнаруживать себя (чему помогут особенности погоды, характерные для Северного моря), переход схватки в ближний регистр заведомо гибелен, поскольку единственная стратегия спасения в конечном счёте - оторваться от врага. Выдержать 1-1,5 часов сражения на средних дистанциях и уйти - вот условный modus operandi. Но, разумеется, никто в конструкторском коллективе Блом унд Фосс не предполагал, что одному из их дредноутов предстоит действовать в качестве эдакого сверх-рейдера.
С точки зрения автора этих строк, которую он неоднократно излагал и ранее, сама идея тяжёлого надводного рейдера в реалиях 1930-1940-х годов была глубоко ущербна. Никакое мыслимое количество потопленного торгового тоннажа принципиально не способно компенсировать риски, связанные с возможностью потери столь дорогостоящего и долго строящегося охотника. План операции «Рейнские учения» (нем. Rheinübung) предусматривал выход Бисмарка и тяжёлого крейсера «Принц Ойген» в Атлантику через Датский пролив с последующим крейсированием на британских океанских коммуникациях. Причём линкору изначально отводилась роль приманки: предполагалось, что Бисмарк будет оттягивать на себя корабли конвоя, чтобы дать Принцу Ойгену возможность атаковать и уничтожать транспортные корабли. Назначенный командовать операцией адмирал Гюнтер Лютьенс судя по всему изначально относился к замыслу Рейнских учений с немалым скепсисом и просил отложить операцию. Тем не менее, главнокомандующий германским флотом гросс-адмирал Эрих Редер ответил отказом, и 18 мая 1941 года «Бисмарк» и «Принц Ойген» вышли в море с базы Кригсмарине в Готенхафене (Гданьск). При этом военная необходимость для спешки отсутствовала. Немецкое командование не располагало данными о каком-то конкретном особо важном конвое, который непременно надо суметь перехватить. Судя по всему Редер руководствовался главным образом соображениями ведомственного престижа. Некогда гросс-адмирал был одним из тех, кто активно лоббировал отказ от "Морского Льва", т.е. масштабного десанта на Альбион, в пользу иных стратегических решений, однако едва ли был рад тому, какой облик последние в итоге приобрели. Роль Кригсмарине в предстоящем Походе на Восток должна была стать сравнительно ничтожной. Но даже в разворачивающейся борьбе на Средиземном море флот по своему удельному весу значительно уступал ведомству Геринга. Люфтваффе задавали тон в операции Меркурий - плану, нацеленному на захват Крита, реализация которого вот-вот начнётся. Флоту, причём именно надводному, а не волкам Дёница, надлежало срочно напомнить о себе, чтобы у Кригсмарине сохранился шанс на воплощение в жизнь хотя бы части амбициозных предвоенных программ.
Эпопея первого и последнего похода Бисмарка известна очень хорошо, так что едва ли есть смысл подробно её пересказывать. Имеет смысл ограничиться несколькими ключевыми утверждениями-постулатами. Во-первых и прежде всего рейд Бисмарка и Ойгена не нёс в себе никакой действительно значительной, тем более витальной угрозы для Великобритании и её господства в Атлантике. Во-вторых, именно осознанием этого, с точки зрения, автора объясняется некоторая беспечность Королевского флота, которая привела к тому, что уверенно идентифицированный 21 мая с воздуха Бисмарк встречали в Датском проливе ветеран Худ и во многом недоведённый до полной боеготовности Принц Уэльский. И в любом случае столь быструю (спустя менее чем 10 минут после открытия огня) гибель Худа следует отнести к сфере ответственности Её Величества Фортуны. В третьих, погоня за Бисмарком хотя и носила несколько авральный характер, велась КВМС с позиции силы, а последовавшее 27 мая потопление немецкого корабля было по мнению автора если не полностью предопределено, то наиболее вероятно.
В общем и целом, если говорить об оперативно-стратегическом значении "Охоты на Бисмарк", то в 1941 несравненно более важным для Великобритании было сражение у Куантана (где в итоге погибнет злополучный Принц Уэльский), бой у мыса Матапан или даже последствия рейда 10-й флотилии MAS на Александрию 19 декабря 1941 года. Если же вести речь о драматическом накале страстей, то гораздо больше стороны его проявили в бою у Нордкапа, где английский линкор Герцог Йоркский после 3-х часов боя отправил на дно Шарнхорст. О чём говорить, если, собрав вечером того же дня офицеров на борту «Дюк оф Йорк», адмирал Фрезер сказал своим людям следующее:
«Джентльмены, битва с «Шарнхорстом» закончилась для нас победой. Я надеюсь, что любой из вас, кому когда-либо придётся вести свой корабль в бой с намного сильнейшим противником, будет командовать своим кораблём так же доблестно, как сегодня командовали «Шарнхорстом.»
Вместе с тем, тема преследования и последующего уничтожения самого мощного корабля нацистского Третьего Рейха, трагедия Худа и всё им сопутствующее - это материал, который так и просится в руки беллетристам и режиссёрам. Бисмарк и охота на него знамениты. Пожалуй это вообще самый известный из эпизодов Битвы за Атлантику. В 2019 году походу Бисмарка посвятил свою композицию Сабатон. А в 1960-м в Англии сняли о нём фильм, который назывался “Потопить Бисмарк!” (Sink the Bismarck!). Он вышел в прокат 11 февраля, собрал около 3 миллионов долларов, а показывали его, помимо родных островов, также в Канаде и США. Нельзя сказать, чтобы кино оказалось таким уж популярным. Однако это не помешало американскому певцу Джонни Хортону, в основном специализирующемуся на музыке кантри, записать своеобразный марш с тем же названием - "Sink the Bismarck!". Непосредственно в ленте он, стоит отметить, не звучит - только в отдельных американских трейлерах к ней. Впрочем, в ретроспективе это ничуть не помешало песне во многом превзойти вдохновивший её фильм в смысле живучести в памяти потомков. У британского 97-минутного “Sink the Bismarck!” 354 000 просмотров на Ютубе, у произведения Хортона - свыше 10 миллионов только на самом популярном из нескольких роликов.
Ниже представлен англоязычный оригинал и его авторский перевод-пересказ на русский:
In May of nineteen forty-one the war had just begun
The Germans had the biggest ship, they had the biggest guns
The Bismarck was the fastest ship that ever sailed the sea
On her deck were guns as big as steers and shells as big as trees
Out of the cold and foggy night came the British ship, the Hood
And every British seaman, he knew and understood
They had to sink the Bismarck, the terror of the sea
Stop those guns as big as steers and those shells as big as trees
We'll find the German battleship that's makin' such a fuss
We gotta sink the Bismarck cause the world depends on us
Hit the decks a-runnin' boys and spin those guns around
When we find the Bismarck we gotta cut her down
The Hood found the Bismarck on that fatal day
The Bismarck started firin' fifteen miles away
"We gotta sink the Bismarck" was the battle sound
But when the smoke had cleared away, the mighty Hood went down
For six long days and weary nights they tried to find her trail
Churchill told the people "put every ship a-sail
'Cause somewhere on that ocean I know she's gotta be
We gotta sink the Bismarck to the bottom of the sea"
We'll find that German battleship that's makin' such a fuss
We gotta sink the Bismarck 'cause the world depends on us
Hit the decks a-runnin' boys and spin those guns around
When we find the Bismarck we gotta cut her down
The fog was gone the seventh day and they saw the mornin' sun
Ten hours away from homeland the Bismarck made its run
The admiral of the British fleet said "turn those bows around
We found that German battleship and we're gonna cut her down"
The British guns were aimed and the shells were comin' fast
The first shell hit the Bismarck, they knew she couldn't last
That mighty German battleship is just a memory
"Sink the Bismarck" was the battle cry that shook the seven seas
We found that German battleship been makin' such a fuss
We had to sink the Bismarck 'cause the world depends on us
We hit the deck a-runnin' and we spun those guns around
Yeah, we found the mighty Bismarck and prepared to cut her down
We found that German battleship been makin' such a fuss
We had to sink the Bismarck 'cause the world depends on us
We hit the deck a-runnin' and we spun those guns around
We found the mighty Bismarck and then we cut her down
Стоял май сорок первого, война вовсю велась.
Нацисты создали линкор, чтоб Англия сдалась.
Отличный ход, крепка броня, орудий грозен вид:
Как сосен вековых стволы, а залп – что гром гремит.
Средь тёмной и сырой ночи шёл наш корабль – Худ,
И всем матросам на борту был в радость ратный труд.
Должны мы Бисмарк потопить, клянёмся твёрдо в том!
Разрушим пушки как стволы, заткнём снарядов гром!
Пускай враг суету навёл, найдём и в этот раз!
Должны мы Бисмарк потопить - весь мир глядит на нас!
Придётся, парни, попотеть и потрудиться, но
Когда отыщем Бисмарк, пошлём его на дно!
В день несчастливый славный Худ сумел врага найти.
Нацист стал огрызаться миль эдак с тридцати.
«Должны мы Бисмарк потопить!» над морем клич летит,
Но вот развеялись дымы: могучий Худ убит.
Шесть долгих дней и шесть ночей искали немцев след
Сам Черчилль тут издал приказ: «Все в море, лишних нет!
Коль надо – вспеним океан! Он не сбежит от нас!
Настанет Бисмарку вот-вот его смертельный час!»
Пускай враг суету навёл, найдём и в этот раз!
Должны мы Бисмарк потопить - весь мир глядит на нас!
Придётся, парни, попотеть и потрудиться, но
Когда отыщем Бисмарк, пошлём его на дно!
Семь дней прошло, пропал туман, рассвет сиял и вот -
От родных берегов в десяти часах Бисмарк полным ходом идёт
Сказал британский адмирал: «К стрельбе ГК готовь!
Мы неприятеля нашли и не упустим вновь!»
Нацелены орудия, летят снаряды в путь…
Прямое попадание! Врагу не протянуть!
Немецкий страшен был линкор - теперь повергнут в прах.
Попомнят Бисмарка судьбу на всех семи морях!
Пускай враг суету навёл, нашли и в этот раз!
Должны мы Бисмарк потопить - весь мир глядит на нас!
Придётся, парни, попотеть и потрудиться, но
Вот перед нами Бисмарк, пошлём его на дно!
Пускай враг суету навёл, нашли и в этот раз!
Смогли мы Бисмарк потопить - весь мир глядел на нас!
Пришлось нам, парни, попотеть и потрудиться, но
Мы отыскали Бисмарк, и он идёт на дно!
Статья Ивана Мизерова
