«Настоящие мужчины так громко храпят, чтобы защитить женщин от диких зверей!» - думала Мила, полностью оглохнув на одно ухо. Милый Петрович двадцати девяти лет первую совместную ночку караулил Милу, а вторую испытывал адскую боль и стыд. А потом чуть не потерял сознание, понимая, за кого его принимает любимая женщина.
Он спал сейчас слаще льва после сытной антилопы.
Кот сидел напротив Милы, смотрел на диван и радостно ухмылялся, но потом привычно запрыгнул на Петровича. Потоптался по его бедру. Петрович затих, сделал глубокий выдох, снова всхрапнул и трактор "завёлся" так, что соседи постучали по батарее.
Мила поняла: нужно идти завтракать, пить кофе и попробовать выспаться в поезде, где Петровичу не дадут похрапеть другие пассажиры.
Она намазала вареньем булку и пила кофе, поглядывая в окно, выходящее во двор. Там гуляла девочка, дама с собачкой, какой-то парень болтал по телефону и ... стояла машина Саши. Большая, даже огромная, белоснежная лошадь, на которой он за ней приехал снова, с раннего утра.
«Да не буду я ему давать последний шанс! У меня волосы встали дыбом, когда я представила, как он идет и ложится на операционный стол, чтобы лишить себя детей. У него там копаются, что-то отрезают... Как коту или собаке, или домашнему кролику... стерилизуют. Пусть найдет себе чайлдфри и путешествует с ней по Малазиям, Танзаниям, пусть едет и гуляет там, где жуки размером с воробья. Только бы он не напал со своими дружками на моего … дружка».
Мила вернулась мысленно в прошлое, когда он еще не имел такого статуса, и в подчинении не было сто двадцать автослесарей с автомойщиками.
В тот самый день, когда она сказала: «Я буду работать, Саша, хочешь ты этого или нет. Мне надо! Вдруг что-то случится, и я останусь с ребенком на руках без денег, стажа и вообще… без всего. На шею к матери и бабушке я не хочу садиться».
«Мне не нужна твоя зарплата, Милочка, я всё заработаю для нас, я же мужчина!»
«Саша, всё может случиться, папа мой тоже был настоящий мужчина, а когда в него врезался пьяный водитель ему было всего тридцать два года, и мать не могла одна обеспечить семью, я даже в ларьке работала после школы, ты просто об этом не знал».
Единственное Сашино условие, она помнила до сих пор: «Ты должна отрезать волосы! Это слишком привлекает к тебе излишнее внимание».
На что Мила согласилась: «Если будет привлекать, я их отрежу».
И выполнила обещание. С тех пор она стриглась чуть ниже плеч и выглядела вполне нормально, даже легче стало.
Мила решилась на хитрость, она отправила Саше сообщение:
«Дорогой, а ты где? Я кое-что забыла, домой вернулась, а тебя нет…»
Спустя минуту откуда-то в машину прибежал Саша, сел и уехал.
«Так тебе и надо! Мы тоже сейчас уедем!» - подумала Мила и прыгнула на Петровича, потому, что он по другому не просыпался.
- Гриша, если ты едешь со мной, нам пора! ... Котика возьмём? Или ты остаёшься?
Гриша вздрогнул и так её сжал в объятиях, что у Милы треснуло всё самообладание, она начала целовать его лицо.
– Ты как будто … создан для этого, чтобы забыть всё плохое! – с т р ас тно шептала Мила. Петрович тут же расцвел, размяк, начал лучиться трогательно, словно был ребенком, теплым и живым.
«Он тоже сын, и Оксана, наверное, чувствует к нему огромную любовь, даже, когда Петрович вырос… Господи, у меня будет лет через двадцать такой же огромный «мальчик»? Сын? И Гриша тоже будет? А как я буду их … кормить?» – Мила захохотала от радости и потянула его собираться.
Петрович с Милой купили билеты в ускоренном темпе, потому, что они чуть не опоздали - задержались, когда кота решили завезти к матери. От матери Гриша вернулся красный и смеющийся, они сразу понеслись на вокзал, нырнули в поезд и, как только двери сомкнулись за их спиной, поцеловались.
– Как тебе моя прическа сегодня? Только честно…
– По-моему, красиво, и модно. Ты нормальный, а это главное! – улыбнулась Мила.
- Я все же волнуюсь. И очень рад, что ты пригласила меня, чтобы познакомить с матерью. Не рассказывай своим, как я тебя на работе довёл до слез.
– Не буду. Это не ты меня довел…. Муж… Странно, раньше он казался мне любимым, почти родным, понимаешь? И таким искренним. А сейчас я даже не могу вспомнить, какой он был…
Когда они остановились на станции, Петрович вытащил её на пять минут подышать и поцеловаться. Мила немного отошла в сторону. Позвонила матери, что едет в гости, на выходные, что она уже через пару часов будет в городе. За сегодняшнее утро Мила ни разу даже не подумала о том, что матери, бабушке придется все как-то объяснять, кто такой Петрович, почему он с ней, почему она разводится...
– Мам, я скоро буду дома!
– Мила, а что произошло? – спросила мать тонким звонким голосом. - Именно таким она разговаривала, когда волновалась за неё в детстве. – Саша сказал, что ты от него сбежала и живешь с каким-то страшным бородатым алко го ли ком, похожим на сектанта, который тебя увезет в поселение, в общину!
– Неужели? – возмутилась Мила. – Я приеду не одна, со своим… подчиненным сотрудником, очень умным, как профессор. А Саша, случайно, не объяснил почему? … Мама, я приеду и мы поговорим, всё хорошо, не волнуйся. Я с Гришей… мы … вместе! Мама, знаем друг друга три года целых. Не волнуйся.
Мать немного помолчала, потом уже нормальным голосом спросила:
– Доченька… Милая, ты поняла, что он что… бесплоден, да?
– Мам, я узнала об этом… недавно. А он – два года назад
– Я была уверена, что ты смирилась. Так значит, ты кого-то… встретила! – сказала она с тихой надеждой.
– Да, мамочка. И кажется полюбила, влюбилась, – шепотом ответила Мила, отвернувшись. Она не хотела, чтобы Петрович услышал, вдруг у них чо-то не получится. – Кажется, мам. Но я еще не совсем уверена, мне так хорошо с ним….
– Мила, а как же … Он оставил тебе квартиру? Саша так сказал.
– Я еще не знаю, что он мне оставил, развод еще не произошел, я приеду и… Мам, ты что, рада?
– Ну… пока у меня еще стресс … Но… Да, я рада, если ты рада.
– Это хорошо, это замечательно мама! Вы познакомитесь и скажете своё мнение о Петровиче! О Григории Петровиче.
Он обнял её и поцеловал в нос, потом в губы, а потом их позвала проводница.
– Мне очень нравится, на тебя смотреть, Милана Васильевна. И нравится так называть. Ты не просто красивая, ты … как счастье. Я хочу всё для тебя делать, никогда еще не был так счастлив в любви.
– Мне тоже нравится на тебя смотреть. Я же притворялась, что не нравится. Ты просто был очень вредный на работе, каждый день.
– Каждый день? Ты была такая , что у меня пульс учащался. Я предпочитал избегать взглядов. У меня там в груди довольно стучащее сердце и море нежности к тебе, и миллионы ласковых слов.
– Но у тебя такая манера общаться с людьми, что … никогда не бы не подумала.
– В этом я круто продвинулся. Так бы и пугал всех страшным видом.
– А что в твоей работе тебе нравилось больше всего?
– БОльшую часть дня ты была где-то там, рядом. Я мог наблюдать и … ждать, что услышу твой голос.
Мила рассмеялась. Она на самом деле уже глаз не могла оторвать от Петровича. И все еще была не в силах поверить, что у них действительно начался не служебный, но какой-то добрый и счастливый роман.
– Скажи, Гриш, а у тебя был какой-то неудачный опыт с ... девушками? Почему ты один?
– Никто не был у меня в сердце дольше месяца. А с тобой я живу три года. Много раз представлял, что ты ушла от мужа, но… никогда не надеялся, что нравлюсь тебе, Милана Васильевна. Отчество у тебя классное. Очень подходит... Начальница моя! - гордо сказал Петрович и засмеялся, когда заметил, что на него уставилась с боковой полки старушка, даже приспустила очки.
– А я тебе на самом деле… и сейчас нравлюсь? – со всей прямотой спросила Мила. – Жаль, что в купе билетов не было... Все нас рассматривают, даже пошептаться не дают... И сейчас тоже? И утром?
– Я знаю, что люблю тебя, – просто сказал Петрович, потом замер и, глядя на Милу во все глаза, добавил, – Милана Васильевна, вы не уйдете от меня к нему?
– Что? – спросила Мила, чувствуя себя растерянно. – К кому?
– К своему мужу.
– Это как? После всего?
– Я просто… подумал, что вы … все еще его любите. Вы так плакали. Он вас так обнимал. Обида может забыться, а я? Моя жизнь станет еще хуже. Я буду всегда думать, что вы думаете к нему вернуться и … сравниваете жизнь со мной…и с ним.
– Ну… – замялась Мила, –Сравнивать я буду… конечно. Первое время. Но возвращаться я не умею… после такого…
– Мила, просто я - за верность. Не смогу быть… временным таким. Я хочу быть постоянным. Хочу, чтобы ты моя была. И ребенок мой был. Наверное, слишком рано к тебе пристаю, да? Это же не ты по мне три года страдала… Спустя два дня трудно решить, да?
– Если я не отравлюсь, и у меня не заболит горло…
– Почему ты должна отравиться? У тебя болит что-то?
– Это я о своем.
Гриш, давай еще немножечко повстречаемся, как парень и женщина. Я тебя матери покажу, ты меня своей…
– Моя уже без ума от счастья, она платья на мою свадьбу себе и сеструхе начала выбирать… в интернете. Правда р жала долго надо мной, но потом привыкла, это пока я кота устраивал.
– Еще немножечко.
– Тогда я приглашаю тебя на свидание! Мы погуляем… Я тебе опять цветы куплю…
– Это были мне?
– Да. Я на них сел и выкинул потом… Пока ты там на кухне стояла…
– Гриш…
– Мила…
На мобильный Миланы поступил звонок от свекрови, где она трагичным шепотом сообщила:
– Мой сын попал в аварию! Он находится в больнице … Это ты во всём виновата!!! Приезжай к нему немедленно! И не смей отключать телефон.!
– Я в пути, в Нижний еду… смогу только завтра. Извините.
Свекровь назвала Милу плохим словом, назвала больницу и отключилась.
