1. Письмо из японского плена
20 января (2 февраля) 1905 года. Хамадера.
Хотя японские переводчики сильно заняты и просили, поэтому нас писать письма по возможности кратко, но я уверен, что ради особенного случая они сделают исключение и будут любезны пропустить моё письмо, несмотря на его длину. Помнишь, как то в письме ты выражал уверенность, что на поле брани, так же, как и в мирной жизни, я не посрамлю ни твоего имени, ни имени русской армии. Между прочим ты высказал как то желание, чтобы я удостоился награды – знака отличия Военного Ордена и производства в унтер-офицеры
Хотя для получения награды в большинстве случаев надо столько же недостойной настойчивости, сколько и положительных духовных качеств, а я настолько горд, что никогда не унизился до напоминаний и тонких намёков, однако, я – унтер-офицер, имею знак отличия Военного Ордена 4 степени и, кроме того, представлен ещё к 3 и 2 степеням. С гордостью могу сказать, что я добился этого как известный человек, исключительно на поле брани. Я исполнил свой долг и моя совесть спокойна. Теперь я желаю только одного, чтобы вы все там не особо печалились, что при этом я потерял левую руку. 7 (20) августа 1904 года, в последний день трёхдневного боя на Угловой горе Порт-Артура, осколками снаряда мне раздробило руку – в кисти, локте и посреди этих двух мест.
Через несколько часов рука была отрезана немного выше локтя, а через сто дней я выписался из госпиталя и, чувствуя себя совершенно здоровым и способным к боевой жизни, подал докладную с просьбой о выдаче мне шашки и револьвера. Из прилагаемого при сём приказа ты видишь, что этот простой товарищеский поступок вызвал у командира 27 восточно-сибирского полка полковника Петруши чересчур лестный отзыв. Произведённый в унтер-офицеры я получил взвод и надеялся до конца постоять со своими молодцами за землю, облитую нашей кровью. Но прошёл только один, хотя и тяжёлый месяц, крепость была сдана и мы сложили оружие. Ещё раз прошу не печалиться о руке. Во-первых – печалью делу не поможешь, а во-вторых – есть много таких, которые потеряли правые и даже обе руки, да и то живут.
Любящий тебя сын Ося.
Мой адрес: Япония, Осака фу Хамадера. Помещение военно-пленных Иосифу Трумпельдору, № 14276.
2. Приказ по 27 восточно-сибирскому стрелковому полку на боевых позициях в осаждённой крепости Порт-Артур.
29 ноября 1904 года № 334
Ефрейтор 7 роты Иосиф Трумпельдор, обращаясь в докладной записке от 24 числа к своему ротному командиру, пишет:
У меня осталась одна рука; но эта одна – правая. А потому, желая по прежнему делить с товарищами боевую жизнь, прошу ходатайствовать Вашего Благородия о выдаче мне шашки и револьвера.
Вот просьба истинно русского солдата не по званию, а по духу. Слова эти золотыми буквами должны быть вписаны в нашу полковую историю. Тем более они должны быть отмечены, что сказавший их – еврей. Ещё с боёв за Зелёные горы я наслышан о Трумпельдоре, как о выдающемся по храбрости нижнем чине.
Всегда вызываясь охотником на рискованные и опасные предприятия, он в боях служил примером беззаветной храбрости. За это награждён знаком отличия Военного Ордена. Раненый потом, он потерял руку. Это давало ему нравственное и законное право обратиться в инвалида и спокойно ожидать окончания борьбы за крепость, чтобы отправиться потом домой, не подвергаясь больше опасности. Но Трумпельдор, презирая опасность, отказывается от законом данного ему права, - не идти больше в бой и вновь предлагает свою полуискалеченную жизнь на борьбу с врагом. Он, таким образом, приносит на благо Родины больше того, что требует наша присяга. Уверен, что во главе со мной каждый офицер и солдат полка почтут в Трумпельдоре беззаветную его службу на пользу Родины, на честь нашему молодому полку.
Приказываю вооружить Трумпельдора шашкой и револьвером. Но как рядовому солдату несподручно биться с врагом без винтовки, то произвожу Трумпельдора в младшие унтер-офицеры за его боевые заслуги и неустрашимость в бою, многократно оказанные на деле. Хорошее образование Трумпельдора (зубной врач по профессии) даёт мне основание быть уверенным, что в роли начальствующего нижнего чина, он принесёт не меньше пользы, чем в рядовом звании; а с другой стороны, - что не даст подчинённым почувствовать, что он – иноверец; наоборот, - как начальник, заслужит сердечное их уважение, а не наружное только. Да и как не уважать человека, а иноверца особенно, несущего на службу Родине жизнь, когда к тому более не обязан.
Приказ этот, когда представится возможным, отпечатать и, оправив в соответствующую обложку, поднести Трумпельдору на память о том как 27 восточно-сибирский стрелковый полк чтит перед Родиной заслуги своих героев. Вместе с приказом поднести Трумпельдору особый жетон, образец которого я укажу. Для поднесения того и другого своевременно будет назначен мной особый церемониал.
Объявляя об изложенном в дополнение к приказу № 332 параграф 2 и предыдущих моих приказов о боевых действиях частей и чинов полка, прошу ротных командиров лично прочитать приказ по возможности в присутствии большего числа чинов и побеседовать с людьми по содержанию приказа.
Газета «Приазовский край» № 84 от 5 апреля 1905 года.
Навигатор ← Ростовский округ
► Подборка "Слава Дона"
