“Опять говорил Иисус к народу и сказал им: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни». Тогда фарисеи сказали Ему: «Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твоё не истинно». Иисус сказал им в ответ: «Если Я и Сам о Себе свидетельствую, свидетельство Моё истинно; потому что Я знаю, откуда пришёл и куда иду; а вы не знаете, откуда Я и куда иду. Вы судите по плоти; Я не сужу никого. А если и сужу Я, то суд Мой истинен, потому что Я не один, но Я и Отец, пославший Меня. А в законе вашем написано: что свидетельство двух человек истинно. Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует обо Мне Отец, пославший Меня». Тогда сказали Ему: «Где Твой Отец?» Иисус отвечал им: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего; если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего». Эти слова говорил Иисус у сокровищницы, когда учил в храме; и никто не взял Его, потому что ещё не пришёл час Его” (Ин. 8:12–20).
Стих 12. По мнению многих исследователей, 8:12 является продолжением 7:52. Если это предположение верно, тогда слова из 8:12 должны быть обращены к фарисеям, хотя присутствие других слушателей также не исключается. Выражение «опять говорил Иисус и сказал им» подразумевает, что это происходило во время праздника Кущей. Праздничная церемония изливания воды служила идеальным фоном для заявления Иисуса о том, что Он был живой водой (7:37, 38). Подобным образом заявление «Я свет миру» было сделано на фоне церемонии зажигания светильников в храме в первую ночь праздника. Эта церемония происходила в женском дворе, где находилась «сокровищница» (8:20). Свет от главного светильника был настолько ярким, что «не было ни одного двора в Иерусалиме, где бы этот свет не отражался…» (Мишна, Сукка, 5.3).
Смелое заявление Иисуса «Я свет миру» является вторым из «Я есть» — утверждений, за которым следует именная часть. Выражение «свет миру» отражает широкий спектр значений.
Во-первых, «свет» является общей темой всего Ветхого завета. Подобно тому как упоминания о манне (6:31, 49) и воде (7:38) вызывают в памяти события во времена скитаний по пустыне, так и упоминание о свете в 8:12 вызывает ассоциацию с огненным столпом, который указывал путь израильскому народу (Исх. 13:21, 22). Псалмопевец сказал о Боге: «Господь — свет мой и спасение моё» (Пс. 26:1). «Свет» традиционно ассоциировался с Мессией (Ис. 9:2; 42:6; 49:6; 60:1–3; Мал. 4:2). Слово Божье названо «светильником ноге моей и светом стезе моей» (Пс. 118:105).
Далее, как мы уже читали в книге Иоанна, Слово, до того, как стать плотью, было «жизнью»; и «жизнь была свет людей» (1:4). «Свет во тьме светит» (1:5), и он есть «Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (1:9).
И, наконец, как уже указывалось выше, слова Иисуса следует рассматривать в контексте церемонии зажигания светильников в храме. Хотя между библеистами нет единого мнения о количестве ночей, в которые проводили эту церемонию, они единодушны в том, что это не происходило в последнюю ночь праздника. В силу этого обстоятельства слова Иисуса о том, что Он «свет миру» звучали ещё более внушительно.
Иисус — «свет миру»! Это не означает, что все люди получают этот «свет» произвольно. Лишь те, кто следуют за Ним как за своим «светом», будут избавлены от тьмы и будут иметь свет жизни. Все могут обрести спасение, которое даёт «свет», при условии следования Иисусу. Следовать за Иисусом — значит верить в Него, что является первым шагом ученичества. Слово, переведённое как последует (аколоутон), является причастием настоящего времени, что подразумевает непрерывное следование за Иисусом. Таким образом, человек, который продолжает верить в Иисуса и подчиняться Его воле, будет выведен из тьмы, царства сатаны. Он будет иметь «свет», который производит жизнь.
Стих 13. В ответ на это фарисеи возразили: «Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твоё не истинно». По их мнению, заявления Иисуса нельзя было считать истинными, поскольку Он Сам говорил о Себе. Как утверждала Мишна, «Никто не может свидетельствовать о себе самом» (Мишна, Ктубот, 2.9). Иисус Сам признавал истинность этого утверждения в 5:31: «Если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Моё не истинно». Согласно закону, который знал Иисус (см. 8:17), истину устанавливали на основании показаний двух или трёх свидетелей (Втор. 17:6; 19:15). В 5:30–47 Иисус сослался на ряд свидетелей в поддержку Своих слов. Сначала может показаться, что фарисеи рассуждали правильно.
Стихи 14–16. Когда Иисус сказал им в ответ: «Если Я и Сам о Себе свидетельствую, свидетельство Моё истинно» (8:14), Он не противоречил сказанному Им ранее в 5:31. Если в 5:31–47 Он назвал несколько Своих свидетелей, теперь Он «перешёл от аргументов из области абстрактной законности к аргументам из сферы Свой личной компетенции». Позднее, в 8:17, 18, Он покажет, что Он полностью следовал требованиям Закона. В этом случае Иисус показал, что возражение фарисеев было неправомерным по трём причинам.
Во-первых, Иисус заявил, что Его божественное происхождение и предназначение являлись законным основанием, чтобы свидетельствовать о Себе Самом: «Потому что Я знаю, откуда пришёл и куда иду; а вы не знаете, откуда Я и куда иду». Знание Иисуса о Себе было совершенным; Он знал, что Он пришёл от Отца и снова вернётся к Нему, чтобы воссесть по правую руку Его, тогда как фарисеи ничего этого не знали. Будучи воплощением самой сущности Божества, Иисус имел всякое право свидетельствовать о Себе. Поскольку фарисеи ничего не знали ни о Его происхождении, ни о Его предназначении, с их стороны было бессмысленно отвергать Его свидетельство.
Во-вторых, Иисус сказал, что фарисеи судили Его по плоти (8:15) или «по человеческим меркам» (Международное Библейское Общество). Они делали именно то, против чего ранее предостерегал их Иисус: не судить по наружности (7:24). Фарисеи видели в Нём лишь простого галилеянина, сына Иосифа. Любое их суждение было поверхностным. Если они судили «по плоти», то о Себе Иисус сказал: «Я не сужу никого». Это не значит, что Иисус не имел Своего суждения о людях, это означает, что Он не судил так, как делали это Его противники. Он не смотрел на внешние, поверхностные, «плотские» характеристики, и соответственно не сортировал людей, исходя из них. Если в понимании Его врагов это и означало судить о ком-то, то Иисус не делал ничего подобного.
Иисус не судил никого именно в этом смысле, поскольку затем Он сказал: «А если и сужу Я, то суд Мой истинен» (8:16). В этом случае речь идёт не о будущем суде всего мира в конце времён, а скорее о действиях Иисуса во время Его земного служения. Хотя Иисус пришёл в этот мир, чтобы спасать, а не судить (3:17), вместе со «светом», засиявшем во мраке, неизбежно пришёл и суд (1:5; 3:19). Одни люди примут Его, другие отвергнут и тем самым подвергнут себя Его грядущему суду (9:39). Иисусу была дана власть вершить последний суд (5:22, 27). Если же Он и различал людей во время Своего земного служения, то Его суд был истинным и не «по плоти», в отличие от суда фарисеев. Причиной, по которой «суд» Иисуса был «истинным», заключалась в том, что Он был не один, но с Отцом, пославшим Его. Иисус слышал и делал только то, что получил от Своего Отца. Поскольку основанием для Его суда был Отец, он неизбежно был верным.
Стихи 17, 18. Третий ответ Иисуса на возражение фарисеев против достоверности Его слов основывался на требованиях закона. Он напомнил им: «А в законе вашем написано, что свидетельство двух человек истинно». И Иисус, и Отец в совершенном единодушии свидетельствовали об одном, как было сказано в 5:37. В законе был изложен принцип, согласно которому «при словах двух свидетелей или при словах трёх свидетелей состоится всякое дело» (Втор. 19:15; см. 17:6). То, что Иисус сослался на «закон ваш», не означает Его враждебности по отношению к закону или неповиновение ему, так как Он, будучи евреем, жил под этим законом. Как раз напротив, Он подчёркивал, что фарисеи гордились законом и тем, что соблюдали его (7:49, 51). Поскольку они признавали власть закона, они были обязаны признавать и те выводы, которые следовали из него. Фарисеи отвергли слова Иисуса на том основании, что Он один свидетельствовал о Себе. Однако теперь, в полном соответствии с требованиями их закона, Иисус сказал о втором свидетеле: «Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует обо Мне Отец, пославший Меня». Дословно это заявление начинается как «Я есть Тот, кто свидетельствует обо Мне», тем самым, возможно, косвенно указывая на божественность Иисуса, как Того, кто действительно существует и кто обладает всеми полномочиями для подобного свидетельства. Вторым свидетелем, соответствующим всем требованиям, был Сам Отец. Если ранее в Ин. 5:31–47 Иисус назвал нескольких свидетелей, включая Иоанна Крестителя, Свои дела, Отца и Писания, здесь Он сосредоточился исключительно на Отце, чьего свидетельства было достаточно для подтверждения сказанного Им.
Стих 19. Ранее Иисус уже говорил о Своих близких отношениях с Отцом; и как это часто бывало, это учение было неверно воспринято и истолковано. В данной ситуации фарисеи требовали свидетелей, чьи показания можно было бы проверить опытным путём. Поэтому мы можем предположить, что их следующий вопрос к Иисусу прозвучал с презрением: «Где Твой Отец?» Они не спросили: «Кто Твой Отец?», но «Где Твой Отец?», тем самым проигнорировав Его слова об особенных отношениях с небесным Отцом и намекая, что Его упоминание отсутствующего свидетеля не имело никакого смысла. Тот факт, что фарисеи задали этот вопрос, показывает, что они не понимали, кем был Иисус, несмотря на их заверения, что они знали Его (7:27). И снова мы видим, что они рассуждали исключительно в земных категориях.
“Иисус отвечал: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего»”. Этот Его ответ созвучен тому, что Он сказал в 5:37: «А вы ни голоса Его никогда не слышали, ни лица Его не видели». Они не знали ни Его, ни Его Отца. Он сказал: «Если бы вы знали Меня [сослагательное наклонение, означающее действие, которое не соответствует действительности], то знали бы и Отца Моего». В этом и заключалась проблема, потому что Иисус и пришёл для того, чтобы явить Отца миру (1:18; см. 14:9).
Стих 20. Этот разговор происходил у сокровищницы, когда Иисус учил в храме. Этой «сокровищницей», вероятно была та часть женского двора, где находились тринадцать вместилищ в виде труб для сбора пожертвований (см. Мк. 12:41, 42). Эта была та часть храма, куда разрешалось входить женщинам. Кроме того, она располагалась неподалёку от того места, где собирался синедрион (Мишна, Санхедрин, 11.2; Миддот, 5.4). Поэтому, принимая во внимание существующее отношение к Иисусу со стороны религиозных начальников, для Него было небезопасно там находиться. И всё же, никто не взял Его. Как это уже было раньше, Его не смогли официально арестовать (7:32, 45) по той причине, что ещё не пришёл час Его. Бог всё контролировал, и Его цель ещё не была достигнута. Определённое Богом время покинуть этот мир ещё не наступило для Иисуса.
