ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ПАЛЕОЛИТ
Откуда пошел человек? С чего, в подлинном, глобальном смысле зарождается цивилизация? Цивилизация…как токовая, насыщенная смыслом, который ее определяет. А что определяет цивилизацию в большей степени нежели культура? Слово, которое также взывает к прояснению и оставляет за собой шлейф загадок. И можно ли приблизиться к пониманию искомого иначе чем через круговые сближения, прояснения, описания и объяснения?
К истории нужно прикасаться аккуратно…
Если цивилизация это пышно цветущее древо, то каково семя? Барбара Мертц, в одной из своих книг о Древнем Египте словно предлагает читателю визуализировать некоего охотника Джеба, который стоит над долиной Нила, и из взгляда, которого на долину начинается Египет. А если более абстрактно? То не было ли семенем цивилизации группа людей, в тиши, под сенью дерев, сгрудившаяся у костра…семенем из которого произрастет все богатство грядущей цивилизации.
Homo sapiens приходит из Африки в Европу около пятидесяти тысяч лет назад, и вскоре после этого происходит некая революция, культурный сдвиг, в ходе которого человек отрывается от животного бытия, переходит из мира чисто утилитарного в мир плодоносящей культуры, в насыщенный мир смыслов.
Многие очаги первобытности существовали многие тысячелетия, много дольше, чем длится наша (развитая) цивилизация. На многих «картинах» палеолита (пещерная живопись) отсутствуют изображения людей, одни лишь животные. Нет, эстетического объяснения этой живописи недостаточно, это отнюдь не пастораль.
Наиболее ценным для первобытных охотников, были звери, которые были добычей, способной обеспечить жизнь племени и которых они рисовали на стенах пещер, словно выискивая взглядом в стене пещеры очертания подобной ценности.
Концепция охотничьей магии несколько устарела в наши дни. Произведение одного ученого ума, она повествовала об определенной утилитарности – в рисунках в таком случае, человек как бы воплощал инструмент, подмогу жизненной необходимости. Но в дальнейшем было доказано, что на стенах пещеры зачастую изображали животных, на которые в те времена человек не охотился. Для человека животные (например, мамонты) воплощали в себе ценность, нечто намного превосходящее человека, нечто священное.
В животных концентрировалось представление о неких покровителях, о чем-то сверхъестественном.
В отношении первобытной религии (и, в частности, в отношении пещерной живописи) мы словно сталкиваемся с бесконечным потоком загадок. Человек на свой страх и риск идет длинными извилистыми коридорами, спускается по пещерным шахтам и вот – он рисует некую картину, заканчивает ее…и уходит, для того чтобы возможно больше никогда не вернуться к своему произведению. Что это? В чем смысл? Возможно, что ответом на это является концепция первобытного шаманизма, идея об особых людях, тех, что соприкасались с миром священного.
Уже задолго до письменности человек мыслил не только пластическими и визуальными образами, но и символически. Человек есть существо, испытывающее потребность в мире символическом, он жаждет творчества, стремится моделировать мир, лежащий вокруг него. Человек палеолита уже живет в мире символов, которые он сам и творит. В этом смысле мы можем увидеть, как смыкаются наблюдения над лунными циклами и определенные знаки, в которых человек моделировал данные наблюдения, открывая для себя мир времени.
Первобытный человек жил отнюдь не в примитивном мире. Его мир был полнокровен, исполнен смыслом, он, открыв для себя возможность творения украшений, как сейчас предполагает наука украшал свой мир, расцвечивал его всеми доступными цветами. Это была цивилизация, пусть в самом ее зачатке, но уже цивилизация, то семя, которое готово было прорости и расцвести буйным цветом.
Первобытные скульптуры демонстрируют серьезную затрату времени, в плане их изготовления. Человек отходил от чисто утилитарного подхода к миру и жизни, под кровом звезд, и тенями предков, человек творил свой мир, напитывал его историями, которые передавались, когда племя собиралось во тьме вокруг костра.
Магический мир первобытного шаманизма существовал в трех уровнях, полных духами, где на верхнем этаже обитали всесильные духи-благодетели, на среднем уровне жил человек и вокруг него также обитали всевозможные духи, а на нижнем уровне располагался мир мертвых и духов зла. Шаман по поверьям был способен путешествовать, преодолевать границы внутри мира и общаться со всем универсумом духов и через это воздействовать на все стороны жизни своего общества. Все это демонстрирует, что первобытный человек был наделен вполне развитой и активной системой мышления. Наша цивилизация есть лишь производное от того открытия, что было совершено в палеолите – открытия духовного измерения. Палеолит открыл мир мифического, разворачивающегося в повествовании.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: НЕОЛИТ
Уже на пороге неолита мы встречаем людей, которые превосходили когда-то бытовавшее о них представление, представление о том, что же жизнь палеолитического человека была исключительно физиологической, а не духовной. Ныне становится понятно, что подобное предположение не оправдано, и доисторический человек уже открыл перед собой мир сказаний, искусства и ритуалов.
Нужно сказать, что культура, которая вызревала в доисторическое время, в палеолите, не была исключительно продуктом кроманьонцев. Дело в том, что такие разновидности как человека как неандертальцы, кроманьонцы и денисовцы регулярно смешивались и образовывали оригинальные генетические сочетания. И, собственно говоря, в геноме живущих ныне людей, принадлежащих к виду Homo sapiens, присутствует доля генов неандертальцев (у всех, кроме темнокожих жителей Африки, которые являются чистыми Homo sapiens).
Научная традиция, идущая из девятнадцатого века, гласит, что религия фактически зарождается как побочный продукт материального развития человечества. Окончательное становление религии, связывалось Гордоном Чайлдом (автором концепции «неолитической революции») с тем, что в ходе открытия производящего хозяйства, человек получил досуг, во время которого он и перешел к мифологическому творчеству.
Ныне ученые, археологи все больше углубляются в средостение начала человеческой культуры. Активные археологические работы ведутся на Ближнем Востоке, на таких объектах, как Чатал-Хююк, Иерихон и, конечно же, Гёбекли-Тепе, в том самом месте, где человек совершал решительные шаги по переходу к оседлому существованию. Собственно говоря, Гёбекли-Тепе (на территории современной Турции, на ее востоке), начинал создаваться еще охотниками и собирателями, которые не имели постоянного места обитания. Создание этого комплекса, не нацеленного ни на какую утилитарную цель, потребовало затраты невероятных усилий со стороны доисторических людей, и Гёбекли-Тепе представляет собой памятник той духовной революции, что тогда разворачивалась на Ближнем Востоке.
Клаус Шмидт, историк и археолог, работавший на раскопках на Ближнем Востоке (в том числе, в Гёбекли-Тепе) и написавший об этом книгу «Они строили первые камни», выдвинул в ней идею, по которой переход к оседлости, и даже открытие земледелия, являются «побочными продуктами» того духовного устремления, которое подвигло древних людей возводить сооружения подобные Гебекли-Тепе.
Одним из характерных элементов всех «первых храмов», являются Т-образные колонны, которые в действительности являются стилизованным изображением человека. Таким образом, можно предполагать, что в этом архитектурном решении отражен процесс самоосознания человеком себя, и переводе в центр вселенной собственно человеческого образа. Понять, что Т-образные колонны запечатлевают именно человека, легко, учитывая, что сбоку, сходясь на переднем плане обозначены (вполне зримо) руки. В то же время, культ животных, нашедший выражение в искусстве палеолита, так же не исчезает и изображения животных украшают колонны (птицы, рыбы, лисы и т.д.). При всем указанном, необходимо понимать, что все мысленные структуры, которые мы можем возвести вокруг археологических фактов, являются лишь возможными интерпретациями, а не конечными моделями объяснения.
Судя по всему, среди самых почитаемых животных времен неолита, была змея. По всему Ближнему Востоку распространены изображения змей, как отдельно, так и в комплекте с человеческими изображениями. По популярности с изображениями змей могут соперничать лишь быки, культ которых расцветает на Востоке также в это время. Классически, бык ассоциируется с плодородием, плодовитостью, мужской силой и небесными явлениями. Также в иконографическом комплексе неолитического Ближнего Востока во множестве представлены волки, лисы и львы. Выдвигается гипотеза о том, что все «первые храмы» были связаны с наблюдениями над звездным небом и являли собой своеобразные первобытные «обсерватории», а изображения зверей являются попытками смоделировать очертания созвездий, которые могли наблюдать люди.
Так же нужно отметить, что если изначально по традиции, тянувшейся еще из палеолита среди людей чаще всего изображали женщин (мужчины в натуралистическом стиле в палеолите не изображались, только в зооантропоморфном виде), то постепенно начинают множится и даже доминировать над женскими изображениями изображения мужские. При этом создается ситуация, когда фигуры Богини и Бога (как правило бога Грозы) начинают занимать одинаково важное положение.
Первым «городом» на Земле является Иерихон (9600 г. до н.э.), который по периодизации относится к докерамическому неолиту-А. В городе Иерихоне впервые возникает такой вид сооружений (в будущем получившим повсеместное распространения) как стены. Ученые приходят к выводу, что стены изначально не были чем-то возводимым для защиты от врагов, а скорее определенной чертой, которая полагала границу «культурному мир», отделяла его от хаоса, который связывался людьми с сопредельным пространством.
Другим важным объектом раннего ближневосточного неолита является Невалы Чори (примерно 8400 г. до н.э.). На раскопках было обнаружено здание, достаточно крупное для того времени, которое, как предполагают использовали для ритуальных целей, в основании здания располагаются некие ниши, назначение которых неизвестно, само здания прямоугольной (вытянутой) формы, что было также крайне необычно, ведь до этого все сооружения, возводимые людьми, были круглой формы. Примечательно, что в Невалы Чори возникает керамика, которая первоначально изготавливалась отнюдь не для использования в быту, а в ритуальных целях.
Дальнейшее развитие неолитический комплекс Ближнего Востока получил в Чатал Хююке (7100 г. до н.э.). Жителям Чатаю Хююка уже было известно земледелие и одомашнивание диких животных. Чатал Хююк отличает достаточно развитая планировка, и весьма продвинутая жилищная архитектура. Судя по всему в городе не было властной иерархии, и жизнь в нем строилась (а проживало там около 1500 человек, число усредненное, так как разные ученые выдвигают свои расчеты в достаточно разбросанном диапазоне – от 500 до 8000 человек) на основах равенства в сообществе. Как и в других очагах неолитической культуры, в Чатал Хююке процветала культура захоронений под полами домов. В Чатал Хююке присутствует развитая иконография культа быка и множество изображений стервятников. Присутствовали скульптурные изображения людей, по предположению престарелого возраста, что намекает на то, что старческий возраст в Чатал Хююке пользовался почитанием.
Постепенно на Ближнем Востоке (и прежде всего на территории современного Ирака) происходила смена культур, от Халафской к Обейдской. На этих территориях постепенно совершенствуются способы ведения сельского хозяйства и вызревает социальная иерархия. Но даже возникновение первых полноценных городов (например, Урука, около 4000 г. до н.э.) не отмечает разрыва с ключевыми строительными тенденциями неолита, которые закладывались еще в Гёбекли-Тепе. Да, в развитых городах уже наличествовала социальная иерархия, власть (во главе стоял царь-жрец), появилась ранняя письменность, но центром города было сооружение, которое прямо наследовало Гёбекли-Тепе. Речь, конечно же, идет о храме. Нужно понимать, что тот же самый Урук возникает и развивается в русле космической религии с ее принципом центрирования мира. Главный вопрос, который может возникнуть, если мы проследим указанные этапы неолитического развития и припомним основы земледельческой религии, что было прежде? Породило ли космическую религию с ее центром мира (в городе – храмом) открытие земледелия. Или же и впрямь, открытие сельского хозяйства, производящей экономики, был следствием (побочным) духовно-ориентированных строек неолита? Нужно понимать, что понятие центра и периферийного пространства неотделимо от самого существа человека. Человек по самому своему способу осознания есть существо вкинутое в мир, который организуется вокруг него самого как центра всякой перспективы. Развивая строительную культуру во времена неолита, а затем переходя к возведению настоящих городов, человек реализовал следствие той парадигмы, того исконного представления, которое заложено в самом способе данности связи человек-мир в человеческом же сознании.
